В этом кинотеатре я должна прийти в себя.
В глубине души, я знаю, почему собираюсь искать ответы у Кэри Хейла. Потому, что мне нужно что-то что меня всколыхнет. Мне нужна причина жить дальше, мне нужен трос, за который я смогу ухватиться, и вытянуть себя наверх. Поиск ответов на вопросы, которые тревожат меня, кажется, всю жизнь, сможет помочь забыть о происходящем.
Кэри Хейл испортил мою жизнь. Он убил меня. Он должен ответить почему сделал это со мной.
В зале было холодно. И, к своему ужасу, я была одна. Одиночество в темном пространстве лишь подпитало мое беспокойство. Я села в кресло, в середине зала, и медленно оглянулась, проверяя нет ли еще кого-то. Фильм начался. Я по-прежнему чувствовала тревогу. На экране замелькали черно-белые картинки, и тогда я немного расслабилась.
Помню, папа однажды сказал: нет ничего лучше черно-белого фильма, потому что он возвращает меня в то время, когда я был ребенком и мог смотреть его со своими родителями.
Теперь тут сижу я, в одиночестве. И я не могу никому сказать о том, как было здорово находиться тут со своими родителями.
Хлопнула дверь на входе, и я подскочила, и обернулась.
Мое сердце пропустило удар, но пришло в норму лишь тогда, когда я тщательно осмотрела заднюю часть помещения. Мне стало холодно, и я потеплее закуталась в свою куртку.
Почему здесь, в месте, где я должна чувствовать себя в безопасности, мне кажется, что за мной следят?
Все в порядке. Здесь мне ничего не угрожает.
Я отвернулась к экрану.
Не знаю, что хуже — то, что за мной сейчас могут следить, или, что я думаю, что за мной могут следить.
Я беспокойно поерзала на месте, но постепенно вернулась к фильму. Раз на меня все еще никто не напал, значит, мне все показалось.
Я услышала позади себя шаги, и резко обернулась.
Черт возьми.
Здесь никого нет.
Что со мной?
Я встала и с растущим чувством страха стала пробираться между рядов ко входу. Меня беспокоило мое поведение, а еще дурное предчувствие, что дверь может оказаться закрытой, и я буду в темном пространстве зала, с мелькающими немыми черно-белыми людьми на экране, наедине с убийцей.
Но, конечно, дверь оказалась открытой, ведь я не героиня фильма ужасов.
Я вышла из зала и вбежала в туалет; ругая себя за несдержанность, я подошла к раковине, помыла руки. Посмотрела на свое лицо, злясь. Как я могу быть такой идиоткой? Со мной ничего не случится. Даже если что-то произойдет, хуже не будет. Нет ничего хуже, чем-то, что уже случилось.
Я облокотилась о раковину, опуская голову вниз.
Не могу отделаться от мысли о том, что Кэри Хейл действительно что-то скрыл от меня. Когда я сказала Эшли что за тем похищением скрывалось что-то большее, я поняла, что действительно так считаю: здесь не все так просто как кажется. Даже несмотря на то, что именно Серена натолкнула меня на мысли об этом, я уже давно думала, что Кэри Хейл солгал.
— Ты хочешь, чтобы он солгал, потому что тебе нужна пища для размышлений, — сказал мне внутренний голос, и я приказала ему заткнуться.
Кэри Хейл не выглядел довольным, когда хотел убить меня, словно он не подчинялся себе. Хотя, возможно я просто преувеличиваю, и это его здравомыслящая часть боролась с его сумасшествием. Нет… в этой истории слишком много непонятных вещей, например, что случилось после того, как Кэри Хейл убил меня (он ткнул в меня штукой с конусообразным лезвием, и она задела мои внутренние органы, и мое тело истекло у него на руках, а он сказал мне не смотреть на это). Как я сумела остаться жива, и очутилась в особняке Хардманов, где тетя Энн вместо того, чтобы поверить мне, заперла меня в психушку на долгие шесть месяцев.
И почему… он не завершил дело до конца?
Почему весь этот год он не преследовал меня, если я была такой особенной для него, такой навязчивой идеей?
Что именно случилось той ночью?
Почему я не умерла?
— Ты умрешь.
Я замерла, глядя с выражением, полным ужаса на свое отражение, с разноцветными глазами.
Что это? Снова галлюцинации?
— Совс ем скоро ты узнаешь, что означает настоящее страдание.
Я отвернулась от зеркала, оглядывая уборную. Затем, наклонилась, и посмотрела нет ли кого в кабинках.
Чертовщина. Никого нет.
Я зашагала к двери, и подергала ручку.
Мое сердце беспокойно заныло.
Я стала барабанить по двери, зовя на помощь:
— Откройте пожалуйста! Есть тут кто? Здесь дверь заклинило!
Одновременно с моим последним словом, дверь последней кабинки открылась и с силой ударилась об стену. Свет замигал.
— НА ПОМОЩЬ! — заорала я изо всех сил, стуча кулаками в дверь. — НА ПОМОЩЬ!
Дверь, одна за другой, стали открываться.
Свет погас.
Я прижалась спиной к двери, зажмуриваясь, и превратившись в слух.
Десять, девять… восемь…
Это все мне мерещится. Этого нет на самом деле.
…семь… шесть… пять…
Дыши, Скай, дыши.
Я больна.
… четыре… три… два…
— Умри, Энджел…
Что-то с грохотом шарахнулось в стену рядом со мной, я распахнула глаза, крича во все горло, но в темноте ничего не видела.
— ПОМОГИТЕ! ПОМОГИТЕ!
Что-то ударило меня по лицу, и я потеряла сознание.
* * *
Кэри Хейл стоял у окна в своей комнате, бесстрастно глядя в темноту леса. Слова Безликого долгие часы не выходили у парня их головы, и он прокручивал их и так, и сяк, пытаясь понять, в чем состоит смысл игры Смерти, но никак не мог, потому что у Кэри Хейла не было всех частей картинки.
Серена подошла к нему, со скрещенными руками, уткнувшись взглядом в пол. Она напряженно молчала, и Кэри тоже молчал: он знал, что девушка собирается произнести сейчас, и не хотел ее торопить.
Серена облизала сухие губы, и наконец, заговорила:
— Ты был прав, Кэри. Ее до сих пор кто-то пытается убить.
Кэри заметил какое-то движение в лесу, и несколько секунд вглядывался в темноту, заинтересовавшись. Серена продолжала, не выглядя особенно довольной:
— Кто-то запугал ее, когда она отправилась в кинотеатр. Мы оба знаем, что она подумает, когда придет в себя, Кэри. Кто-то пытался ее убить.
Кэри Хейл обернулся, и бесстрастно произнес:
— Не кто-то, Серена. Мы оба знаем, кто именно хочет убить ее.
* * *
Тетя Энн порезала пиццу на кусочки, и поставила тарелку передо мной:
— Пожалуйста, съешь кусочек, Скай.
Я откусила кусок, и сделала нервный глоток воды, из стакана, стоящего рядом со мной на столешнице.
