И в тот же миг все карлицы, а их было человек десять, не меньше, так и застыли с подносами в руках.
Порог комнаты переступила высокая стройная женщина, одетая, как и карлицы, в топ и сари, которое было накинуто на голову. Женщина оказалась настолько рослой, что Маша едва ли могла достигнуть её груди. Следом за женщиной появилась уже знакомая девушке Зара. Она успела не только переодеться в леггинсы и длинную тунику, но и смыть грим.
— Да, госпожа. Этот подарочек нам подкинул ирбис. Похоже, что наша гостья ещё с каким норовом. Он убедительно просил не спускать с неё глаз. Она слишком дорогая. За её потерю нам грозят неприятностями.
— Неприятности, говоришь, — усмехнулась госпожа. — Ирбис осмелился нам указывать. Забавно.
— За ирбисом стоят драконы. Вы же знаете, что он и…
— Зара, если ты не перестанешь трещать, я тебя завтра на аукцион отправлю, — голос хозяйки хоть и звучал назидательно, но Зара не очень-то испугалась.
Она лишь опустила голову, сделала шаг назад и тихо проговорила:
— Как вам будет угодно, госпожа. Я всего лишь передала то, что просил передать Макс.
— Какой он тебе Макс, негодница, или ты и с ним тоже?
Госпожа сделала лёгкий кивок карлицам, после чего приблизилась к Маше. Приподняла её голову за подбородок. Это не понравилось девушке, и она отшагнула назад, выставив вперёд руки для защиты.
— С гонором, говоришь, — проговорила хозяйка, откровенно рассматривая девушку. Но попыток прикоснуться больше не делала.
Маше, хотя рассматривала её женщина, казалось, что она под рентгеновскими лучами. Словно нет на ней никакой одежды. Захотелось прикрыться. Девушка обняла себя руками.
Карлицы тем временем подошли к окнам, потянули за подоконник и вытащили стол, на который составляли блюда с подносов. Они снимали крышки. Лёгкий пар, напоенный ароматом пряностей, напитал воздух. Маша шумно сглотнула слюну, так некстати заполнившую рот. Только сейчас она вспомнила, что ела последний раз ещё до того, как села на самолёт, чтобы лететь домой. Тогда Алекс буквально заставил её позавтракать. Сколько прошло дней? Один, два? Сколько она была без сознания? Сегодня Макс ни на секунду не останавливался, словно у машины был реактивный двигатель и она запущена на орбиту. Не считая той пятиминутки на парковке.
Маша настолько была увлечена разглядыванием принесённых блюд, что пропустила очередное вторжение в её личное пространство. Желудок жалобно и громко заурчал.
— Видите, госпожа, абсолютно невоспитанная и невежливая особа, — и Зара сморщила своё хорошенькое личико.
— Эй, подарочек, ты когда ела последний раз? — и женщина задела девушку за плечо.
Маша вздрогнула. Смысл сказанного доходил медленно.
— Что? Ела? Какой сегодня день? — наконец, спросила она, еле расцепив слипшиеся губы.
— Тогда я задам вопрос так: ты ела сегодня? — и, увидев, что девушка отрицательно вертит головой, переключилась на Зару: — Я думаю, что ты тоже была бы невежливой, если бы тебя морили голодом. Подарочек, — теперь она уже обращалась к нашей героине. — Иди, мой руки, ужинай и отдыхай. Я закрою комнату, чтобы до утра тебя никто не беспокоил. Тебе надо выспаться. А утром я с тобой побеседую и посмотрю, откуда у тебя такая ценность.
— А… а где? — Маша обернулась в поисках умывальника. Но нигде его не находила взглядом. — Где я могу помыть руки? И я бы хотела принять душ, если можно.
— Зара, — женщина хлопнула в ладоши, привлекая внимание своей помощницы. — Ты почему девушке не показала её покои?
— Иди за мной, — недовольно буркнула стриптизёрша. Она подошла к одной из стен. И только сейчас Маша увидела, что это дверь.
Ванная комната поразила своими размерами и убранством. В центре стояла огромная раковина — ванна. Около стены на высокой подножке располагалась ракушка поменьше — умывальник.
Девушке было боязно дотронуться, таким чистым казалось всё вокруг. Она обернулась. Никого. Когда её оставили одну, она так и не поняла. Теперь перед девушкой стоял выбор: принять тотчас же ванну, поесть или завалиться спать. Ни о каком побеге она даже не помышляла, до такой степени вымоталась за это время.
Она прошла вглубь комнаты, остановилась, как вдруг с потолка полилась тёплая вода. Маша задрала голову и увидела, что на потолке было множество отверстий. Одежда тут же намокла. Одна проблема решена. Девушка скинула мокрые вещи, подставила лицо под тёплые струи. Постояла немного, наслаждаясь расслабляющим воздействием воды. Потом поискала мыло.
Нашла его здесь же, рядом, на полу в небольшой нише. Небольшой полупрозрачный кусочек глицеринового мыла с приятным ароматом лесной земляники. Девушка взбила на волосах пену.
К её удивлению, кондиционер для волос не понадобился. Волосы рассыпались, словно их расчесали густым гребнем.
Она невольно загляделась на своё отражение в зеркале, встроенном в стене напротив. Бело-розовая пена покрывала белые плечи, зацепилась за розовые соски на маленькой аккуратной груди, сползла с плоского живота и осела на той самой причёске, которую сделали по просьбе Алекса. Девушка провела ладошкой по коже. Сосцы отреагировали на прикосновение мгновенно. Они потемнели, стали твёрже.
Поддавшись любопытству, она повторила пальцем очертания стрижки, а потом, как бы невзначай, затронула тот самый бугорок, про который говорил Алекс, что он дарован женщине, чтобы получать самое великое удовольствие.
Тело отреагировало странным образом. Низ живота потянуло, а поясница заныла. И больно, и приятно одновременно.
Закончив с душем, она обнаружила на небольшой скамеечке аккуратно сложенное полотенце и чистую длинную в пол простую сорочку с незатейливой вышивкой. Маша с удовольствием оделась в чистое. И даже то, что нижнего белья не наблюдалось, не испортило ей настроение. Да и кого здесь опасаться, если дверь обещали запереть на артефакт.
Девушка собралась было постирать свои вещи или хотя бы трусики, чтобы утром было что надеть, но, к своему удивлению, не обнаружила их на том месте, где оставила. Она обошла всю ванную комнату, заглянула под ракушку-ванну и под раковину, пошарила в единственной тумбочке, заглянула на полочки. Нигде вещей не было. Словно испарились.
Живот заурчал, а перед глазами поскакали чёрные мошки. Девушка пошатнулась, рукой опёрлась о стену. Силы покидали тело. Срочно требовалась еда и сон. Сил, чтобы переживать и беспокоиться, не было, и Маша приняла решение выяснить это утром. Сейчас было в чём ходить по номеру, и ладно.
Ужин остыть не успел, словно стоял на горелке. Девушка, насытившись, поняла, что если сейчас же не ляжет, то уснёт прямо за столом.
Надо бы было выключить свет. Она удивилась, когда не обнаружила ламп. Казалось, что светился сам воздух.
Как только голова коснулась подушки, в комнате стало темно. Но и темнота была достаточно комфортной, не пугающей.
Подушка оказалась мягкой, матрас упругим, одеяло лёгким. И девушка, засыпая, улыбалась. Ей определённо всё здесь нравилось.
Внезапно её губ коснулся чужой язык. Он прошёлся сначала по верхней губе, потом по нижней. Погладил их. Раздвинул, вторгся в рот. Похозяйничал там. Вышел. Чужие губы накрыли её. Чужие зубы слегка прикусили верхнюю губу, чужой язык зализал укус.
Девушка застонала, раскрыв рот чужаку. Чужой язык погладил спинку её языка, который как кот выгнулся навстречу ласке.
Волна блаженства прокатилась по телу, заглянула в каждый уголок.
Маша облизнулась. Встрепенулась. Села на кровати. Огляделась. Странно, никого. Задела губы пальцами. Они были влажные.
Девушка встала, откинула полог, прошла к окну, чтобы налить себе воды. Комната сразу наполнилась приглушённым светом.
Маша обошла всё кругом. Ни-ко-го. Подошла к зеркалу. Ей показалось, что губы слегка припухли, как от поцелуя. Девушке на какой-то миг стало страшно.
Поднесла стакан с водой ко рту. Зубы клацнули о стекло.
— Надо успокоиться. Это был всего лишь сон. Странный сон, но нестрашный. Подумаешь, целовалась. Интересно, а с кем я целовалась. С Максом или Алексом? — она вела сама с собой беседу.
