— Я говорю правду, — яростно прошептал он.
— Значит, всё еще хуже, чем я ожидала. Высокого же вы обо мне мнения, если решили, что я приду к вам в постель до свадьбы.
Было в этом ехидстве особое, извращенное удовольствие. Джеймс стремительно терял самообладание.
— Твое мнение обо мне не лучше, — процедил он сквозь зубы. — Неужели ты думала, что я так легко брошу тебя ради кого-то другого?
Но ведь именно это он сделал, не так ли? И всё же она сомневалась. Сузила взгляд, чтобы скрыть смятие, но Джеймс не собирался останавливаться.
— Ты приняла мое предложение, Эли! Я думал, что ты хочешь меня точно так же, как я тебя, вот и всё. Или я был неправ, решив, что ты питаешь ко мне чувства?
Элоди жалела, что не может шлёпнуться в обморок прямо сейчас, избавив себя от ужасной беседы. Да и что она могла сказать? Если она признается, что любила его без памяти, то рискует дать ему власть над собой.
Но если она скажет, что никакой любви не было, всё будет выглядеть так, будто она хотела замуж лишь ради денег и титула. А ей отчаянно не хотелось, чтобы Джеймс так думал.
Элоди решила, что самым правильным будет молчать. Не она была злодеем в той грязной истории, и не ей нести ответ.
— Чего ты хочешь от меня, Джеймс? — выдавила она после долгих секунд тишины.
Достаточно простой вопрос, но он всё равно заставил виконта задуматься. Прекрасно! Пусть не только Элоди терзается, подбирая слова.
— Я хочу… Это скорее не желание, а потребность, понимаешь?
Она кивнула, хотя не была уверена, что действительно поняла разницу.
— И в чем же твоя потребность?
Наверное, в том, чтобы получить прощение? Но даже если Элоди найдет в себе силы на это, что дальше?
— Мне нужно, чтобы ты поняла меня, Эли, — тихо произнес Джеймс. — Когда я пью… Пойми — дело было не в тебе, а только во мне и выпивке. Возможно, когда ты поймешь это, то снова научишься доверять мне.
Элоди стояла, не в силах оторвать от него взгляд. И не в силах придумать ответ. Она даже не знала, сможет ли дать ему то, чего он просит.
Понять его? Но Элоди не понимала, как может напиток, пусть и самый крепкий, толкнуть человека на предательство.
— Это правда, что ты бросил пить? — спросила она.
Он заявил об этом в гостиной, но ей нужно было услышать это еще раз. Когда они были одни.
Джеймс кивнул без промедления.
— Да, я бросил.
— Это было трудно?
— Очень.
— А ты хочешь выпить снова?
Если он жаждет, чтобы она его поняла, то ей нужно больше информации.
Джеймс горько усмехнулся и повел рукой по лицу, прежде чем снова взглянуть на нее.
— Боже, Элоди… Да. Да, я хочу выпить снова.
Ей было трудно осознать, каково это, но… Она набрала в грудь воздуха и сказала на выдохе:
— Хорошо, Джеймс. Давай попробуем. Даю слово, что попытаюсь… понять тебя.
Она запнулась, потому что чуть не произнесла «простить».
Джеймс просиял.
— Спасибо!
Он схватился ее за руку и поднес ее пальцы к губам. Она не стала сопротивляться, а лишь пожалела, что была в перчатках.
Элоди улыбнулась виконту, но внутри у нее всё трепетало. Что она делала? Во что ввязалась? Почему она вообще позволила их общению зайти так далеко? Она будто давала ему еще один шанс проникнуть в ее сердце, и оставалось только надеяться, что оно устоит.
Потому что, если Джеймс Клифтон причинит ей боль еще раз, то Элоди не ручалась, что сможет это пережить.
Глава 9
Глава 9
Дать Джеймсу шанс проявить себя оказалось легче, чем Элоди ожидала. Прошло четыре дня, и они проводили вместе всё больше и больше времени. Ей это нравилось, как ни странно. На самом деле, если не думать о его предательстве, то его общество было прекрасным.
Конечно же, Элоди не могла надолго забыть о том, что он сделал. Кое в чем Джеймс был прав — он никогда не сможет этого изменить.
Зато изменился он сам, и Элоди нравилось подмечать небольшие детали. Джеймс всё еще был очарователен, но теперь стал гораздо спокойнее. Тише. Редко инициировал беседы и присоединился к ним, только когда его об этом просили. Или если хотел добавить что-то действительно важное.
Элоди удивлялась, пока до нее не дошло, что Джеймсу просто не было дела ни до кого в ее доме. Единственные, кто был важен — ее отец и она сама. Внимание виконта целиком было приковано к ней, и Элоди была уверена, что остальные тоже это заметили.
Поведение Джеймса не ускользнуло и от ее сестер.
— Мужчина не меняются, — отметила Оливия однажды за ужином. — Просто становятся более искусными во лжи.
Элоди стало жаль ее тогда. Ее муж не производил впечатление тирана, но неужели ей с ним настолько плохо? Может, есть что-то, чего Лив им о нем не рассказывает?
И всё же замечание сестры не выходило у нее из головы. Она думала о нем даже этим утром, когда спускалась в деревню, чтобы отнеси еду и теплую одежду нуждающимся. Элоди значилась хозяйкой одного из самых богатых поместий в этом районе, так что помогать людям было не только ее правом, но и обязанностью.
Жители деревни ее знали и любили. Они могли делиться с Элоди Буршье своими горестями, не таясь. Миссис Ридли жаловалась на ревматизм, а мисс Джонсон на скудный урожай. Элоди слушала и улыбалась. Кивала. У этих женщин, рассудила она, были настоящие заботы и тяжелая жизнь. Как долго они бы смеялись, если бы она призналась в своей глупой драме с бывшим -виконтом?
Конечно, болезнь отца стала для нее серьезным ударом, но она уже начала подозревать, что тут что-то нечисто. Слишком уж часто и бодро граф начал спускаться к обедам… Элоди не удивится, если после ее помолвки недуг отца чудесным образом исчезнет.
Она вернулась из деревни с ясным умом и твердо решила, что должна быть благодарна Господу за каждый прожитый день. И должна дать Джеймсу шанс, конечно же. Это был бы истинно христианский путь.
Но также она должна помнить, что виконт — всего лишь человек. Нельзя позволять своим ожиданиям от него выйти из-под контроля. И уж тем более нельзя забывать, что Элоди не обязана его прощать. Понять — возможно, но прощение не входило в сделку.
С этими мыслями она освежилась и переоделась для чая. Ей нужно было присоединиться к сестрам и дамам, которых они развлекали.
Одетая в простое платье из темно-синего муслина, Элоди спустилась в гостиную. Ее появление вызвало радостной хор голосов, который заставил ее улыбнуться. Какой чудесный прием!
— Простите моё опоздание, — сказала она, подсаживаясь к Изабель. — У меня были обязанности в деревне.
— Ты очень вовремя, дорогая, — сообщила Оливия, предлагая ей чашку чая. — Леди Девон как раз собиралась рассказать о восхитительно скандальной книге, которую она недавно обнаружила.
Леди Девон, привлекательная женщина средних лет, прибыла в поместье вместе со своей юной дочерью. Без сомнения, она хотела подобрать ей тут жениха.
Обычно смешливая и бойкая, леди Девон слегка покраснела.
— Не уверена, что незамужние леди оценят такой текст, — сказала она, глядя на Элоди.
Эти слова походили на пощечину. Элоди когда-нибудь позволят забыть о ее положении? Скоро двадцать пять, а всё еще девственница. Незамужняя. С одной неудачной помолвкой за плечами.
Она изобразила улыбку.
— Не бойтесь меня обидеть, леди Девон. Я никогда не откажусь послушать озорную историю, как и любая другая женщина.
На самом деле у нее не было большого опыта в рискованном чтении. Она читала «Историю Тома Джонса», которая считалась непригодной для леди, да еще пару раз украдкой заглядывала в трактат по анатомии. На этом всё.
— Прошу вас, продолжайте, леди Девон, — попросила она, пока окончательно не смутилась.
Женщина улыбнулась и потянулась к юбкам, чтобы вытащить тонкий томик. Она подняла его вверх, как знамя, чтобы все видели.
— Последний том «Воспоминаний Фанни Уилсон»! — объявила она, сияя самодовольством.
У Элоди вырвался удивленный вздох. Впрочем, как и у всех остальных. Фанни Уилсон, она же Фрэнсис Герберт, была знаменитой дамой полусвета, которая «развлекала» самых влиятельных господ Англии и континента.
