— Угу, — Лорес отобрал, осмотрел, и тоже кивнул с одобрением. — Ну, тогда начнём, пожалуй, — таким многообещающим голосом добавил он, что я поперхнулась воздухом и чуть не закашлялась.
А ещё посмотрел, да так, что я моментально вспомнила, что без чулок, что на мне золотистая паутинка, и... у платья застёжка спереди. Лорес медленно улыбнулся, протянул руку и легко, едва касаясь, провёл по щеке. Кожа вспыхнула сотней искорок, по спине скатилась жаркая волна, а между ног сладко заныло. Если ещё и учесть, что, как бы так выразиться, у меня после деликатных дней резко обострялись желания, что в общем нормально с гормональной точки зрения, то неудивительно, что на такую простую ласку тело отозвалось дрожью. Я едва не качнулась навстречу Лоресу, удержавшись в последний момент. Янка, спокойно! Пока тебе не озвучили, кто же ты теперь, если не служанка, не поддаёмся на провокации! Я глубоко вздохнула и осторожно отошла.
— Во что ты играла у себя? — как ни в чём не бывало, спросил Лорес, достав с полки коробку с шарами.
— Вообще, у нас два варианта было, с белыми и цветными шарами, — я с радостью ухватилась за возможность отвлечься от темы условий нашей игры и от своего резко проснувшегося либидо. — Я с цветными больше играла, они меньше и в лузы попадать удобно, — честно призналась. — А с белыми у нас в основном мужчины играют.
— Понятно, — Лорес усмехнулся и положил на сукно уголок. Его взгляд неторопливо прогулялся по мне, а от усмешки как в горячую воду окунули. — Тогда будем играть в женский вариант, — он выложил первый цветной шар, не сводя с меня взгляда, и покатал его между пальцами.
Ох. Чувствую, эту игру я запомню надолго.
— И что тут у нас? — раздался голос Эрсанна, пока я, как заворожённая, следила за руками его сына. — О, Лор, уговорил таки Яночку? — весело добавил он, и я нервно дёрнулась, чуть не шарахнувшись в сторону. — И когда успел?
— А она мне должна, за неправильный ответ, — младший Морвейн с самым похабным видом подмигнул, закончив с шарами и убрав треугольник. — Мы королевскую родословную проверяли.
— И на каких условиях игра? — поинтересовался Эрсанн, прислонившись к столу и скрестив руки на груди, тёмная бровь вздёрнулась, а уголок губ пополз вверх.
Вот же ж, как хорошо он знает сына! Впрочем, ничего удивительного. И в том, что я опять отчаянно покраснела, тоже. Потому что я знаю, кто будет озвучивать эти чёртовы условия!
— Яааан, — протянул гад Лорес, выразительно глянув на меня и неторопливо натирая мелом кий.
Эмммм. От его действий бросило в жар, и даже в моём лёгком платье стало неудобно. Дааа, Яночка, а чего это у нас мысли сплошь непристойные, не скажешь? В горло как песка насыпали, и пришлось подойти к столику за бокалом с настойкой, я её не допила, хотя вещь вкусная, пусть и крепковатая на мой взгляд. Однако в той ситуации, в которую меня загнали Морвейны, это скорее в плюс, чем в минус. Сделала два глотка, посмаковала кисло-сладкий, приятный вкус, и поставила бокал обратно. Медленно, с перерывами выдохнула и повернулась к Эрсанну. Ну, ладно. Я не смущаюсь, не смущаюсь, кому сказала!
— Если кто-то из нас забьёт шар, я говорю Лоресу, куда меня поцеловать, — протараторила, сжимая повлажневшими пальцами кий и стараясь смотреть прямо перед собой.
Послышался смешок Эрсанна.
— А ты затейник, сын, — ехидно отозвался он. — Как понимаю, это не всё?
Понятливый нашёлся! Я же провалюсь от смущения сейчас! В цокольный этаж, как раз в винный погреб!
— Нет, — невозмутимо отозвалась вредная младшенькая светлость.
Я покосилась на Лореса — он поставил белый шар на сукно и наклонился над столом, прицеливаясь. Невольно засмотрелась на сосредоточенное лицо, на то, как чётким, скупым движением кисти он ударил в шар и разбил так, что остальные раскатились почти по всему сукну. И... один закатился в лузу. М-мамочки! Лорес выпрямился, повернулся ко мне, в глазах вспыхнул серебристый огонёк.
— Так что там с условиями? — напомнил Эрсанн, и мой взгляд метнулся к нему.
Отец и сын. Такие разные, и в то же время неуловимо похожие. И оба мне нравятся, чего уж. Больше, чем нравятся. Несмотря на наше не слишком дружеское начало знакомства, несмотря на их властность и местами категоричность, несмотря на разность в воспитании и менталитете. Я к ним привыкаю, вот что самое ужасное. Привыкаю к нежности, к настойчивости, к... откровенности, с которой они себя ведут со мной. К тому, что рядом с ними я — женщина. Желанная и интересная не только с точки зрения постели.
Уф. Двое. Мужчин. И одна маленькая, закомплексованная, стеснительная я... Вперёд, Янка, на баррикады. И я храбро ответила, глядя прямо в глаза Эрсанну:
— Если шар в лузу не попадает, то меня целуешь ты.
Ура, даже не запнулась! А на румянец наплевать, всё равно, похоже, в ближайшее время от него точно не избавлюсь. Брови старшего Морвейна поползли вверх, усмешка стала шире.
— О, кааак, — протянул он с крайне заинтересованным видом. — И что, тоже озвучиваешь сама, куда?
Я кивнула, прикусив губу. Отвечать поостереглась, не доверяя голосу.
— Ну посмотрим, на что хватит твоей смелости, — усмешка превратилась в коварную ухмылку. — Или скромности, уж не знаю, что пересилит, — Эрсанн самым нахальным образом подмигнул и уселся в кресло. — Начинайте. С удовольствием понаблюдаю.
Чёрт. А ведь я Лоресу должна сейчас сказать, куда меня целовать. Ну и ладно. Если думают, что я вот так прямо с ходу осмелею настолько, что начну озвучивать всё самое сокровенное, фиговые они психологи! Перевела взгляд на сына, смешалась от предвкушения в его взгляде, и медленно подошла. Напомнила себе, что мне понравилось дразнить, и одного, и второго, и поцелуй — это всего лишь поцелуй. А мест на теле много, одних пальцев целых десять, и их можно перецеловать все... Шаров же не очень много, и даже при всей моей косоглазости... Ааааа, ведь за каждый незабитый тоже целовать будут! Эрсанн...
— И? — Лорес прислонил кий к бортику стола, внимательно глядя на меня.
— Сюда, — выпалила, окончательно запутавшись в сумбурных мыслях, и ткнула в щёку.
Морвейн-младший тихо рассмеялся, придержал мою голову за подбородок указательным пальцем и аккуратно, легко коснулся губами указанного места. Никаких шалостей языком, никаких попыток как-то ещё превысить оговорённые условия. Только поцелуй. Только туда, куда я указала. Оу. Вот кто скажет, отчего вдруг мышцы внизу резко сжались в болезненно-сладком спазме от этой нарочитой нежности и целомудренности, а?!
— Трусиха, — тихо шепнул Лорес с еле уловимой насмешкой.
