выходе из пещеры Саша и он снова нахмурился.
— Его лечила? — Спросил он зловеще, — больше не делай так. Я не разрешаю.
Софья даже растерялась от таких слов — он что, ревнует? Вроде же не делал попыток понравится, да и не красавица она вроде… тогда что это вообще было?
Она даже рот открыла от удивления не зная, что сказать и вопросительно уставилась на так стоявшую в ее объятиях Рилу.
Девочка же усмехнулась, обменялась понимающими взглядами с Марией и пожала плечами, — он же сказал, что ты жена, значит жена и не надо чужого мужчину лечить, — выдало это чудо малолетнее, а Мария только хмыкнула весело.
— Если назвал женой, значит измором возьмет, — хихикнула она, — эти мужчины первобытные те еще упрямцы оказывается, — она бросила нежный, многозначительный взгляд на Арена и уже громче для Рава добавила, — а к Сашу ревновать и вовсе не нужно — у него Ная есть, они общий дом строить собрались.
В общем, после слов Марии, Рав, вроде немного расслабился. Он еще подозрительно оглядел Ника, его второго друга и примчавшегося на шум Кира с ребенком, но поскольку ни один, ни другой, ни третий интереса к его женщине не показал, вздохнул с облегчением.
— Там мясо с собой принес из прохода, — кивнул он в сторону ближайших деревьев, — надо забрать.
Все сразу засуетились, вспомнив, что так и не обедали. Женщины занялись горшками и готовкой, мужчины рванули за козлятиной, а Рав, проигнорировав всех, присел рядом с Софьей и прижавшись к боку хмуро сказал, — ты МОЯ жена. Никому не отдам.
Женщина оставалось только глазами хлопать пораженно, поскольку, что сказать в ответ она так и не придумала, а потом посмотрела в хитрую мордашку, прижимающейся с другого бока Рилы, вздохнула и махнула рукой — а, будь, что будет. Про любовь речи, конечно, не шло пока, но если подумать, то и терять такого шикарного мужика жалко….
— Я буду думать, — сказала она осторожно, — мне еще расти надо, — она посмотрела на свое неуклюжее тело и вздохнула горестно, но мужчина не отступил.
— Я буду ждать, — сказал он веско, а сидящая рядом Рила счастливо засмеялась и приплясывая, рванула туда, где уже собрались остальные и распространявшая такие аппетитные запахи, ароматная похлебка наливалась в такие интересные глиняные чашки.
Застолье растянулось до самого вечера. Как то так получилось, что пока разговаривали, Кора принесла с десяток довольно крупных рыбин, и поздний обед плавно перешел в ужин с запечённой на костре вкусняшкой в главной роли.
То как Софья счастлива, было видно по ее лицу и то и дело облизываемым пальцам. Впрочем, остальные ушли от нее не далеко, наслаждаясь тёплым вечером, приятной компанией и вкусной, разнообразной едой.
— Так вы прошли тот же путь, что и мы с Корой, когда направлялись сюда впервые, — усмехнулась Мария, отщипывая кусочки рыбы и довольно жмурясь, — мы тогда тоже про ущелье не знали, а с плато спускались как и вы, по скале. Жутковато, скажу я вам, а учитывая, что дождь уже начинался, нам пришлось торопиться… — женщина махнула рукой и вздохнув, — в общем, даже и вспоминать не хочется.
Софья только головой покивала, что с новой знакомой очень даже согласна.
— Так давно вы здесь? — Спросила она с любопытством, чуть улыбнувшись.
Мария вопрос поняла правильно — то, что та, интересуется, долго ли она сама в этом мире, и усмехнулась в ответ.
— Года два с половиной, — прикинула она серьезно, — или даже чуть больше уже, — а потом, заметив недоуменные взгляды остальных, вздохнула, — пришли мы с Корой, когда дожди сразу начались. Так вот, от начала одного сезона дождей, до другого — я условно назвала годом, а мы с Корой здесь три сезона дождей пережили, а скоро четвертый начнется…. Вот и считайте.
Все задумались над словами женщины — все-таки это Кора с Марой, да девочки уже понимали смысл летоисчисления, а вот для остальных, это было ново и не слишком понятно. Впрочем, Мария их не торопила — пусть сами все обдумают и решат как им удобнее. Сама же она задумалась о прошедшей жизни в новом мире.
Три года! Почти три! И чего она добилась? Ну да, стала самостоятельной, построила дом, вышла замуж… и что? В чем смысл попадания? Научить людей сажать огород, строить дома и лепить посуду? Странно все это, а ведь есть еще и магия…
Она снова окинула взглядом ставших близкими людей и снова задумалась — получается, что все собравшиеся здесь имеют тот или иной дар, ну, кроме отца Дана, конечно. Хотя….
— Кир, а у тебя магия есть? — Спросила она заинтересованно — как то так случилось, что до сих пор этот вопрос ускользал от ее внимания.
Положительного ответа, учитывая, что Нили была пустышкой, она не ждала, но мужчина вдруг смутился и опустил глаза к миске.
— Тааак, и чего я не знаю? — Протянула она заинтересовано, — у тебя же не было ее раньше. Или появилась? И как давно? Что там у тебя — огонь, вода, воздух?
Теперь уже вся компания оторвалась от еды и смотрела на них с любопытством.
— Ну, ладно, говори, не тяни уже, — поторопила заинтригованная Мария, — никто ни ругать, ни смеяться не будет.
Кир снова отвел глаза, покраснел и, отдав Дана Маре, смущенно прокашлялся, — я слышу ваши головы, — тихо сказал он, — не всегда, только когда рядом и сильно думаете….
— Упс, — Мария с Софьей переглянулись ошарашенно и только усилием воли не шарахнулись в стороны.
Менталист? Или как их там, в книжках называют? Здесь и такие виды магии бывают? Как же мы так расслабились и прошляпили его? Интересно очень сильный? А внушать, что-нибудь другим может? Это же теперь никакой личной жизни и никаких секретов — мысли женщин без всякой логики и порядка, заметались как сумасшедшие, рисуя одну ситуацию хуже другой.
— Давно? — Кое как, придя в себя, хрипло уточнила Мария и, вспомнив, какие фантазии посещали ее глядя на Арена, покраснела как девица на выданье — это, что же получается, Кир видел все ее сексуальные предпочтения и экспромты??? Блииин, вот это попала, так попала….
Кир снова помялся, но видимо мысли женщин уловил и глаз не поднял, — когда Дан появился, — признался он хмуро, — он плакал, а я хотел знать, почему, и потом услышал. Я не сам….
Мария только усмехнулась, абсурдности ситуации. Стало даже как то весело, хоть и осознавалось, что это нервная реакция на нестандартную ситуацию.
— Сам, еще как сам, — хмыкнула она,
