Четвертое (такое же чуть-чуть, как и предыдущее): я реально сошла с ума, и сейчас нахожусь в плену своих фантазий. На самом деле реальная я лежит сейчас в какой-то больнице в коме, и видит сны.
Пятое (чуть более вероятное): я нахожусь в неизвестной мне стране, где никто не интересуется моим гражданством. Кстати, а какое оно у меня? Даже, если мой родной язык — русский, это еще не означает, что я — гражданка России.
Шестое (еще более вероятное): я нахожусь на территории какого-то, изолированного от остального Мира сообщества, которое одновременно является так называемой религиозной сектой.
Седьмое (самое вероятное): это — не игра, это — не мои фантазии, это — вообще не тот Мир, к которому я принадлежу, это — не мой Мир.
В общем, если кратко изложить свое ощущение от абсолютной чуждости всего, что меня окружает — я нахожусь в неМире.
Вывод — да какая разница, где я нахожусь? Главное — найти выход отсюда в свой Мир, и при этом остаться в целости и сохранности. В моем Мире, где все буднично и знакомо, мне будет за что зацепиться, чтобы вытащить свою память наружу. В моем Мире я смогу (наверное) чувствовать себя комфортно и без этой памяти. Нарастим со временем другую.
Порядок действий — не спешим, двигаемся постепенно, получаем как можно больше информации, и не даем никому повода заподозрить меня в планировании побега.
Когда я принимаю решение, мне всегда становится лучше. Тяжело прийти к решению, но, когда оно уже сформировано, то я ощущаю лишь ясность мыслей и решимость его реализовать.
Перед тем, как выйти из носилок, Рэд дает мне следующие инструкции:
— Во время торжественных трапез, правила — другие. Я встаю — все встают, я сижу — все сидят. Это не относится только к рабам, которые обслуживают трапезу. Так что, пожалуйста, если тебе захочется встать, дай мне знак.
Один из носильщиков отодвигает полог, и я выхожу вслед за Рэдом на залитую солнцем зеленую лужайку. Прямо посередине лужайки натянут огромный белый тент, закрепленный на деревянных, с красивой резьбой, колоннах. Под тентом стоят заваленные яствами столы, расположенные буквой Ш.
Понятно, что мы будем сидеть за столом, который стоит перпендикулярно остальным.
Мы с Рэдом подходим к своим местам. За нашим столом уже стоят Вилен, Настоятель и двенадцать «верхушек» (именно так я про себя прозвала тех мужчин, которые венчали вершины треугольников во время Церемонии).
Брат Рэда громко говорит:
— Аве Прим.
Все собравшиеся, и за нашим столом, и за параллельно расставленными, кричат во всю глотку:
— Аве-Аве-Аве.
Рэд легко прикасается своими губами к моим, и отодвигает СЕБЕ стул, чтобы сесть. Я немного замешкалась, но увидев, что все начинают занимать свои места, последовала его примеру. Меня, естественно, покоробило то, что мне, единственной среди этих мужчин, женщине, никто не помог усесться, но, по здравому рассуждению о том, что здесь это должно быть в порядке вещей, тут же успокаиваюсь — это не знак пренебрежения ко мне.
Так… и что мы имеем… Овощи, рыба нескольких видов, куски мяса, много овощей и зелени, разнообразная икра, хлеб. Блюда, тарелки и чаши, судя по всему — глиняные. Ложки — не знаю, из чего сделаны, возможно, из серебра. Огромные ножи, больше похожие на тесаки, лежат возле блюд с мясом.
Я сложила руки на коленях, и принялась исподтишка наблюдать за Рэдом, сидящим справа от меня, и за Настоятелем — слева. Мой муж ничего не ел, лишь губил содержимое своей чаши. Мой сосед слева наложил себе в тарелку мясо с овощами и начал с аппетитом (но без раздражающих меня звуков) поедать все это. Причем, помогал он своему рту исключительно руками. Они здесь не знают (или не признают) вилки с ножами? Что ж, даже если и так, то, как говориться, в чужой монастырь со своим уставом не лезут.
Настоятель быстро управился со своей порцией и развернулся на своем стуле в сторону от стола. К нему тут же подбежал подросток с кувшином, и полил на подставленные ему руки воду. Затем проповедник взял у подростка полотенце и тщательно вытер им руки.
Следующая порция, попавшая к нему в тарелку, была из рыбы. Я посмотрела на нее, сразу почувствовала ком в горле и… немного опешила, потому что в этот момент осознала, что мой организм отторгает даже мысль о том, чтобы попробовать рыбу, не говоря уже о том, чтобы заглотать ее себе в пищевод. Я что, отношусь к какому-то особому виду людей, которые не кушают рыбу? Но я же не вегетарианка — это точно. Все время после Боли я ела мясо с удовольствием, и ни разу не скривилась. Так откуда же такое отвращение именно к рыбе?
В этот момент я услышала тихое «Бэмби» Вилена. Установив источник звука, разворачиваюсь к Рэду и смотрю ему за спину.
Вилену, сидящему справа от брата, как раз подали полотенце.
Он спрашивает меня шепотом, почти одними губами:
— Ты чего не кушаешь?
Я слегка пожимаю плечами, и возвращаюсь в исходное положение. Хороший вопрос. Так все-таки, почему запах еды не возбуждает во мне аппетит? Возможными причинами являются, как отсутствие голода из-за стресса, так и отсутствие вилок за столом.
Я не могу не переставать задаваться вопросом отсутствия женщин на церемонии и пире. Но ответ рано или поздно придет, просто не надо торопить события. И еще — что меня ждет в ближайшие часы? Какие вообще у них здесь семьи — моногамные или полигамные? Если второе, то не повезут ли меня сразу после пира в некий гарем? И, самое главное, будь то первым или вторым видом семьи — не предъявит ли Рэд свои супружеские права-притязания на меня? Глупо, конечно, но я почти уверена, что нет. Во-первых, у него было достаточно времени и возможностей взять меня силой ранее, но он же этого не сделал? И второе, не самое рациональное объяснение моей уверенности, состоит в том, что я инстинктивно чувствую себя в полной безопасности рядом с ним. Но, опять же, я могу и ошибаться (вспомни хотя бы свое предположение о методах лечения в психбольнице). Как бы там ни было, я ему без боя не отдамся… Не знаю, как я строила свои интимные отношения раньше, но осознаю свое отношение к ним достаточно отчетливо. Для меня мало быть привлекательным (в случае Рэда — очень, слишком привлекательным) мужчиной, чтобы захотеть заняться с ним любовью. Мне необходима для физической близости близость эмоциональная — такая, чтобы я отдавала себя всю без остатка и без оглядки… Э-воно-как… Какие мы футы-нуты… Да, я такая… Ну и пусть кто-то попробует кинуть в меня за это камнем…
Вижу, как Рэд делает какой-то знак рукой, и через минуту перед нами ставят блюда, наполненные пирогами с какой-то начинкой (судя по цвету наполнителя, это — варенье). Я не притрагиваюсь и к этому. Хотя, признаюсь, воздержание стоило мне некоторых усилий, что означает мое неравнодушное отношение к сладкому. Хм, Бэмби, да ты — сладкоежка.
