другим драконам, чтобы вывести идеального дракона. Знаю, что они спокойно влезают в наши головы. Возможно, даже будут сбрасывать нас со скалы для раскрытия дара. Для достижения цели они - не гнушаются грязными средствами.
Но и знаю другое. Вижу прямо перед собой воспитанного островитянами ребенка, присланного ими – убивать и умереть. Я понимаю, что отец её был ими же убит. И мать не пережила родов вероятно не без их помощи, ведь им нужен был особенный, пустой и очень прочный, стакан для яда, а мать налила бы в него любви, и из него не получилось бы убийственное лезвие.
Я видела, что островитяне врут и в своих сказках, и в своей истории. Ведь на самом деле все было не так. И мне очень интересно…
- Кор. Расскажешь мне сказку о незабудках? Вашу сказку.
Корвин посмотрел на меня, прикипел к моим глазам взглядом, таким долгим, что Шера едва не врезалась в какой-то заборчик, подкравшийся к дороге впритык. Тихо чертыхнувшись, дракон вывернул штурвал. Да уж, в незнакомой местности автопилот не работает.
- Когда-то незабудки были синими, - проговорил Корвин, уставившись вперед. Но не удержался, мельком глянул на меня и уточнил: - Прямо, как твои глаза. В самом деле, такие. Почти прозрачная синева в лепестках и светло-желтые звездочки ободком вокруг зрачка, в смысле, вокруг сердцевины цветка. Я видел. На картине Омаррана, дракона, который сошел мир тысячу лет назад. В древней учебной книге «ботанике», привезенной первыми людьми, она тоже выглядела так. Выходит, что они были синими не только у нас. Но… в сказке об этом не говорится. В сказке всё просто – были синими. А потом…
Неожиданно перед носом Шеры вырос очередной забор, Корвин затормозил и, недовольно бурча: «Ну кто так строит, кто так строит?!», - развернул нэксу, выбираясь из тупика и выворачивая на соседнюю улицу.
- …потом, - продолжение сказки заставило вздрогнуть, кажется, я успела задремать. - Потом дракон полюбил человеческую девушку. Искренней и взаимной любовью. Вот только отец её, князь большого острова, ненавидел его, и отказался…
- Почему ненавидел? – не удержалась я от вопроса.
Корвин дернул щекой, но ответил:
- Дракон убил старого князя, деда своей возлюбленной.
- Сам? Но...
- Драконы живут дольше людей, так что такая вот карма, в стиле как аукнется.
- А почему убил? – уточнила я, немного ошалев от того, как просто Корвин говорит об этом.
- А вот об этом в сказке ничего не было. Хотя причин могло быть много. Повздорили, подрались, и человек… поломался, или отец князя мятеж поднял, а наш дракон его приказал казнить. Или просто попал под горячий хвост злого дракона… Тогда ещё мы могли превращаться в огнедышащих ящеров, для которых человек – что-то вроде букашки.
- Да… Да! Вы считали… букашками, но мы… покарали! – зло прохрипела Танита, сев на заднем сидении, вызывая во мне оторопь узнавания... себя. - И это мы прокляли вас, чтобы вы… не размножжались…
- За что, позволь уточнить? – Корвин посмотрел на Тани через зеркало обзора.
- Княжна не любила его, отказалась от убийцы дедушки, а дракон – убил её! И она прокляла его умирая…
- Даже так… хотя, а чего я ждал от островных сказок? Да, Касс, все происходило на Архипелаге. Островитяне меньше всего пострадали от огненного бунта Земли, но и меньше всего знали о том, что пришлось сделать драконам, ради его усмирения. И драконов люди остовов знали лишь по их реакции на своё оружие. Немало наших погибло именно от него, ваша раса неплохо наловчилась убивать. Массово и гуманно – в смысле жертва, такая маленькая жертва, как человек, умирала быстро, не успевая понять, что случилось. Драконам приходилось помучиться. Так что я не удивляюсь тому, что многие из нас – людей… не любят. А в те времена, когда раны ещё были свежи…
- Знаешь, Тинати, почему мы, как ты выразилась, не размножаемся? – Корвин снова посмотрел в зеркало обзора, и в глазах его читалась ярость, не меньшая чем в ответном взгляде Таниты.
- Проклятие, - вякнула она.
- Все наши женщины, прибывшие в этот мир порталом, погибли в первые же годы. И очень многие – от вашего оружия. Женщины, особенно беременные, слишком уязвимы…
Я вспомнила видение, в котором дракон дымкой уходил от вражеского огня, но стал уязвим, когда схватил девушку, которую пытался спасти…
У меня похолодело в затылке, а в голове что-то словно щёлкнуло.
- Что было дальше? В сказке, - потеребила я Корвина за локоть, уже догадываясь, что услышу.
- В сказке… - он наморщил лоб, посмотрел на меня и выдохнул, чуть успокоившись.
- Князь не стал отказывать дракону прямо, хотя лучше бы он сделал именно так. Дракон, разозлившись, похитил бы любимую, и жили бы они долго и счастливо.
Танита позади скептически фыркнула, но Кор больше не обращал на неё внимания.
- Князь потребовал выкуп за дочь. Дракон не бедствовал, но сокровищница была за Красным океаном. И летал он долго. Слишком долго. И уж никак не ожидал он, что возлюбленная его уже беременна. Не ожидал этого и князь, не простивший дочери позора. В общем, вымотанного долгим перелетом с грузом дракона ждала горячая встреча: град огня из всех орудий Архипелага, стянутых за это время на остров коварного князя, и возлюбленная на костре.
Волосы стояли дыбом. Злые мурашки бродили по спине, рукам, ногам. Я уже видела, как это было, но сейчас я это осознавала. Осознавала его ярость и отчаяние, понимала его безнадежный порыв, чувствовала всю его боль.
Танита засопела часто, застонала и - снова уперлась в своё: «Лгут, ты лжешь, всё неправда!»
- Заткнись! – не выдержала я, оборачиваясь. - Ты ничего не знаешь!
Девчонка, и правда, умолкла, тихо сползла вниз по сидению. Меня сквозь злость кольнуло беспокойством, и я заглянула к ней. Танита, разбитый стакан, истекала слезами яда, невидяще глядя в потолок.
- У этой сказки два конца, - тихо продолжил Корвин. – Логичный и – с осколком надежды. В первом они оба погибли. Вернее все трое, вместе с нерожденным ребенком. Во втором выкуп, назначенный князем, был слишком велик, и собирать его пришлось почти год. Ребенок успел родиться, и был воспитан его дедом.
Девочка на заднем сидении шумно втянула воздух сквозь зубы.
- Не бойся, эта сказка не о тебе, Тинати, - буркнул Корвин. – В наше время, чтобы
