Смерть.
Сердце пропустило удар, но Кэри не подал виду, что он испугался.
Несколько долгих секунд висела мрачная тишина, потом, Кэри не выдержав, осведомился:
— Сегодня что, день неприятных посещений?
Кэри Хейл услышал в ответ смех.
Итак, Смерть. Он выглядит не так, как думают другие; на самом деле никто не знает, как он выглядит, потому что никто никогда не видел его лица. Кэри называет его Безликим, именно по этой причине — потому что лицо Смерти оставалось для него загадкой. И для Кэри Хейла было сюрпризом, что сегодня к нему пожалует кто-то вроде него…
Зачем он здесь?
— Итак, что сделало тебя таким беспомощным, Кэри?
— Жизнь.
— Жизнь — это то, о чем ты вскоре забудешь. Жизнь ничто. В человеческом мире, это ничто, особенно сейчас, так что придумай другое оправдание тому, что ты лежишь как груда мяса и костей на этой кровати.
Раздались шаги. Когда нужно было, это существо могло передвигаться как человек. Но, разве — человек? Он не выглядит как человек, не говорит, как человек, и даже голос у Смерти не человеческий.
— Ты ждал меня, поэтому я пришел к тебе.
— Слишком рано, разве нет? Я думал, у меня еще будет несколько месяцев, прежде чем я умру.
Снова смех. К недовольству Кэри Хейла, смех у Смерти был довольно приятный, бархатистый. Наверное, только благодаря голосу и этому смеху, можно было понять, что Смерть — мужского пола. Хотя какая разница, какого он пола? Что он забыл в домике Кэри Хейла?
— Вовсе не обязательно умирать тебе, Кэри… можно продолжить жить, ходить по земле, и вдыхать этот чудный запах деревьев вокруг твоего дома.
— Что? — Кэри Хейл резко сел, позабыв о боли, и даже не покривился. Проблеск надежды в словах Смерти стали для него обезболивающим. — Ты серьезно?
— Конечно.
Кэри знал, Смерть перед ним — игрок, и все, что ему нужно — играть с чувствами, но парень внезапно занервничал:
— Тогда… что нужно делать?
— О, я всегда был чуточку сентиментален, и по этой причине, не мог пройти мимо разыгрывающейся драмы. Я думаю, ты уже понял к чему я клоню, верно?
Одновременно в комнате послышался звук разворачивающейся конфеты. Этот тип все время ест какие-то сладости, когда приходит в человеческий мир. Он стоял близко к Кэри, и парень почувствовал запах леденцов.
— Нет. — Кэри медленно помотал головой, наблюдая за тем, как Смерть ходит по комнате, рассматривая потолок, стены, и даже оленью голову над входом в комнату.
— Я думал, Серена сказала тебе что Энджел — твоя нареченная невеста. Что она — ключ к твоему существованию. Поэтому, она должна умереть, чтобы ты смог жить. Если сделаешь это, тогда я не стану забирать твою жизнь.
Парня бросило в пот. Он молчал, некоторое время, но затем спросил:
— Зачем ты делаешь это?
— Потому, что это забавно?
— Что?
— Я сказал, это было бы забавно, разве нет? Посмотреть, какой выбор ты сделаешь. Решишь пожертвовать собой, или решишь пожертвовать своей девушкой.
— Она не моя девушка.
— Тогда все решено, верно? — из-под капюшона Смерти послышался смешок. — Она тебе никто, и тебе не нужно долго думать над ответом.
— Я не сделаю этого, — членораздельно произнес Кэри Хейл. Взгляд его темных глаз был убийственен, но это ни в коей мере не действовало на Безликого.
— Почему же?
— Я не намерен отвечать на твои чертовы вопросы!
Снова бархатистый смех, а затем, надменный голос, соответствующий смеху:
— Ты все еще принадлежишь мне. И ты будешь отвечать на мои вопросы, пока не захлебнешься в собственной крови, пока сердце, не лопнет на куски, орошая грудь кровью. — Он добавил, смягчившись: — Поэтично, не так ли?
— Не очень.
— Ты стал более чувствителен.
— Это не правда.
— Ты не смог убить эту девушку, несмотря на то, что она уже принадлежала тебе. Ты не сделал этого.
— Я не убийца.
— Ты не человек.
— Я хочу освободиться от этого дерьма.
Опять этот смех. Кэри Хейл убрал волосы, лезшие в глаза, и медленно опустился на постель. Он так устал. От всего этого. От хаоса в его жизни, в его голове.
— Для чего тебе свобода? — Смерть медленно передвигался по комнате, и напрягши слух, Кэри Хейл услышал шуршание его плаща. Что скрывается под ним? Чье лицо? Что, если там нет лица? У Смерти не было лица, но чувствовался взгляд, и голос, в котором звучало любопытство: — Для чего тебе нужна свобода? В этом мире, это совершенно ни к чему. Хаос, разруха, зло. Что тебе нужно в этом мире?
— Мне нужна она.
— Вновь за свое, — посетовал Безликий. — Для чего тебе душа, Кэри? В этом мире выжить легче без души, чем с ней. Ты ведь уже понял это, не так ли?
— Не слышал ничего бессмысленнее этого, — отчеканил Кэри Хейл.
Снова то же самое.
— «Зачем тебе душа, Кэри? Зачем она тебе?»
— «О на нужна мне».
— «Ты не получишь ее».
— «Я хочу ее».
— Я устал наблюдать за тем, что ты рушишь то, что было дано тебе. Ты мой сын, и я должен защитить тебя, не так ли?
— И что это должно означать? — у Кэри Хейла побежали мурашки по спине. Энджел называла это плохим предчувствием.
— Это значит, что я должен уберечь тебя, так или иначе. Смерть не дает ничего. Но и жизнь тоже, если не живешь по-настоящему. Без души ты не выживешь…
— К чему ты клонишь? — Кэри снова сел. Плохое предчувствие, пульсировало болью в мозгу.
— Я мог бы забрать ее. — Безликий выглядел задумчивым.
— Что? — Кэри ощутил, как грудь сдавили невидимые оковы страха. — Ты же говорил не станешь этого делать.
— Я сделал это один раз, почему не смогу сделать это снова?
— Но ты…
— Я сказал, что это должен сделать ты, для своей выгоды. Но я ни разу не упомянул, что не способен на это.
Кэри Хейл провел рукой по волосам, вспоминая Энджел. Его милую Энджел, доверие которой он предал. Он понимал, к чему клонит Смерть. Знал, к чему приведет этот разговор.
Это всего лишь игра. Для Смерти это лишь очередная игра.
— Ты… хочешь забрать ее?
— Да. Я сделаю это. Но, теперь ты в любом случае умрешь, потому что ты уже болен. Скоро ты почувствуешь перемены в себе, и другие тоже почувствуют. Ты будешь умирать у них на глазах, мучительной, болезненной смертью, а потом я заберу и тебя тоже…
— Если я умру, зачем тебе забирать ее? Все кончено!
— Ты не понимаешь кое-чего, — высокомерно отозвался Безликий. — Она не должна была выжить изначально в той аварии. Ее жизнь была предопределена с самого начала, с тех самых пор, как я позволил ей родиться на этой земле. На самом деле, ты мог бы убить ее даже сейчас. Но я не уверен, что ты сможешь сделать это. С самого начала ты не мог этого, Кэри, и теперь тоже. От начала и до конца эта идея была безумием. Ты увидел ее и влюбился, но тот факт, что ты не человек нельзя изменить, и любовь — для некоторых — дар, а для тебя проклятие — обернулась чем-то совершенно невыносимым.
