— Это хорошо, — тихо забормотал полукровка, — что ты ее вспомнил, подумай еще немного, так легче искать.
— А что подумать? — неожиданно даже для себя стушевался Змей, — и что ты ищешь?
— Эсту, конечно, — невозмутимо отозвался тот, и снова прикрыл глаза.
— То-есть… — начал понимать граф, — ты специально сюда пришел?
— Даг! — Жалобно воззвал тот, — ты думай про нее, а то они по скалам едут, там слои едва заметные!
— А можно я буду думать? — предложил Маст, — она мне сестра. Младшая. И единственная.
— Думать ты можешь, — отстраненно сообщил снова прикрывший глаза полуэльв, — но мне это не поможет. Нужна истинная любовь.
— Вот как, — озадаченно проворчал Арвельд, с новым интересом разглядывая Змея, это что же, выходит, у этого кумира придворных дам к Лэни истинная любовь? Вроде он слышал, или где-то читал, что такую только эльвы способны отличить?
А Змей, невидящим взором уставившись на поднимавшиеся перед ними отроги западного хребта, освещенные заходящим солнцем, горько усмехнулся своей несообразительности. Ведь говорил что-то такое полукровка и раньше, и знал он сам про эту особенность эльвов, лечить собственные беды и разочарования ярким светом истинной любви. Но вот почему-то не сложил вместе все эти сведения, не понял, что именно потому полукровка так стремился поселиться рядом с ним.
И в этом момент Дагорду вдруг четко припомнилось, как Алн сказал, что пойдет туда же, куда и она. Сердце неожиданно замерло, и сразу же забилось горячо и сильно.
Демон! Так ведь значит, этот белобрысый гад, еще там, во дворце, почувствовал, что глупышка его любит…
Сто раз демон. И столько же раз кретин он сам, что не сообразил этого сразу же. Хорошо хоть хватило ума вечером предложить ей свое кольцо… и руку, иначе сейчас у него не было бы никакого права отрывать головы наглым похитителям чужих женщин.
— Нет, сейчас мне их не достать, — сказал вдруг Алн, и, взяв из миски хлебец, жадно откусил, — но завтра с утра они должны дойти до широкого слоя. А сегодня мы можем дальше не идти, заночевать здесь. Мне нужно отдохнуть.
— Хорошо, — посмотрев на голубые тени, залегшие вокруг глаз полуэльва, — согласился Змей, — тут через полмили речка, и место там удобное для стоянки.
Спорить с ним никто не стал, и вскоре они уже устраивались на ночлег. Маст занялся лошадьми а Даг костром, радуясь, что приоткрыл перед Наерсом свое инкогнито, и потому прижимистый дознаватель не поскупился ни на магические зажигательные палочки, ни на тонкий и легкий походный шатер, пропитанный не пропускающими воду смолами.
Однако, разведя огонь и поставив на него котелок, Змей обнаружил, что полукровка и не подумал лезть в благородно предложенное ему укрытие. Он вообще устроился так, как не додумался бы ни один знакомый Дагу гвардеец или опытный обозник. Наскоро сжевав все, что было в его миске, выбрал недалеко от костра самый густой куст, каким-то образом раздвинул его ветви и влез в середину, замотавшись, как в кокон, в свой рыжеватый плащ. И теперь просвечивал сквозь полуоблетевшие ветви этой рыжиной, словно невиданных размеров тыква.
— Чего это он? — показав глазами на куст, тихо спросил вернувшийся напарник, бросая рядом с костром охапку сухих сучьев.
— Не знаю, — пожал плечами Змей, мелко нарезавший копченое мясо, раз встали на ночевку чуть раньше, можно сварить похлебку, — он всегда делает только то, что считает нужным.
— Счастливый, — подумав, вздохнул Маст, — а вот я почти девять лет делал то, что приказывали и жил не своей жизнью.
— Ну, тогда тебе еще повезло, некоторые жили чужой жизнью все четырнадцать лет. Даже если не были лишены памяти, — вспомнив Эсту, добавил граф.
— Я решил… что должен тебе кое-что рассказать, — Арвельд закончил ломать сучья и присел на свой брошенный плащ, — и попросить извинения.
— Уже интересно, — насторожился Даг, ссыпал мясо в закипающую воду, и взялся за лук, — если учесть, что я тебя никогда раньше не встречал.
— Встречал, — невесело усмехнулся Арвельд, — только я хорошо умею прятаться, вот и делал все, чтоб не попасться тебе на глаза. Это я жил с друзьями в потайных комнатах замка Адер, и это меня прятал Лаутр. Потому Эста и увела меня в монастырь, чтоб снять со щек шрамы.
— Демон, — всплыло перед глазами Змея видение крепко обнимавшей незнакомца глупышки и из его сердца выпала острая заноза, про которую он не мог забыть, как ни хотел, — спасибо, что рассказал. Я рад… что мне больше не нужно тебя убивать.
— Ого, — присвистнул Арвельд, и глаза его озорно блеснули, — ну тогда я рад еще больше. Жаль, нельзя как следует отпраздновать эту радость… хотя у меня есть фляжка вина.
— Не стоит, — предостерегающе поднял руку Дагорд, — в этих местах бродит дозор бандитов, которые поймали нас с Эстой.
— И это тоже нужно объяснить, — сразу помрачнел герцог, — они вовсе не бандиты, а такие же беглецы как я. Хотя и есть среди них несколько случайных людей, примкнувших по личным причинам, но в основном все подчиняются приказам и стараются вести себя по-человечески.
— Ловить девушек на дороге и пытаться сразу затащить в кусты очень человечно, — едко зашипел Змей, — если бы она мне не запретила на них нападать, сейчас не была бы в плену.
— Может Эста и хотела попасть в плен? — осторожно предположил Арвельд.
— Как ты догадался? — язвительно ухмыльнулся граф, помешивая похлебку, — конечно, хотела. Почему-то подозревала, что бывшая жена Олтерна каким-то боком ко всему этому причастна.
— И была права, — нехотя произнес Арвельд, — а почему бывшая?
— Потому что покойная, — в глазах Змея мелькнул мстительный огонек, — мне рассказали, что документ, подтверждающий это, подписан почти дюжиной надежных свидетелей.
— Вот как, — герцог начинал понимать, что планы его освободителей трещат, как утлая лодчонка в шторм, и не мог этому не радоваться, так как что больше не испытывал ни прежней горячей благодарности, ни желания исполнять данные клятвы.
Хотя и нарушить их не имел никакой возможности, чтоб не упасть в собственных глазах до статуса презренного и неблагодарного клятвоотступника.
Спать напарники договорились по очереди, но когда доварилась похлебка, из куста вылез Алн, подставил свою миску и торопливо вычерпав варево небрежно заявил, что они могут спокойно ложиться спать и ни за что не переживать, он сам принял меры.
Не поверить хоть и нечистокровному, но потомку древнейшего народа не решился ни один из мужчин. Поэтому оба чувствовали себя полными сил и отдохнувшими, когда на рассвете над шатром раздался мелодичный голос полуэльва, распевающий что-то проникновенно-торжественное.
