— А можно это как-то обратно.…Ну, чтоб человеком стать. Больно жутко все получается! — невозможно свыкнутся с мыслью, что ты теперь вообще не человек, а «неведома зверушка» какая-то.
— Маленький, послушай меня внимательно, — серьезные глаза Макса пристально смотрели на меня, руки нежно поглаживали коленки.
— Ты меня пугаешь…
— Примерно через пару часов начнется процесс пробуждения второго Сердца. Я не хотел тебя пугать раньше времени, ты был таким беззаботным и веселым.
— Неужели все начнется сначала, и мне предстоит пережить все снова?! — мои глаза расширились от ужаса. Боль, море боли, безумное состояние кровавой агонии мгновенно всплыли в памяти.
— А я-то надеялся, что уже все позади, — на глаза навернулись слезы. — Я не хочу…снова. Господи, только не это опять. Нет, нет. Нет!!!!
Ашур порывисто поднялся на колени и прижал меня к себе, укачивая как ребенка.
— Солнышко мое, не надо так. В этот раз все может быть по-другому. Ты должен поверить мне, — ласковые пальцы гладили по голове, утешали и баюкали.
— Черт, ты не понимаешь! Я не выдержу больше, понимаешь, не выдержу, будь я хоть сто раз не человек! Лучше сразу удавиться! — я начал метаться и вырываться из кольца рук. Но меня крепко держали.
— Тише, маленький, тише… — легкий поцелуй в висок. — Пробудить Сердце возможно не только через боль. Только первое пробуждение неизбежно болезненно, пока Орлано не запустил процесс своим божественным импульсом.
— Как, ну скажи мне, как ещё возможно? — со мной уже была истерика, и я срывался на крик.
— В момент наивысшего наслаждения через каналы возможна прямая стимуляция створок. И пробуждение происходит быстрей и более приятно.
— Подожди, — я не мог поверить своим ушам, — ты говоришь, что, возможно, боли не будет? Ты серьезно? Макс, ты не обманываешь меня? Ничего не скрываешь? — я размазывал слезы по щекам и с надеждой заглядывал в глаза ашус, до конца все еще не веря его словам.
— Все абсолютно серьезно, котёнок. Это возможно, если ты позволишь мне помочь тебе.
— Я позволю тебе все что угодно. Только бы не эта агония, — закрыть глаза, унять дрожь в руках и не видеть это дорогое лицо. Сейчас мне было все равно, почему именно я позволю Максу делать с собой все что угодно. То ли из-за страха перед болью, то ли из-за влечения к нему.
— Солнышко, больше никакой боли, — поцелуи, словно бабочки, порхают по лицу, осушая слезы, успокаивая мысли, — только сладкое наслаждение для моего нежного малыша.
Я почувствовал, что краснею. И сквозь слезы шепчу в мягкие, сочные губы:- Черт, до чего заманчивое предложение. Кажется, я не смогу отказаться.
Мы беззаботно плескались в бассейне. В том самом, с цепями на стенах. Я все еще вздрагивал, когда случайно натыкался на них взглядом.
— Это больше не понадобится, — проследив за моим взглядом, пообещал Макс.
— Я надеюсь. Это не тот опыт, который хотелось бы повторить.
— Ну, разве что, ты сам меня попросишь, — подмигнув, сказал ашус.
— Зачем? — не понял намека я. — Только психу придет в голову мысль добровольно надеть на себя цепи.
— Дар, какой ты еще наивный.
— Ну и ладно. Зато ты у нас — опытней не придумаешь! Судя по предложению, ты-то как раз уже попробовал все, что только можно (и что нельзя тоже). И зачем я тебе такой нужен?
— Дар, ты нарываешься на комплименты? Или хочешь услышать подробно о том, что я мечтаю с тобой сделать и как?
— Давай пока воздержимся от подробностей. Замяли тему, — стушевался я. Слушать о предстоящем и неизбежном «сладком наслаждении для моего нежного малыша» было как-то стрёмно. Я знал, что меня ожидает (в общих чертах), но слушать подробности… это было выше моих сил. Опыта подобного рода у меня не было. И мне было банально страшно.
Макс, видя мой мандраж, решил провести оставшиеся часы перед вторым пробуждением Сердца в расслаблении и водных забавах, чтобы я не трясся перед неизвестностью, а отвлекся и успокоился. Макс так старался занять меня чем-то интересным, и признаться, я был очень ему благодарен за это. Не знаю, до чего бы я додумался в одиночестве, даже страшно представить.
— Максим, а помнишь, ты обещал показать свои «крупные формы»? Думаю, что сейчас я готов увидеть тебя любым. Даже желтым в горошек динозавром, — моя озорная улыбка отразилась в зеркальных зрачках ашус.
— Фу-у! Динозавры нынче не в моде, — скривился Макс в презрительной ухмылке. Он подплыл ко мне вплотную и, откинув заплетенные в косу волосы за плечо, повернулся спиной.
— А что тогда в моде? — я протянул руку и провел вдоль позвоночника по мягкой впадинке. Под моими пальцами кожа менялась прямо на глазах, приобретая форму костяного гребня, как у дракона. Это было удивительно — изменять свое тело частично или полностью в одно мгновение, без видимых усилий, просто перетечь из одной формы в другую. Даже немного завидно.
— Смотри внимательно. Такого ты еще не видел, — позвонки ашус вытягивались, пока не образовался длинный, шипастый хвост, который обвил мои ноги как лиана. Хитрый взгляд из-за плеча и ашус резко пересек бассейн, остановившись у противоположного края.
— Клёво! С тобой можно в цирке выступать! Заработаем кучу денег! — мечтал я.
— А зачем тебе деньги?
— Ну, как это зачем, — вопрос поставил меня в тупик. Если разобраться, то действительно, а что мне сейчас нужно? — Куплю…Не знаю…
— Во-во!
— Что «во-во»! В мешок собирать буду.
— Ну, разве что ты собрался коллекционировать земные деньги. Знаешь, Дар, эта валюта не особо кому нужна. И ради этого ты выгонишь несчастного, старого меня на арену цирка, где люди будут показывать пальцем и смеяться?
— Ну, ты загнул — «старого и несчастного»! Я прям счас обрыдаюсь.
— А как ты думаешь, сколько мне лет?
— На вид лет двадцать. А там кто вас ашус разберет.
— Примерно несколько тысяч земных лет, — мои круглые глаза были достойным наказанием за наивность.
— Откройся мне, котенок. Раздели со мной сознание. Нам так будет легче общаться некоторое время, — загадочно проговорил Мейкшел. Только так его и можно было сейчас называть, потому что земное имя Максим было неуместно для этого необычного существа. И я открылся ему навстречу. С каждым разом мне становилось все легче делать это. Все большие пласты чувств и эмоций становились доступными. Щемящая нежность стала одна на двоих. Мы делились мыслями и образами.
Мгновение стремительного движения и передо мной застыл великолепный белый дракон. Узкое длинное тело, покрытое белой чешуей, изогнулось в мою сторону. Мощный костяной гребень от макушки до хвоста был пропитан смертельным ядом. На коротких мощных лапах выдвинулись саблевидные когти. Эти лапы не для бега, а для жестоких сражений, как и ядовитый гребень, острейшие кинжалы клыков, броня чешуи и сильный хвост.
