– Да! Я слышал.
– Ты снимаешь? Снимай!
Конечно, снимайте этот бред. Снимайте. Вот только никто не поверит. Не поверит же?
Паук забрался на мою правую бровь. Наконец-то он открыл мне обзор и не отвлекал! Я мог видеть что-то кроме его мохнатых лап. Иначе я бы давно заметил, что за паутиной на стене ниши что-то нацарапано.
“Привет, Тень!” – разобрал я, и ощутил на шее невидимую руку врага. Она была так осязаема, что я напряг все тело, чтобы остаться в живых. Чтобы не дать отправить себя на тот свет.
И только через несколько секунд понял, что никакой руки нет. Что можно дышать, разжать челюсть.
Мозг лихорадочно работал.
Меня не просто подставляли. Со мной играли. Давали понять, что знают обо мне все. Что предсказывают каждый мой шаг.
Ярость окатила с головой.
Однажды я восемь часов простоял под проливным дождем – меня не трясло. Как-то провел в холодной ноябрьской реке три часа и вылез на семь ветров – ни единой мурашкой не обзавелся.
Сейчас же меня неконтролируемо колотило.
Я всегда знал все о своей цели. Стать чьей-то целью – бесило до грохота пульса в ушах.
Я терял контроль над собой.
Мысли превратились в короткие обрубки агрессии.
Желания – в порыв действия.
Скрепилась между собой убийственная цепочка понимания: следующим шагом эти парни смогут повесить на меня все. Абсолютно все. С них станется и девушку наверху прикончить, лишь бы подставить меня. Тот, кто это организовал, сможет.
Я ненавидел ощущение проигрыша. У меня давно не дрожали колени, и сейчас не дам слабину.
Не позволю.
Я темным пятном выскользнул из укрытия. Встал за спиной медведя, оставленного караулить лестницу на первом этаже, и одним движением свернул ему шею.
В такие моменты мое сознание полностью очищалось. Я был машиной, биороботом. На автомате подхватил тело бурого, чтобы не привлечь внимания грохотом тела.
– Все в порядке? – послышалось сверху.
Мурлыкающий тон.
Пословица звучит: “Любопытство сгубило кошку”
А тут – кота.
Я закинул себе на спину медведя так, чтобы меня не было видно. Он был крупным, и мне не пришлось приседать. Я повторил глубокое, немного хриплое дыхание бурого. Сейчас это было легко – во мне и так все клокотало от ярости.
А тут и кот спустился достаточно, чтобы до него достать.
Охотничий нож привычным движением помог мне быстро лишить того, кто затеял охоту на меня, жизни. Позволяя не уронить медведя и не дать коту и пикнуть.
А теперь лежать, ребятки.
Я поднял глаза к потолку. Там еще трое.
С момента, как незнакомцы вошли в дом, я слышал волка, медведя и кота. Последние два уже не заставляют полы скрипеть от шагов. Девушка в отключке. Значит, наверху волк и еще двое, которые все это время подозрительно молчали.
Я тихо выскользнул через окно. Взобрался по давно выбитым в стене выемкам на уровень второго этажа и замер. Заглянул в окно.
Девушка так и лежала, привязанная к стулу. Трое же рыскали по комнатам, явно ища меня, но как-то показательно. Волк не прекращал все снимать.
Он-то и умер третьим.
Я был так зол, что переборщил с силой. Телефон вылетел из рук серого, мигом сообщая двум другим без запаха, что его дни сочтены. В разбитом состоянии мобильный отправился в карман косухи.
А теперь я готов разобраться с двумя загадочными личностями. И, судя по замершим в разных комнатах незнакомцам, они прекрасно понимают, что происходит.
Я абсолютно ясно понимал, что у могу потратить на них секунд тридцать, не больше. Что они – не единственные актеры в этой постановке. Надо устроить зачистку и умыть руки.
И я слишком поторопился. Из-за этого пропустил удар ножом под лопатку, но быстро расквитался. Два тела глухо упали на пол.
Осталась только девушка.
Та, что выдавала себя за Настю. Одетая в ее одежду.
Я содрал парик с лежащей девушки, заглянул в лицо и удивленно моргнул.
Это, действительно, Лина. Та самая, которую ищут все кланы.
Я потормошил девушку, но она вяло приоткрыла глаза и тут же закрыла. Слишком медленно. Неестественно.
Настину подругу чем-то накачали?
Я пробежался взглядом по телу в синяках и поморщился.
Мои инстинкты подсказывали, что нужно поторопиться. Времени в обрез. Оставалось либо убрать следы своего присутствия и улики, с помощью которых меня хотели подставить, либо унести отсюда Лину.
И с тем и с тем я мог попасться. Особенно, учитывая гору трупов и телефон в моем кармане. Как не крути, расклад плохой.
Может, враг только и ждет, что я выйду с девушкой на руках.
Может, он ждет, что я брошусь вниз уничтожать свои вещи.
У меня был один вариант, который бы позволил убить двух зайцев, но, возможно, и меня.
Но мне не привыкать. Я всегда рискую.
Я отвязал девушку, а потом ветром пронесся по дому, поджигая два этажа в четырех местах. Взял Лину на руки и спустился к комнате с матрасом и ее разорванным платьем.
Здесь был потайной проход, ведущий под землю, под реку, выходящий недалеко от дороги. Если там меня тоже ждет “Привет, Тень”, значит, круг подозреваемых заметно сужается. Об этом пути знают считанные единицы.
Правую бровь защекотало. Паук все еще был со мной.
Давно я не ощущал этот запах – сырости, земли и ржавого железа. Когда ты попадаешь сюда первый раз, тьма в паре с барахлом делает тебе подсечку. Когда второй раз – царапает ноги. Третий – обязательно порвет одежду.
Если бы на земле часть людей стали бы зомби, а другая – убегала через этот проход, не выжил бы никто. Даже сверхчувствительные оборотни, уворачиваясь от острых пик, все равно царапались.
Спасительный туннель хотел жертв, жаждал крови. Железные предметы были всажены глубоко в глиняные стены и впитывали ненависть к себе каждого, кто задевал их. Этот путь обожал только один сверх – его создатель. Только он и я мог пройти здесь без царапины.
Но преодолеть его с ношей не было ни единого шанса. Лину бы всю расцарапало.
Я закрыл за собой ход, слыша, как трещит горящее дерево, как “стреляет” сруб. Закашлялся, потому что успел немного надышаться черного дыма. Как он быстро распространился!
Я вернулся к девушке, которую оставил на полу лаза, и подсветил телефоном.
Итак, синяки почти пропали – сработала регенерация. Значит, поставили их на жертве прямо перед представлением.
Я поднял голову вверх, будто мог увидеть пятерых актеров погорелого театра, и сжал зубы. Если бы не девчонка, я затащил бы одного из них сюда и как следует попытал на пиках. Антураж туннеля пришелся бы очень кстати. Но со мной была Лина. Последнее, что я хотел, чтобы она насладилась представлением после всего, что ей пришлось пережить. Девушка и так была в странном состоянии: то приоткрывала глаза, то закрывала. Кто знает, как бы вид пыток наложился на ее сознание. Вполне вероятно, что она бы спроецировала себя на место пытуемого.
Разбираться же, кто нанял эту пятерку наверху не оставалось времени. Я и так чувствовал, что нахожусь в чашке Петри под линзой микроскопа.
– М-м-м, – застонала вдруг девушка.
Я легонько потряс ее за плечо.
– Вставай. Мне нужно, чтобы ты пришла в себя. Слышишь?
Если Лина пройдет по проходу одна, она намного меньше пострадает, чем если ее протащу я.
Девушка посмотрела на меня, и я резко выдохнул и опустил голову вниз, немного злясь. Я много помогал в клане гибридов Альбине и Леону и сто раз видел подобный взгляд. Так смотрят, когда выходят из-под общего наркоза. Во взгляде – одни инстинкты, ни капли сознания и понимания. Руки судорожно сжаты в кулаки, голова вертится по сторонам. Она все еще ничего не соображает.
Сверху послышался шум, а потом дикий грохот. Даже плотная и тяжелая крышка люка глухо зазвенела.
Что ж, ясно. Выйти на пепелище, как план “б”, уже не вариант.
– Лина! – Я поймал девушку, когда она стала заваливаться на бок.
Сквозь щели люка стал проникать черный дым. Нужно было выметаться отсюда, и побыстрее.
