О Боже. Я больше никогда не буду раздеваться.
— Как твой дальний прародитель, он не может напрямую чувствовать твоё местоположение, как я, но он, должно быть, собрал достаточно подсказок о твоём местонахождении к настоящему моменту. — продолжила говорить Лили, не обращая внимания на то, что я в ужасе молчу. — Возможно, он ехал вместе с вами всю ночь с остановками — но, так как он старше нас, ему необходимо остановиться на отдых на час раньше нас. Итак теперь мы может договориться о нашей встрече без его ведома. Предложения?
— Ой… — Даже несмотря на то, что кровь в моих жилах забурлила при мысли о встрече с Лили в живую, я выросла на интернете, а это значит, что хорошо натренирована никогда не соглашаться на личные встречи с незнакомцами наедине. — Вы не могли бы приехать сюда?
— Дорогая, если бы и могла, я бы уже была там. Головорезы Хэйкона практически настигли меня, чтобы не дать мне с тобой объединиться. Я послала кое-кого тебе помочь, но он тёмная лошадка — нам не стоит полагать, что он сможет защитить тебя в твоём доме. Итак, думаю, самым лучшим выходом для нас будет, если ты будешь двигаться, представляя движущуюся мишень. Если повезёт, мы сможем обогнать Хэйкона и встретиться. — её голос потеплел. — Не могу дождаться, когда вновь увижу тебя, дорогая. Мы будем более защищёнными, когда воссоединимся.
Телефон чуть не выпал из моей вспотевшей ладони. Учёба в восьми разных школах научила меня — грубо — как распознавать социальное поле битвы. Я узнала на своей шкуре, что девочка, которая больше всего хочет быть твоим другом… это та девочка, с которой ты бы никогда не смогла быть друзьями.
И Лили была уж очень дружелюбной.
С другой стороны, в школах популярные ребята не были также злобными тысячелетними вампирами. — Слушай, э… — сказала я. — Не пойми меня превратно, но, кажется, ты в серьёзном меньшинстве. Даже если мы воссоединимся, я не вижу способов, как ты сможешь меня защитить от кого-то вроде Крёстного отца вампиров.
— О, не я, — сказала Лили довольно весело. — Я рассчитываю, что ты защитишь меня.
Тревожные звоночки раздались в моей голове так громко, что она заглушили очарование Лили. — Что вы сейчас сказали?
Её смех эхом раздался из динамика телефона. — О, моя Ханти. Ты ещё не осознала, насколько ты уникальна.
— О нет, — сказала я в смятении. — Есть какое-то пророчество, не так ли? Это никогда на заканчивалось хорошо.
— Дорогая, могу сказать, что мы станем просто знамениты. — В голосе Лили всё ещё слышалось весёлые нотки. — Нет. Никакого пророчества, никаких судеб — ничего формирующего наше будущее, только наши намерения, обещаю. Но ты уникальна.
— Я не хочу быть уникальной! — я всегда так упорно старалась прижиться, и теперь я собираюсь провести вечность кем-то вроде фрика? — Я хочу быть обычным вампиром!
— Но твоя Кровная линия необычная. И мы должны быть благодарны, что Хэйкон не смог это почувствовать, или ты была бы уже мертва.
Я застыла.
И не из-за того, что сказала Лили. А потому что в одном месте, состоящем из теней и листьев — которые, как я себя убеждала на протяжение прошедшего часа, были только продуктом моей фантазии, а не местом, где прячется злобный убийца — кто-то только что пошевелился.
Там был высокий мужчина в чёрной одежде, который растянулся на ветке за моим окном… за моим открытым окном. Он слышал каждое слово.
Должно быть Лили смотрела через мои глаза. — Огненная гиена, — пробормотала она очень мягко.
— Перезвоню тебе позже, — прошептала я в трубку, едва шевеля губами. Затем, уже громче, — Я не знаю, Лили. Мне не нравится всё это. — Большим пальцем я выключила телефон, но продолжала прижимать его к уху. Мужчина за окном никак не отреагировал. — Ой, э, то есть, — продолжила я что-то говорить, облокотившись о книжный шкаф, — Я даже никогда тебя не видела. Не знаю, говоришь ли ты мне правду или нет. — Преследователь всё ещё не двигался. Он был настолько неподвижен, что я бы никогда его не заметила, если бы не одно лёгкое, пугающее движение его головы. Он оставался неподвижен, когда я пробегалась пальцами по корешкам книг, неподвижен, когда я вытащила одну….
И потом он пошевелился, так как издание в толстой обложке "Сумерек. Рассвета" попало прямо в лицо со всей моей вампирской силой.
— ХА! — я выпрыгнула в окно, когда он резко упал. Парень странным образом испарился, когда упал, превратившись с серебряное пятно — но мне нужно было сконцентрироваться на собственном приземлении. Я довольно жёстко приземлилась, прокатившись по земле, чтобы смягчить удар. Когда я вновь выпрямилась, я мельком увидела, как что-то исчезает под изгородью.
Телепортация! Судорожно думала я, бросаясь на стену из листьев.
Ветки хлестнули меня по лицу; было какое-то странное мутное ощущение, и всё вокруг стало на секунду серым. Я моргнула и поняла, что почти нахожусь по другую сторону изгороди. Освобождая свою руку, я полностью прорвалась через поток веток и листьев — и остановилась.
Дорожка за нашим домом была узкой вытоптанной полоской, граничащей с фермерским полем. Во всех направлениях от неё росла короткая плоская трава, заброшенная и пуста земля под светом луны. И никаких признаков кого-либо.
Без отвлечения ни на чьё сердцебиение или дыхание, я могла услышать каждый еле слышимый звук. Грохот машины вдалеке на главной дороге. Лёгкий шелест травы. И, очень близко, срежет сухих листочков друг о друга, когда что-то кралось через изгородь.
Я развернулась, присела — и оказалась почти нос к носу с испуганной кошкой. Забавно выглядевшим животным, что-то вроде сиамской по размеру, но с пятнистой шерстью песочного цвета. Она уставилась на меня своими невинными голубыми глазами.
Хаха. Кто-то, видимо, ошибается, считая меня глупой.
— Попался! — Со скоростью змеи, я схватила кошку за шкирку. Она пронзительно закричала, когда я подняла её в воздух. — Прекрати! Я знаю, кто ты — кот-оборотень!
Кошка прекратила сопротивляться ненадолго, чтобы бросить в меня взгляд искреннего недоверия.
— Не надо на меня так смотреть. Я читаю книги и могу отличить оборотня. И даже не думай, что я полюблю тебя. — Я потрясла кошкой в знак подтверждения. — Теперь превращайся обратно.
Шаги кого-то, быстро приближающегося, прервали меня. Я подпрыгнула, ослабила хватку на гладкой кошачьей шерсти; она высвободилась и побежала по дорожке, ведущей на улицу.
