— А если не к нагиням? И вообще, у вас, что — презервативы не изобрели?
— Что это за штуки? Артефакты противозачаточные, что ли? Нет в них нужды, у нас женщина решает, когда ей род продолжать. Мужское… эээ… семя они хранить могут даже какое-то время. Ну, внутри себя. А могут и исторгнуть.
— Ни хрена себе! — поразилась я. — Вот это я понимаю — безопасный секс. Слу-у-ушай…
— Что? — занервничал Зубослав под моим взглядом.
— А правда, что у нагов два пениса?
— Нет!
— Точно нет? Или все же — да?
— Алена, я тебя уверяю, у нас в этом плане — как у людей. Даже формы такой же. Мы же не животные.
— Ну… это смотря с какой стороны посмотреть.
— Ха-ха! Ты права. Но именно с того конца я человек.
Мы оба захихикали от его каламбура. Мне, конечно, немедленно захотелось убедиться в его словах воочию, но я не рискнула. Мало ли, он не так намеки поймет. А мы тут одни и практически даже женаты. И еще он гораздо сильнее меня физически. Я его не боялась, но и нарываться не собиралась. Прикинусь ради разнообразия приличной девушкой, неприличной можно после свадьбы быть.
— А расскажи мне про эти самые презервативы? — неожиданно попросил Славик. — Я о людях ничего не знаю. Как вы устроены? Зачем это все нужно?
Я немного поломалась для вида и все честно рассказала: и про нежелательные беременности, и про болезни разные, и про аборты тоже — на всякий случай. И заверила Зубослава, что детей у меня нет, и я пока их не планировала. Болезней тоже нет, я девушка порядочная и с кем попало не спала. Только с Пашкой.
— Я ему потом голову оторву, — радостно сказал Зуб.
— За что?
— За тебя. Почему не женился? Если уж девушку соблазнил — или убегай подальше, или женись.
— А мне-то это зачем? — удивилась я. — И так все нормально было. Денег он мне давал, за квартиру свою долю честно платил, даже завтраки в постель носил. А свадьба — это уже серьезно.
— Завтраки в постель ей несерьезно, а свадьба — серьезно? — усмехнулся змей. — Для чего же люди вообще тогда женятся?
— Ну… по любви, наверное. И чтобы детей вместе растить.
— То есть ты его не любила?
— Нет конечно!
— А жила с ним потому, что вдвоем проще?
— Ну… типа того.
— А еще он тебе финансово помогал, да?
— Да.
— Ну ладно, — Зубослав улыбнулся с довольным видом, а потом развалился на подушках. — Я, короче, посплю. Если храпеть буду — пинай, не стесняйся.
И немедленно захрапел, гад ползучий.
Я же задумалась о жизни. Ну да, Пашка был удобный. И еще друг. Муж — это все же другое. Но мы же можем с ним тоже стать друзьями?
Глава 12. Синее-синее море
Алена
Море было потрясающим. Я немедленно в него влюбилась. Возле берега, там, где тонкий белый песок, оно плескалось нежно-голубым, а дальше, в глубине, кобальтово-синим. Но это днем, а ночью…
Говорила ли я, что в Нави нет солнца? Совсем нет, да это и понятно, подземный мир ведь. А еще тут теплее, чем сверху. Свет излучают “небеса”, или, как называет их Зубослав, “небесная твердь”. Днем она светло-голубая, местами почти белая, на закате становится кроваво-красной, а ночью совсем черной. Звезды есть, кстати, но какие-то странные. Да и вряд ли это звезды, наверное, какое-то другое природное явление.
Так вот, мы прибыли в Белую Скалу — это небольшой рыбацкий поселок на берегу Синего Моря — как раз на закате, и Зубослав сразу же потащил меня на берег. Я была уставшая, голодная и злая, но, увидев алую воду и розовый песок, немедленно ему все простила. Скинула кроссовки, подвернула джинсы и побежала к волнам, лижущим берег. Думала, они будут горячие, обжигающие, как лава, но нет — вода была теплой и очень нежной. Присела на корточки, намочила пальцы и лизнула — соленая!
А-а-а! Великолепно!
— Славка, вода теплая! Айда купаться!
— Наги не любят соленую воду, — спокойно ответил он. — От нее чешуя сохнет и трескается. Больно.
— А были бы у тебя ноги, ты бы пошел?
— Не знаю. Зависит от того, что ты бы предложила взамен.
— Я бы тебя насильно затащила.
— А ты голая купаешься? Если да, то не надо насилия — я сам.
— Нет, в купальнике.
— В принципе, тоже подойдет. А что такое купальник?
Я смеясь набрала в горсть рубиновой воды и плеснула в него. Он только головой покачал.
— Посмотрела? Пошли в дом. Жрать хочу невыносимо.
— Ну еще минуточку!
— Лель, море от тебя никуда не убежит. А вечер завтра будет новый.
— Как ты меня назвал? — замерла я.
— Леля.
— А почему?
— Ну… захотелось. Алена — это как-то официально очень. Тебе не нравится?
— Меня так только близкие люди называли.
— Ну так я твой жених, куда уж ближе?
Я замолчала, засунула мокрые руки в карманы. Почему-то стало грустно. Да, жених, получается. А больше у меня тут никого нет. Ни Пашки, ни Ленки со Светкой, моих подружек из группы, ни родителей — каких-никаких, а все же близких.
— Слушай, Лель, — сильные руки обняли меня за плечи и прижали к твердому телу. — Я все понимаю, я же не совсем дурак. Ни у тебя, ни у меня выбора нет. Мои совсем взбесились с этими их ипостасями. Им вообще наплевать, чего мы с тобой хотим. Даже если друг друга поубиваем, им все на руку. Так давай держаться вместе, а? Я не хочу жениться, но вот прям щас обещаю, что обижать тебя не буду. Буду заботиться — уж как умею. Но и ты меня не обижай тогда?
— А как я могу тебя обидеть? — пробурчала я, прижимаясь к мужской груди. Да, тут хоть есть, что пощупать, не то что худой и костлявый Пашка.
— Да хоть как. Позорить перед нагами можешь, с семьей моей ругаться, изменять, в конце концов. Да мало ли, вы, женщины, — все ведьмы.
— Не буду тебя позорить, — пообещала я. — Глупо это. Ты мне пока ничего плохого не сделал. Разве что родился… Но в этом ты не виноват нисколько.
— Договор?
— Договор.
Он выпустил меня из объятий (сразу стало зябко), и мы торжественно пожали друг другу руки. А потом он сверкнул в черноте ночи зубами и поцеловал меня в губы. От неожиданности я растерялась, поддалась… Но совсем ненадолго. Уперлась ладонями в грудь, оттолкнула. Он не сопротивлялся.
— Ты охренел? Мы друзья, а не это вот все!
— У нагов так договоры заключаются, — с довольным видом ответил змей.
— Да ладно! И у мужиков тоже?
— Нет, только с невестами. Все, пошли, холодно. И жрать хочу, я уже говорил. Да не туда, смотри — вон лестница. По ней наверх.
Я поглядела: в лестнице было что-то уж очень много ступеней. О! Интересно, а наги как по ступеням ползают, ведь им же неудобно!
Оказалось, все им удобно, никаких проблем у Зубослава не возникло. А у меня возникли, на полпути в боку закололо, и я задыхаться начала. Это я от голода, наверное, ослабла!
Посмотрев на мое злое лицо, наг просто-напросто подхватил меня на руки, а я даже сопротивляться не стала. Ему надо, пусть таскает.
Домик стоял на самом краю обрыва, лестница вывела прямо на крыльцо. Опасно, можно и навернуться. Особенно, если дети бегать будут. Но мне-то что, я детей рожать не собираюсь, да и вообще — это не мой дом.
Зубослав так и внес меня на руках. Стульев в доме тоже не наблюдалось, наги — чтоб у них у всех ноги поотрастали! Нас никто не встречал, да и вообще тут никого не было, хорошо, что в каком-то ящике на кухне Зуб нашел хлеб, сыр и добротный шмат буженины.Интересно даже, сколько оно тут лежит? Но судя по запаху, свежее. Криво порезали, сделали огромные бутерброды, слопали их в темноте, сидя на полу и запивая холодной водой из ковшика. Посуды, кстати, тоже не нашли, да. Хорошо, что вода питьевая в ведре на кухне была. Или не питьевая, но это ее проблемы. Мы выпили и выжили.
Как свет включать в доме, не поняли, разбираться не стали. С радостью обнаружили, что в туалете есть холодная вода в кране, умылись и завалились спать — вдвоем в одной спальне.
