фраза заставила меня крепко задуматься. «Выброс магии? Это когда я таблички унесла с места?»
Аня отчиталась, что накормила себя и брата супом, уже сделала уроки и проследила, чтобы их сделал Аркаша. И что бы я без нее делала?
Скинув с себя грязные джинсы и кое-как очистив куртку (другой, чтобы переодеться, не было), побежала в садик.
И меньше чем через час Лилечка, Федя и Надя были дома. Аркаша с Федей попросились на детскую площадку через пару домов от нашего. Надя с Аней убежали играть во двор. Я вдвоем с Лилей осталась дома. Приготовленной вчера еды должно было хватить и на вечер, но на завтра уже надо было что-то думать. А потому пришлось опять уговаривать кролика:
— Денек, давай еще поищем что-нибудь.
— Ты сама свой дом видела? Тут деньгами и не пахнет, — возмущался кролик.
— Тогда пошли на улицу искать. — Может быть, кто-то где-то обронил? Я бы подобрала.
Кролик сердито фыркал:
— Говорю же, у меня — стресс! Я хрупкое, эмоционально нестабильное создание. Мне нужен уход, поход и…
— Какой еще поход? Еще раз в лес сводить?
— Подход! Персональный!
— Ки-са! — заявила Лилечка и попыталась дотянуться до кролика.
Я взяла дочку на руки.
— Хочешь поиграть с Деньком? — ласково проворковала я. — Давай его погладим.
— Убери от меня это чудовище. — Он моментально спрыгнул с печки, выгибая спину.
— Тогда помоги найти хотя бы документы. Я когда только пришла в себя — так и не смогла ничего найти. А мужа ты уже сам видел. С ним тяжело разговаривать.
Впрочем, с кроликом разговаривать было не легче, но Денек все-таки сдался и вальяжно прошел в зал.
Потоптался по половикам, запрыгнул на спинку диванчика, с нее на трюмо, с трюмо на стол, затем снова на пол. Царапнул лапой по ковру.
— Вот тут посмотри, — вынес вердикт кролик и снова уселся по-кошачьи умываться.
Спешно отогнула ковер. Но ничего под ним не заметила.
— Ты уверен?.. — протянула я, не понимая, что же искать.
— Уверен, уверен. Ну тащи гвоздодер, лом…
— Может, через подполье попробовать посмотреть, что с той стороны? — Я понятия не имела, как разобрать половые доски.
Но стоило присмотреться, как стало ясно, что одна из них, самая короткая, ничем не приколочена. Сбегала на кухню, притащила нож.
Пока бегала, Лилечка предприняла очередную попытку добраться до кролика:
— Киса. Ням-ням. — Вот только вместо еды она пихала ему непонятно откуда взявшийся камешек. Должно быть, с улицы притащила.
— Убери ее от меня! — Злыдень снова забрался на стол, чтобы дочка не достала. — А то я за себя не ручаюсь!
— Солнышко, кролики камешки не едят. Кролики кушают морковку.
— Ням-ням. — Ребенок протянул свое угощение и попытался накормить им уже меня.
— Ммм… как вкусно. — Забрала камень и сделала вид, что съела, а сама сунула в карман.
Сама тем временем, подцепив ножом, сдвинула доску. Внизу под ней действительно оказался тайник. Я едва увидела лежащие сверху паспорта в потрепанных обложках и свидетельства о рождении, у меня ладони вспотели от волнения. Пришлось сделать несколько вдохов и выдохов.
Это муж спрятал? Или просто прежняя я была настолько параноиком, что все прятала в тайник?
Я взяла в руки паспорта. Светлана Сергеевна Орехова и Семен Викторович Орехов. Может быть, муж погряз в кредитах, и, спрятав паспорт, я не давала ему брать новые?
Или в деревне в дом легко могли зайти посторонние?
По крайней мере, других идей, почему все спрятано настолько далеко, у меня не было.
Но кроме документов, был тут и альбом с фотографиями. Старый, явно принадлежавший еще предыдущему поколению.
Я полистала черно-белые листы. Люди были мне не знакомы, но, тем не менее, было в них что-то родное.
— Ну что там? Деньги есть? — нетерпеливо дернул меня кролик.
— Тут есть пара банковских карточек на мое имя! — обрадованно сообщила, но я не знала ни пин-кодов от них, ни есть ли на них деньги. Надо идти в отделение.
В деревне, насколько я помнила, ни одного отделения банка не было, да что там! Даже банкоматов, и тех нигде не стояло. Значит, придется ехать в город.
А еще нашла права. Оказывается я могу водить машину. Выглядели документы так, будто я ни разу ими не пользовалась за все девять лет, что они были выданы. А сейчас я вовсе не могла сказать с какой стороны у автомобиля газ, а с какой тормоз, но права определенно были плюсом.
Сердце забилось чаще, когда я добралась до желтой гербовой бумаги.
«Свидетельство о праве наследования по завещанию». В нем было указано мое имя и адрес этого дома.
Судя по приписке «внучка» рядом с моим именем, досталось мне все это от бабушки. Наверное, и альбом с фотографиями тоже принадлежал ей.
Получается, дом целиком мой? Не общее имущество с мужем, а именно мой? Эта мысль оказалась ободряющей. В крайнем случае — можно продать его. Уехать вместе с детьми в город, устроиться там на работу.
В деревне, насколько я сумела разузнать за последние дни — работы не было. На место уборщицы в школе и то — выстраивалась очередь из желающих.
Внутри затеплилась надежда на лучшее, на то, что я смогу справиться со всеми испытаниями и обеспечить детям лучшую жизнь.
Через приоткрытое окно услышала, как хлопнула калитка на улице. Взяв собой Лилечку и торопливо натянув на нее куртку и сапожки, вышла посмотреть, кто идет — а это Аркаша и Федя. У младшего на щеке алел ушиб.
— Что случилось? — Я бросилась к нему, принялась ощупывать, нет ли других повреждений. И зачем я только их одних отпустила!
— Он… с качели упал, — неуверенно пролепетал Аркашка, видимо, боясь наказания за то, что не уследил за братом.
— Сильно ушибся? Может быть, холодное приложим? — начала ворковать я, заметив краем глаза, что по улице идет Семен.
— Ты что там с ним сюсюкаешься-то? — сплюнул мужчина на землю вместо приветствия.
«Что, и даже плеваться на пол нельзя?» — вспомнилась оброненная инспекторами фраза. Почему-то сейчас казалось, что это не неудачная шутка, а то, что они раньше видели у нас дома.
— Феденька упал с качели, ушибся, — пояснила я.
— Ну упал и упал. — Он пожал плечами, проходя мимо нас с детьми.
