– Да не.
– Нет? А ты не знаешь, что сейчас она носится по всему городу в его поисках? А на свадьбе не видела, что она на Тень постоянно смотрела?
Есения задумалась. Она еще никогда не влюблялась, поэтому плохо разбиралась в делах амурных. Ее больше беспокоило, что любимая подруга оставит ее одну.
– Но… – Открыла рот Есения и поняла, что нельзя быть такой эгоисткой. Полгода – не вся жизнь. – Я буду тебя ждать. Пиши и звони, ладно?
– Обязательно!
– Расскажи хоть побольше, куда именно собираетесь?
– Папу давно приглашали в клан полярных лис.
– Так они же одиночки!
– Вот и папе интересно, как там все уживаются.
– Ох, и найдешь себе полярного красавчика, – Есения потерла руки. – А я уж Саше расскажу, вокруг каких самцов ты крутишься. Ты мне только фоток побольше шли.
Олеся улыбнулась с горькой надеждой. Она очень хотела, чтобы ее план выгорел.
Глава 6.
Тень
Я сидел на суку дерева и наблюдал за домом на том берегу реки. Жесткая кора словно срослась с задубевшей от вечерней прохлады косухой. Одежда мерзла, а я нет.
В этом была особенность моего зверя. Я взял от лиса и волка самое лучшее, о чем мог мечтать любой наемник: способность замедлять метаболизм, сидеть сутками не двигаясь и не мерзнуть.
Лисью боязнь высоты я в себе искоренил. Эта слабость, которая угрожала моей жизни с самого детства.
Может, я не был таким быстрым, как чистокровные волки, но взял ловкость и изворотливость лис. Так и выживал, пока не стал одним из самых метких стрелков и научился идеально маскировался под местность. Научился быть незаметным, словно воздух. Словно Тень. Именно поэтому я и взял себе это имя. И сейчас я наблюдал, как птицы спокойно устроились на соседних со мной ветках на ночевку, не замечая хищника по соседству.
А еще мне повезло: я прекрасно видел на дальние расстояния. Правда, фокус немного расплывался на недвижимые объекты, как у всех лис, но я приспособился.
Помню, как бывший Док гибридов, царствие ему небесное, все восхищался устройством оборотней со смесью двух зверей, которое в природе просто невозможно. А все дело в том, что любили друг друга люди, а не звери. Человеческие половины, а не животные. Для нас, современных сверхов, зверь – это часть тебя, дающая сверхсилы и сверхчувства, но сами же мы предпочитаем жить в человеческом облике.
Хотя, я знал оборотней, которым было противопоказано становиться людьми. Их стоило навсегда закрыть в клетке, запереть в животном теле, потому что по природе своей они были монстрами.
И как раз на бывший дом таких монстров я смотрел.
У истоков.
Бродячие лет пятнадцать базировались в большом деревянном доме на той стороне реки, больше похожем на наследие прошлого века. Простота форм, гниющий брус, скрипучие деревянные окна, двери и полы, а еще множество маленьких комнат, где спали вповалку.
База – так называли ее в клане. Там не жили, там кантовались. Приходили за заказами, приползали зализать раны или просто отлежаться.
Там всегда была похлебка. До сих пор помню ее пресный вкус.
Смешно сказать, но я зацепился за Бродячих из-за нее. Из-за места с крышей над головой, где всегда ждет горячая тарелка еды. И пусть ее называли помоями, моя миска всегда была гладко вылизана.
До сих пор не могу избавиться от этой привычки, хотя давно сыт и живу припеваючи. Мне до зуда всегда хочется вылизать тарелку, но в клане гибридов я стал контролировать себя прилюдно. Мог позволить себе такое только в одиночестве в своей водонапорке.
Так что не из-за заказов я был с Бродячими. Ой, далеко не из-за них.
А сейчас этот дом уже давно пустовал, потому что клан отщепенцев – мошенников, воров и убийц, перестал существовать. Его просто стерли с лица земли, когда они решили прыгнуть выше головы и заманить лис в ловушку.
Я думал, что больше никому нет дела до него. Что о Бродячих забыли. Но появился кто-то, что целенаправленно привел меня сюда, подкинув кольцо на место преступления.
“У истоков” – было выгравировано на печатке.
Это как раз об этом месте. Оно у истоков реки Красной. Бродячие всегда считали это название символичным, потому что годами смывали с себя кровь именно тут.
А еще Бродячие считали себя лучшим кланом. Теми, кто стоит у истоков своего зверя, кто не перечит животным порывам. Кто не прилизан городом, не затянут в узкие джинсы модой и не припудрен человечностью.
Какой же бред они иногда несли!
Я никогда не задерживался на их сборищах. Похлебка – и сваливал.
Когда же в моей жизни появилась Настя, я обрел новый дом со своей готовой тарелкой. С содержимым гораздо вкуснее той похлебки. Но почему-то я все равно смотрел на дом на той стороне реки, как на первый дом.
И вот сейчас кто-то с упорством барана приманил меня сюда, выкрал бедную девочку.
Уверен, Лина жива, потому что надо же чем-то торговаться. Вот только ее нет в том доме напротив. Там никого нет.
И когда начнется представление? Я тут уже сутки торчу в ожидании премьеры.
Какое-то странное мычание донеслось издалека. Тут пасутся коровы? В такой час?
Движение на реке заставило взгляд сфокусироваться. Я скосил глаза вниз и вправо и резко сел, спугнув пичужек. Они встревоженной стаей взлетели в темное небо.
По реке мимо меня плыл плот. И если бы просто плыл! На нем, привязанный по рукам и ногам, с кляпом во рту, активно шевелил бедрами и мотал огненным чубом Ядрен Батон.
Плот с бедовым парнем медленно проплывал мимо. При этом глаза у Сени в этот момент были в пол-лица. Паника так и стелилась туманом по поверхности реки от его худого тела.
Медолис отчаянно мычал, пытался избавиться от кляпа. На инстинктах старался дотянуться до запястьев в порыве выгрызть себе свободу. Но тот, кто распял Ядрен Батона на плоте, кажется, очень хорошо знал, с кем имеет дело. Тело медолиса было натянуто звездой, а вот рту блестел металлический шар. И что-то мне подсказывало, что сфера была не по зубам бедолаге.
Эх, елы-палы-женщина, какой момент ты упускаешь! Аленка точно оторвалась бы тут. Сравняла с землей врага за своего сыночка.
Я быстро оценил состояние покорителя реки, дыхание и стук сердца. Бодрый, ничем не накаченный и изрядно психованный медолис не вызывал опасений и немного снял внутреннее напряжение. Все запахи, весь его запал и ядреный характер остался при Сене.
Пусть плывет. Река Красная не имела препятствий, зато через метров сто изгибалась петлей в повороте. Вот там-то его к берегу и прибьет.
Я оторвал взгляд от бедового парня и медленно осмотрел территорию. Рано или поздно охотник всегда возвращается проверить капкан. Тем более, когда зверь не спешит в него попадать.
Жаль, что я не сдержался при виде Сени, дернулся и спугнул птиц. Иначе совершенно ничем не выдал бы свою идеальную маскировку. Это дерево было неудобным для наблюдения, скрипучим и больным, с редкими ветками и негустой листвой. Именно поэтому я его и выбрал. Врага всегда ищут в густой листве, а вот на голый ствол никто и не смотрит.
Сеня уплыл.
Прошла минута, другая, но ничего не изменилось. Я умел ждать. Умеет ли мой противник?
И он умел! Прошло полчаса, а враг так и не появился.
Я уже все чаще смотрел в сторону, куда отправился судоходствовать бедовый парень.
Тягуче, словно смола, текли минуты. И тут половица на втором этаже дома скрипнула.
Я обожал этот момент, когда в воздухе словно раздается щелчок пальцев. Будто на старте отдают команду приготовится, и ты замираешь, в то время как все мышцы напряжены для решающего рывка.
Я превратился в зрение и слух. Следил не только за домом, но и за территорией рядом. Это была отличная возможность отвлечь меня и напасть сзади, поэтому я был готов ко всему.
Ко всему, но только не к повторному скрипу половицы на втором этаже и вдруг вспыхнувшей лампе. Через разбитое окно я прекрасно видел стул и девушку, привязанную к нему.
