Лера потерла онемевшую кожу. Наверняка теперь будет синяк.
– Прости, я действительно не хотел причинить тебе боль. Воинский рефлекс. – Кил просительно улыбнулся, и от этого его лицо сразу стало мягче, человечнее.
– Ерунда! – Лера засмеялась, стараясь скрыть, как ей хочется поцеловать его тонко очерченные улыбающиеся губы. Наваждение грозило затянуться.
Но он словно понял и сам потянулся к ней. И все слова обесценились, упали на пол истершимися ненужными монетками. И осталось только то, что было больше и значительнее слов, то, что заставляло сердце биться, а глаза видеть. Нет, это была не любовь. Это была невозможность остаться друг без друга даже на миг.
* * *
– Кил… А почему тебя зовут Кил? – спросила Лера, наматывая на палец послушную прядь.
– Кил – это древнее имя. Им меня назвали там, в пещерах. На самом деле я Кирилл. Они думали, я не помню своего человеческого имени, но я помню… Я был совсем маленьким, когда меня забрали воины Эйлора. Они были ко мне добры и воспитали меня как одного из них.
– А твои настоящие родители? – Девушка приподнялась на локте.
– Не помню, – он пожал плечами, – это было слишком давно. А вот имя свое помню. Потому что я старался его не забыть. Это была ниточка, связывающая меня с прошлым. Тогда я думал, что за мной кто-то придет, и ночи напролет, отвернувшись к стене, повторял свое имя, перекидывая его, словно мячик: «Кирилл… Кирилл». Иногда мне вдруг начинало казаться, что это лишь пустой бессмысленный звук, и тогда мне хотелось плакать. Плакать было нельзя. Они никогда не плачут и не выносят чужих эмоций. Если меня заставали плачущим, то сурово наказывали и лишали еды.
– Ой, и точно, еда! – Лера подскочила. – Сейчас попробую придумать какой-то завтрак! Только, извини, холодильник у меня совсем пустой!
Она загремела чем-то на кухне, а Кил вышел в ванную, чтобы умыться. Плеснув в лицо ледяной воды, он поднял голову и встретился в зеркале взглядом с собственным отражением. И сейчас же по стеклу, словно паучки, побежали тонкие трещинки. Меньше минуты, и все зеркало оказалось покрыто черной сеткой.
Отражение тоже изменилось. Теперь с каждого из маленьких кусочков смотрело белое высохшее лицо правителя.
– Ты предал меня, – проговорил Эйлор, глядя на юношу словно бы с жалостью, – а ведь ты был мне как сын. Но я готов простить тебя. В твоем распоряжении полчаса до того, как я объявлю тебя врагом и пошлю на тебя своих лучших воинов. Ты же не захочешь сразиться с ними в присутствии девчонки? Бой – штука серьезная, мало ли что может случиться.
– А если я приду, ты поклянешься, что оставишь девчонку в покое?
– Клянусь.
– И я могу тебе верить?
Эйлор криво усмехнулся – или это лишь проделки кривого зеркала?
– Тебе придется, – ответил он.
* * *
Кухню наполнял аромат свежего кофе. Обычно Лера заваривала себе растворимый, но ради гостя вытащила зерна и, прокрутив их на старой черной меленке, сделала настоящий. Вылив божественный напиток в кружки, девушка посыпала сверху корицей и принюхалась. Вкуснотища! С улыбкой на губах она обернулась к входящему Кириллу, и… улыбка медленно угасла.
Его не было всего-то пару минут, но за это время он изменился. Глаза погасли, лицо, и без того бледное, лишенное всякого загара, стало напоминать по цвету беленую бумагу.
– Что-то случилось?
Он отвернулся, пряча взгляд:
– Нет, ничего.
Они помолчали.
– Мне нужно уйти, – сказал он спокойно.
– Нужно? А можно я с тобой? – Лера вцепилась в чашку, словно она была спасательным кругом, способным удержать на плаву в момент катастрофы.
– Нет, – он ответил поспешно, даже испуганно.
Девушка, держа, словно щит, чашку с кофе, шагнула к нему.
– Ты идешь туда… к… своим?
Она все еще не представляла себе, что где-то под холмом действительно живут странные существа, похожие то ли на эльфов, то ли на людей, владеющие непонятной магией, те, кому она невольно перешла дорогу, те, кому она обязана встречей с Кириллом. Лера никак не могла поверить, что они действительно существуют, хотя и высыпала в ведро несколько полных совков песка – материальные свидетельства того, что происходило ночью и что легче всего было бы списать на горячечный бред.
– Да, мне нужно, – он опять отвел взгляд. – А что это у тебя?
– Это кофе. Попробуй.
Он взял из ее рук чашку, и Лера схватилась за полотенце – чтобы только что-то держать в руках, чтобы создавать видимость занятости и не позволить себе отдаться на волю эмоций.
Кирилл осторожно отпил глоток.
– Горько… и странно… Так вот чем пахли твои губы. И еще чем-то сладким.
– Шоколадом, – она растерянно улыбнулась.
Они опять вели странный разговор – произносили слова, но думали совсем о другом.
– Ты… вернешься? – наконец, решилась Лера.
Кирилл поставил на стол чашку и обнял девушку, прижимая к себе.
– Конечно, вернусь, придумаешь тоже! – ответил он шутливо.
Но она подумала, что он обнял ее для того, чтобы она не видела его глаз, чтобы не догадалась, что вся его уверенность – напускная.
Лера отстранилась и заглянула в лицо Кириллу.
– Если ты не вернешься, я сама приду за тобой. Понимаешь?
– Я сделаю все, чтобы вернуться.
Вот на этот раз он был действительно честен.
Кирилл уже собрался в дорогу, и на боку висел меч.
– Погоди! – Лера кинулась в комнату и достала из-под вороха вещей переливающийся камень. – Возьмешь?
– Нет, – Кирилл покачал головой. – Пусть лучше побудет у тебя. Днем они не нападут, пока ты в безопасности. Но если я не вернусь до вечера, брось эту штуку в огонь… Или нет, лучше в воду… в глубокий источник. Вероятно, поможет. И лучше не оставайся одна. Тебе есть куда пойти?
Лера кивнула. Она всегда могла пойти к девчонкам в общагу. Ей было куда идти, но она вовсе не собиралась этого делать.
– Ну что же… – Кирилл, недоговорив, махнул рукой и, резко отвернувшись – так, что его волосы взлетели вороновым крылом, быстро пошел к двери.
Лера смотрела ему вслед, не замечая, что полотенце давным-давно упало под ноги на выложенный мозаичной плиткой кухонный пол.
День был бесконечным. Лера уже не раз думала, что кто-то, должно быть, закольцевал время. Сколько ни смотри на часы, стрелка не движется, словно ее приклеили к циферблату. Девушка попыталась занять себя чем-то, но все валилось из рук, тарелки бились вдребезги, книжные строчки скакали, словно сумасшедшие жокеи.
Четыре часа… Кирилла нет.
Пять… Тишина.
Шесть…
Иногда звонил телефон, приходили эсэмэс, Лера даже что-то отвечала, совершенно машинально, не понимая, что делает.
Семь…
Терпение давно на пределе, нервы на взводе. Неужели он не вернется? Да, она пойдет за ним. Но куда?
