Ла Раи до сих пор был заперт внутри кровавой сферы. К сожалению, ни одна из его идей не позволила выбраться наружу. Скачок, магические предметы, даже флаг о трёх хвостах, хотя бы на время, не мог пробить печать. Он перепробовал всё: Лотосовую Формацию Мечей, три странных меча. Даже меч Бессмертного Хань Шаня пошёл в дело. По его прикидкам, с ним он сможет только через три дня сломать печать. Остался только один выход: Ци Танцующего Меча. Глаза Ла Раи покраснели, когда он начал сгущать винный Ци в своём теле.
— «Эта кровь содержит в себе силу Холода и Цветов. Должно быть, эта кровь принадлежала матушке и появилась в тот момент, когда она разделила свою сущность надвое. Если в ней осталось столько силы даже спустя такой внушительный срок, насколько же она была сильна в тот момент?»
Пока Ци Танцующего Меча сгущался внутри Ла Раи, его разум дрожал. У него просто не осталось другого выхода, кроме как использовать Ци Танцующего Меча. Хотя делал он это не без некоторой доли сожаления. Юноша не был уверен в способности Ци Танцующего Меча пробить печать, но он знал одно: племя Ворона Божества долго не продержится.
Ла Раи глубоко вздохнул и уже собрался обрушить на стену Ци Танцующего Меча, как вдруг со странным блеском в глазах посмотрел на золотисто-голубую печать. Внезапно по его телу прошла дрожь.
— «Кровь… кровь…»
Он застыл, словно громом поражённый. В голове зародилась смелая, возможно, даже безумная идея. Теперь он уже не был так уверен в необходимости использовать Ци Танцующего Меча.
— «Кровь души. Это кровь души клана Ван, но принадлежащая матушке. У меня уже есть кровь души практика Квази-Формации клана Ван. С этой кровью у меня станет две капли! В моей золотой маске заключён Ван Девятнадцатый. Если я возьму у него немного крови души, тогда у меня будет три поколения крови клана Ван. Стоит добавить в эти тпри капли крови кровь Золотого Лотоса, и с помощью магии Бессмертного Золотой Лотос я объединю их в клона Золотого Лотоса, который будет обладать хоть и маленьким, но все же каким-то процентом силы Ла Юй в момент разделения сущности шестьдесят тысяч лет назад! С ним в мир вновь вступит воплощение матушки! С ним я овладею частью ее былого могущества!»
Ла Раи тяжело вздохнул. Это была стоящая идея. Внезапно он осознал, что, казалось бы, тяжёлая ситуация превратилась в отличную возможность! Упусти он её, и в будущем ему вряд ли посчастливится добыть кровь Ван. К тому же это была совсем не простая капля крови Ван, она принадлежала Ван Ли, при этом в ней сохранилась сила сущности Ла Юй.
— «Мне не обязательно пробивать печать. Вместо этого я могу… использовать её, чтобы сделать клона Ла Юй шестидесяти тысячелетней давности! Сейчас мне нужно немного крови Ван Девятнадцатого!»
Его глаза сверкнули решимостью. Ла Раи надавил на золотую маску и послал внутрь частицу духовного сознания, отчего тотчас материализовался прямо перед Ван Девятнадцатым. Тот был очень слаб, но в его глазах горел странный огонёк. Он чувствовал ауру снаружи и знал, что она принадлежит предку клана Ван.
— «Чья она?.. — гадал он. — Такого просто не может быть. Какая древняя! Разве существует кровь настолько древнего предка… Она старее истории самого клана. Как такое может быть?»
Ван Девятнадцатый был настолько потрясён, что даже не заметил появление Ла Раи, который с гримасой, не предвещающей ничего хорошего, возник в мире маски. Он резко вскинул правую руку и нажал на лоб Ван Девятнадцатому. Старик свирепо оскалился. Прежде чем он успел оказать сопротивление, от Ла Раи повеяло аурой Лотосовой Формации Мечей, она быстро проникла внутрь маски и устремилась к Ван Девятнадцатому.
— Сопротивляйся сколько душе угодно, — мрачно процедил Ла Раи, — Сейчас мне плевать на то, что я больше не получу от тебя сведений о клане Ван. Мне нужна капля крови души. Сопротивляйся, борись, трепыхайся… ничего из этого тебе не поможет. Если будешь сотрудничать, я заберу кровь и оставлю тебя в покое. Будешь артачиться, и я уничтожу твою душу и силой заберу каплю крови души!
С этими словами он закрыл глаза и принялся вращать культивацию. Четыре великих тотема магически появились рядом с ним. Он сосредоточил всю свою силу на великой магии Бессмертного Золотой Лотос. Все его резервы были брошены на извлечение крови души из Ван Девятнадцатого. Аура Лотосовой Формации Мечей приближалась, а с ней и неумолимая сила Времени. Чтобы точно преуспеть, Ла Раи даже позвал спящего Золотого Котенка! Кот спал, но с каждым годом юноша чувствовал, что его пробуждение всё ближе!
Ван Девятнадцатый побледнел. Он отчётливо чувствовал жажду убийства и холод в голосе Ла Раи и знал, что тот говорил предельно серьёзно. Возможно, он не стал бы сопротивляться, но как он мог добровольно пойти на попятную? Сила Времени приближалась, а флаг о трёх хвостах покрепче его стянул, затруднив ему дыхание. Наконец показалась аура котенка на стадии Отсечения Души. Ван Девятнадцатый чувствовал решимость Ла Раи. И тут у него всё внутри похолодело. Он неожиданно для себя осознал, что ему сохраняли жизнь не потому, что юноша был не способен его убить. Просто до этого момента в этом не было необходимости. Ван Девятнадцатый понял, что если пойдёт против Ла Раи, то это, скорее всего, закончится его быстрой смертью. Угроза юноши поколебала его решимость стоять до последнего.
Пока Ла Раи извлекал кровь души из Ван Девятнадцатого, сражение между племенами вошло в заключительную стадию. Чужеземный Зверь не мог в одиночку противостоять сразу трём священным предкам. Даже при поддержке попугая и зеркала, ему мешали сражаться в полную силу старые раны. Зверь дрожал, его аура слабела. Однако он всё равно оглушительно взревел и вновь бросился на священных предков, не давая им пройти дальше.
В воздухе старейшины стадии Зарождения Души племени Ворона Божества выглядели не лучше. Получив несколько серьёзных ранений, они напоминали масляные лампы, в которых стремительно заканчивалось масло. Остальное племя ожесточённо сражалось на земле. Потери были тяжёлыми, люди погибали с обеих сторон. Постоянно слышались взрывы от самоуничтожения. Даже неодемоны оказались в незавидной ситуации. Большой Лохматик был тяжело ранен. Дикий гигант харкал кровью. От ауры бледного Гу Ла осталась крохотная искра. Что до гуна племени, его горение жизненной силы практически достигло предела. Его окутала плотная аура смерти. Однако он всё равно сражался с верховным жрецом.
— «Высокочтимый священный предок… Мы долго не продержимся…»
— «Высокочтимый священный предок… пожалуйста, сломайте печать!»
— «Высокочтимый священный предок…»
Эти слова не были высказаны вслух. Эти молитвы члены племени произносили в своих сердцах, наделив слова своей волей. Молитвы объединились вместе в могучую волю.
Пока сила их воли резонировала снаружи, Ла Раи внутри кровавой печати резко открыл глаза. Капля крови души вылетела из мира маски и приземлилась ему на ладонь.
Юноша выглядел довольно бледно. Изъятие крови души из Ван Девятнадцатого оказалось крайне трудоёмкой задачей. Если бы с момента поимки старика он не стал значительно сильнее, тогда добыть её было бы практически невозможно. И всё же даже с возросшей силой процесс его утомил, словно он несколько дней сражался против могущественного эксперта. Но времени отдыхать не было. Взмахом руки он вытащил из сумки каплю крови избранного Квази-Формации клана Ван, которого убил неподалёку от Озера Перерождения. Вместе с кровью в кровавой печати у него теперь имелось сразу три капли крови!
Юноша закрыл глаза и надавил двумя пальцами на точку между бровей, извлекая каплю ярко-золотой крови. Ла Раи сделал глубокий вдох, а потом двумя руками начал выполнять магические пассы заклинания Бессмертного Золотой Лотос для слияния четырех капель крови!
— Слияние! — прорычал он.
Три капли крови тотчас соединились вместе, а потом помчались в сторону бледно-голубой стены. Все они обладали одним источником силы — Ла Юй до разделения сущности. Как только капли крови соединились вместе, Ла Раи сел в позу лотоса и закрыл глаза. Пока он выполнял магические пассы, по его лбу и шее катились крупные бусины пота. Его пальцы двигались всё быстрее и быстрее, посылая в кровь поток запечатывающих символов. В это же время бледно-голубая стена вокруг начала уменьшаться в размерах. Когда сфера начала съёживаться, из печати донёсся едва различимый яростный крик.
