Утро ознаменовалось истошным криком Милки. Баба голосила, как при пожаре. Даже я зная о ночном происшествии, испугалась. Женщина кричала и причитала, что это я и моя зверюга убили ее милого и дорогого мужа, который по доброте душевной пошел меня отблагодарить за корову и не вернулся. И она законная супруга требует поймать и наказать злокозненную меня по законам Царства. Народ уже возмущенно что-то покрикивал и требовал расправы. Мы с Мишкой, вскочив и в первый момент решив выйти, наоборот забились подальше в сено. Выходить не хотелось, опасно. Я уже думала как бы нам незаметно уйти из деревни, но сарай был добротный и имел только один вход. Оставалось только сидеть и надеяться на голову с Данко. Волчица спокойно перетекла в другую форму — теперь рядом с нами сидела большая кошка, сильно напоминающая ягуара. Она потянулась, выпустив громадные острые когти — готова драться. 'Нужно придумать ей другое имя, нейтральное,' — как-то совсем не кстати подумалось мне. Наверное это стресс. Шум нарастал и я уже усиленно сжимала кинжал, доставшийся мне от Макриса, когда послышались голоса Познана и Данко. Они что-то говорили, но их заглушал неприятный визг Милки. Мишутка только сильнее ко мне прижался.
— Мамуль, ты не бойся, все будет хорошо. — Хвостик зашипел, он успел повторить мамино превращение и перед нами сидел довольно большой кот с длинным гладким хвостом.
— Саша, спускайтесь — Данко заглянул внутрь. — Не бойтесь, сейчас будем разбираться.
Мы послушно вышли всей гурьбой. При виде преобразовавшихся животных народ дружно отступил назад, оставив Милку стоять одной прямо напротив Познана и Гундора.
— Вот она убила моего мужа! — заверещала баба.
— Убила? — Я просто обалдела. — А это тогда кто?
— Это мираж! Ты его навела! Мой муж не может не вернуться ко мне домой ночью!
— ????!!!!
— Не кричи, Милка. В ушах звенит… — Познан вступил в наш разговор. — Гундор твой у меня в подвале ночевал, после того как я его у себя в сарае поймал. Вон и Данко подтвердит, живой он и здоровый.
— За что?! — не унималась бабища.
— Так он в полночь, когда уже все спали по-тихому пробрался в сарай, да поймала его волчица… — Голова кивнул в нашу сторону, но увидив изменения в видовом составе, поправился — Сашино животное. Так он всех перебудил. Вот и решили до утра его попридержать, а с утра и разбираться что да как…
— Так ты, зараза, мужа моего увести решила?!!!! Ты, стервь, ребенка без мужа прижила, а теперь чужого свести решила?!!!!
'За что она меня так, да еще и при Мишке… Он и так наслушался от 'добреньких' деток и мамочек в садике и школе… Вот почему все считают себя самыми правильными и умными, а как капнешь вглубь, так одна гниль лезет…' Слезы сами покатились по щекам. И я в очередной раз обняла сына, закрывая ему уши. Все равно услышит, но хотя бы может быть не все… Ему больнее чем мне, я привыкла, а он только растет.
— ЦЫЦ! — Познан, прикрикнул на бабу. — Ты на Сашу не наговаривай. Она сама испугалась, когда твой муж в сарай завалился. Мы вот у него спросить хотим, за каким надом он туда по ночи пошел? Уж точно не за добро благодарить…
— Ну, я…я… — мужичок запинался и краснел, как девица на выданье. — Я к девке подкатить решил… она ж одинокая… вон и ребеночек у ней без мужа растет.
— ???
— Так может и меня бы приголубила…
Как же закричала Милка и какими словами она его крыла… Я только плотнее прижала руки к ушам сына. А баба верещала и сквернословила, многие женщины, похватав своих детей, разбежались по домам. Такой поток брани не в силах были вынести даже самые любопытные из них. А Милка все орала и орала, обвиняя меня, своего мужа, голову и всех присутствующих во всех грехах, какие только могла выдумать. Закончила она только когда выдала вопрос: ' Я тебя зачем… гад…, посылала? За лаской или кошелем?' Сказала и сама не сообразила, что ляпнула. Только когда все резко уставились на нее, дошло, что где-то проговорилась.
— Так вот оно что? Значит за помощь вы решили обокрасть? Не поблагодарить, а обобрать и унизить? — Познан наступал на Милку, которая, казалось, уменьшилась в размерах под гневными взглядами соседей. — Ты, что же думаешь, мы тебя тут терпим по дурости? Нет! У тебя дочка старшая хорошая девка, только из-за нее и малолетних твоих деток тебя еще из деревни не погнали… Как привел Заян, твой первый муж, так и поняли все, что ты за баба. Так и не приняли тебя… Теперь мы чтеца позовем. Пусть он решает, что с вами делать. А пока под замком посидите. — Народ такого решения не ожидал. Все дружно охнули и отступили еще дальше. Мы же не понимая о чем речь так и остались стоять посреди двора. Милка осела на землю и забилась в очередной истерике. Гундор лепетал что-то о том, что это все она, а он вообще не причем. Данко только подхватил обоих под руки и куда-то повел. Единственное, что я поняла, что к нам претензий нет.
— Пойдем, Саша, позавтракаете… А там и еды вам соберем…
Все ясно, вроде и не мы виноваты, а терпеть нас здесь не будут. Так не больно-то и хотелось… Умылись мы быстро, собрались… Я только зашла узнать, можно ли еды прикупить и сколько до следующей деревни идти. Завтракать с этими людьми уже не хотелось… Мишку только бы покормить. Так и по дороге можно перекусить, если взять что-нибудь простое. На столе во дворе стоял кувшин с молоком и кучка вчерашних пирожков. Самое то для нас.
— Сколько я должна за еду и постой?
Познан несколько смутился. Не ответил, только подвинул кувшин к Мишутке.
— Пей. Это Белава принесла. Милкина дочка. Благодарила. Вот и в дорогу собрала. Тут мясо копченое… Рыба — сушеная, хорошая, мы даже в Царь-град возим. Хлеб, творога немного и пироги с грибами и капустой. Ты бери и не серчай на Милку. Дура она, все доли лучшей хочет… завидует всем, вот и злится. А дочь у нее хорошая, Данко мой вон свататься по осени к ней хочет. Справная девушка, в отца пошла… — Голове было явно неудобно за утреннюю ситуацию. Вот только нам от этого не легче…
— Сколько я должна? — Мишка уже выпил кружку и наливал вторую. Мелкий мой — любитель молочного.
— Ничего… Ты только не серчай, а…
Мишка оторвался от кружки и очень серьезно посмотрел на Познана.
— Вы — не плохой, но вот Милке вашей с Гуней (это он так Гундора сократил) плохо будет. Маму мою обижать никому не дам! — Познан вздрогнул и отвел взгляд. — Молоко вкусное. Хорошая корова… — перескочил с темы Мишутка.
Больше мы ни о чем не говорили. Ночевать нам предстояло уже в следующей деревне. Попробуем успеть до темноты…
6. Если верить — сбудется
Не успели мы отойти от деревни, как мои уши приняли нормальную форму. Со стороны это заметно не было. Я только почувствовала дискомфорт и все. Если так пойдет и дальше, скоро вообще чувствовать как меняюсь перестану. Изменение я заметила, когда по привычке попыталась заправить прядь за ухо. Стрижка у меня короткая — длиной чуть ниже ушей с удлиненной челкой. Удобно. Волосы сами ложатся в прическу и не требуют особой укладки… Я только иногда прошу осветлить пряди на один-два тона, как-будто выгорели на солнце. Чувствую парикмахера мне увидеть придется не скоро…
