Вот так новости. Я украдкой поглядывала в сторону сидящей за соседним столом Дансти. Кажется, только она не была ошеломлена услышанным. Лица остальных, в том числе, наверное, и мое, отражали разные степени удивления и недоверия.
Все миры, сказала сарра Оннджен, объединены в так называемом КМОМ — Каталоге миров обитаемой Мультивселенной. Этот каталог составляется старшими расами, о которых мы должны будем узнать чуть позже. Пока же нам следовало запомнить три больших категории, на которые разделены все миры.
Открытые. Закрытые. Нулевые.
Все миры прежде всего делились по этому принципу. О том, какие признаки отличают Открытые миры от Закрытых, мы должны были узнать тоже чуть позже.
Я не думала, что всех Протеже будут учить в одном классе — нас набралось около пятидесяти человек. Однако все было как в институтах — теоретические знания нам давали общие, но вот на практике группа должна была делиться по специализации. Я постаралась вспомнить, кто еще попал на Закрытые миры, но это ничего не дало — непривычно звучащие имена здешних жителей я пока запоминала с трудом. Единственным, кого я помнила, был Керридар. Уже что-то, хотя я бы очень хотела, чтобы и Дансти оказалась с нами. Однако ей Кристалл определил морские миры. Она пояснила мне чуть позже, что эти миры отличаются почти полным отсутствием суши и, как следствие, специфическими формами жизни, которые она намеревалась изучать еще и как биолог.
Мы выучили первые выражения на гальбэ (в том числе, уже слышанные мною «лейлааан» и «ниджиииаан») и, записав еще кучу на дом для запоминания, отправились на следующий урок.
История. Лакс.
Стремительно войдя в класс, он поприветствовал Дансти, выразив надежду на то, что в этот раз она выучит материал, как надо, и начал урок вереницей дат и событий.
Помимо воли я стала его разглядывать.
Глаза цвета бутылочного стекла не были добрыми. Они смотрели на нас высокомерно и холодно. Линия мягких губ, изогнутых луком Амура, была искусственно ужесточена. Волосы, растрепанные вчера, сегодня приглажены и зачесаны назад, подчеркивая скулы.
Я же успела наслышаться от Дансти о своем Патроне, который по праву считался самым красивым мужчиной в городе. Но со вчерашнего дня всем стало ясно, что у Аргенты появилась дама сердца — я, (сплетня, которую классу с удовольствием озвучила Бель), и девушки, собрав осколки разбитых сердец в кучу, решили, как видно, залечить душевные раны новой охотой. Дансти и Перла не отрывали взгляда от Керра. Хрупкая маленькая Лидилла ловила каждый вздох сидящего рядом атлета Малгмара, смуглая, как мулатка, Санна метала страстные взгляды в сторону длинноносого Рубинио.
Лакса выбрала своей жертвой красавица Бель. Она соблазнительно улыбалась, задавая вопросы, глубоко вздыхала, привлекая внимание всей мужской половины класса к своей груди, мелодично и заливисто смеялась над каждым замечанием учителя. Это выглядело глупо, но почему же всякий раз, слушая, как легко отбивает словесные подачи невозмутимый Лакс, заливалась краской не она, а я?
Только на третьем уроке, географии, которую вел сам Ининджер, я смогла расслабиться. С удовольствием рассматривала карту звездного неба, находила знакомые созвездия и туманности, читала о горах и морях Белого мира.
Уже на выходе из школы меня остановила Дансти.
— Ты чего такая? — догнав меня на ступеньках лестницы, спросила она. — Злишься на Бельгдэн за то, что она назвала тебя подружкой Аргенты?
— Нет, — сказала я. — Просто меня… меня раздражает ее поведение. Как будто это красиво!
Она не сразу поняла, о чем я, потом поняла и засмеялась.
— Да она уже пару лет изводит Лакса. Несмотря на то, что у него есть невеста. Просто играет. Кажется, им обоим это нравится.
«Мне — нет», — мелькнула мысль, но я благоразумно сдержалась.
Я постаралась выбросить мысли о младшем сыне Владыки из головы. У меня это получилось ровно до вечера.
После ужина я решила погулять по парку. Нужно было уложить в голове мысли о том, что я узнала сегодня. Я смотрела в небо, где танцевали сложный танец неизвестные мне звезды, когда рядом на скамейку, не спрашивая разрешения, опустился Лакс. В соседнем саду постоянно бродили парочки. Я старалась не обращать на смех и кокетливые выкрики внимания, и наверняка потому и не услышала шуршания кустов и звука приближающихся шагов. Что здесь, в саду тетушки Раштлек делает не просто парень — но самый настоящий сын Владыки целой страны?
Но, как оказалось, вопросы должна была задавать не я.
— Как ты это делаешь? — спросил он, с усмешкой глядя на мое ошарашенное лицо.
Его зеленые глаза впились в меня, и я растерялась под этим откровенно враждебным взглядом.
— Что именно? — еле выдавила я из себя.
— Ну, притворяешься, что мы с тобой незнакомы. У тебя, должно быть, прирожденный актерский дар.
Его присутствие волновало меня, и мысли все никак не могли собраться в кучу.
— О чем ты? — спросила я, хотя, конечно же, не следовало вот так запросто «тыкать» принцу.
Но я была слишком растеряна, ошеломлена не только словами, которые он произнес, но и интонацией: неожиданно холодной. Как будто я — его старый враг. Как будто он и правда меня знает. Но это совершенно точно было какое-то недоразумение. Эти глаза я бы не забыла.
— Я увидела тебя вчера первый раз в жизни.
Он откинулся на скамейку, скрестив на груди руки и больше не глядя на меня.
— Да брось. Неужели ты не помнишь Лиру? Снежный мир? Терна?
— Кого? — машинально переспросила я.
— Меня, — сказал он таким голосом, что по моему телу пробежали мурашки. Повернув голову, Лакс поймал своими зелеными даже в полутьме глазами взгляд моих глаз. — И себя, Однна.
Ничего не дрогнуло и не шевельнулось во мне при звуке этого имени. Лакс смотрел на меня и ждал реакции, но ему было не дождаться ее. Я просто смотрела в его глаза и не могла заставить себя отвести взгляда. Но не о богатстве и власти я думала, глядя в зеленую бездну. Я думала о том, что я все-таки откуда-то эту бездну знаю…
Я вдруг услышала слова, донесшиеся как будто бы издалека.
«Утопить ее. Утопить предательницу. В прорубь швырнуть в исподнем».
Запахло дымом и кровью, сжались от мертвенного холода руки, зазвенела от внезапной сильной боли голова.
Мне показалось, что я куда-то лечу, крутясь и переворачиваясь как на американских горках. Я услышала голоса, которые что-то кричали, злобно, алчно, с ненавистью, услышала свой собственный полузадушенный крик, почувствовала запах дыма и холод ледяного ветра на коже.
«Утопить! Будь проклята, тварь!»
Я схватилась за виски и едва успела опустить голову, как кровь хлынула из носа, пачкая серую ткань брюк. Я упала со скамейки в траву, ударилась коленями о камни на краю дорожки. Мир бешено завертелся вокруг, потемнел и погас, а над головой, в чужом небе разом вспыхнула тысяча звезд.
Я поняла, что нас с Лаксом судьба свела не впервые.
И именно его глаза были последним, что я видела вечность назад, лишаясь жизни в Снежном мире.
Я долго приходила в себя. Воспоминания кружились лихорадочным хороводом в измученном сознании, кровь лилась ручьем, обагряя траву и брюки, и не сразу я поняла, что Лакс все еще здесь, стоит рядом и молча ждет, пока я справлюсь с собой. Он не подал мне руки, когда я, пошатываясь, поднялась с земли, не спросил, как я себя чувствую, не помог добрести на негнущихся ногах до скамейки, куда я рухнула как мешок с камнями. Он просто стоял и ждал.
Платка у меня не было. Я вытерла кровь с лица рукавом рубашки — плевать, все равно все уже испачкано. Когда я посмотрела на него глазами, полными слез, он все же шагнул ко мне, но резко остановился. Как будто бы хотел помочь, но одумался в последний миг. Видимым усилием, сжав пальцы в кулаки, Лакс как будто бы взял себя в руки. Приблизился так, что перехватило дыхание, наклонился к самому моему лицу и несколько секунд просто вглядывался в его выражение. Сердце забилось как сумасшедшее, но отвести взгляд я не смогла. Просто дышала и пыталась унять подкатившую к горлу тошноту.
