— Здравствуй, — поздоровалась я, не зная, что еще сказать.
Больше конь не стоял. Мотнув огромной головой, он в два шага оказался рядом со мной, утаскивая вслед за собой и упирающегося торговца. Силы явно были неравны.
— Если о себе не переживаешь, то хоть обо мне побеспокойся! У меня сердце сейчас остановится! — самым натуральным образом заверещал белк, когда огромная морда с любопытством склонилась надо мной.
— А у меня яблочко есть. Хочешь? — очень медленно потянулась я к сумке, чтобы так же медленно достать остатки роскоши, до которой еще не добрался аух.
— Мои яблочки! — горестно пискнул аух и таки скрылся под плащом. Только трясущийся хвост и остался.
— Возьми, — протянула я фрукт на раскрытой ладони, но сразу конь к трапезе не приступил.
Постоял, подумал, то на меня покосился, то на яблоко, которое ему было только на один зуб. Хрум — и нет яблочка. Лишь влажный след на ладони остался.
— Сколько он стоит? — поинтересовалась я у торговца, не сводя взгляда с коняхи.
— Так аукцион, госпожа. Кто больше предложит, — широко улыбнулся торговец, судя по всему уже подсчитывая прибыль.
— А если без аукциона? — спросил Себастьян, о котором я уже забыла. Оказывается, все это время он стоял совсем рядом. Буквально плечо к плечу, если бы я была повыше.
— Сто золотых! — не раздумывая ответил мужчина, а я…
А я очень сильно расстроилась, потому что таких денег у меня не водилось. Были бы — я бы купила. Последнее бы отдала, но… Подленькая мысль украсть скакуна появилась и тут же исчезла, потому что неправильно это, даже если очень сильно хочется.
И вот я смотрела на торговца. Себастьян, тоже, видимо смотрел на торговца. А торговец, в свою очередь, на нас, так что пропустил тот момент, когда зубы коняхи оказались на его плече, тогда как в руках повисли пожеванные и погрызенные поводья с остатками удила и уздечки на земле.
— Так сколько, вы говорите, стоимость? — усмехнулся Себастьян, а я просто была поражена.
— Сто… Ы… девяносто? А… Восемьдесят? — скидывал цену торговец, в ужасе глядя на лошадиную морду. Морда, к слову, явно торговаться умел, потому что зубы не размыкал. — Да это же грабеж среди бела дня! Люди добрые! — попытался мужчина призвать к помощи хоть кого-нибудь, но собравшиеся смеялись не меньше нашего. — Да это же чистокровный эльфийский жеребец!
— Он полукровка, — вякнула я как бы между прочим.
— Пятьдесят золотых, и мы его забираем, — отойдя от хохота, подошел к нам мастер Алеро.
— У меня нет пятидесяти золотых! — шепотом поведала я. — Я наберу от силы сорок!
— А это и будет наша плата за вашу услугу, госпожа ведьма, — совершенно серьезно отметил герцог де Зентье. — Половина коня за уже оказанную, а вторая половина за помощь, которую мы у вас попросим.
— Опять? — громко воскликнула я.
— Не кричите, — улыбнулся мастер. — Для вас это будет легче легкого.
И вот я бы, возможно, и отказалась. Раз половина за уже оказанную помощь, то вторую я вполне могла бы оплатить монетами, но тут из-под плаща подал голос аух:
— Соглашайся, дура. Чистокровные эльфийские кони на дорогах не валяются! Даже за пятьдесят золотых!
— Что от меня требуется?
Рядом с загоном мы все же задержались. Дождавшись, когда начнется аукцион, мужчины купили себе двух коней, которые от моего совсем немного, но отличались. Ростом были поменьше, хвост и грива казались не такими густыми, но масть красивая. Герцог выбрал себе чисто-белого жеребца, а некромант отдал предпочтение черному.
Пока они расплачивались, я все думала над тем, что торговца мы все же фактически ограбили, но совесть мою подлечил Тучка, догрызающий последнее яблоко.
— Ты это не того, поняла? — хрустела эта голубая зараза, набивая щеки. — Считай, доброе дело сделала. Если бы герцог его не купил, его бы никто сегодня не купил. Ты же видела, какой он своенравный? То-то и оно, что никому мучиться не захотелось бы. А значит, таскали бы его торговцы за собой еще неизвестно сколько, пока такую же ненормальную не нашли. Что? — выпучил Тучка глаза, будто совсем не понимал, чего это я на него смотрю в упор.
— Все-таки быть тебе тараканом, — медленно произнесла я, давая ауху прочувствовать надвигающуюся угрозу.
— Да что я-то? Что я? Я же о тебе беспокоюсь! А если бы он тебя копытом того? Хоронили бы нас с тобой сейчас на том самом кладбище. И вообще, я тебе боевой дух поднимаю.
— Совесть ты мою заткнуть пытаешься, — улыбнулась я. — Неправильное только у тебя добро какое-то получается.
— Очень даже правильное, — нырнул белк мне под плащ и высунул морду, чихнув от рыжей кудряшки, попавшей ему по носу. — Просто иногда добро должно быть с кулаками. Ну или с зубами.
— Госпожа Сайра, — окликнул меня Себастьян, и я обернулась, готовая внимать, но вместо объяснений мне вручили небольшой пакетик, в котором лежали орешки.
— Я не просила, — решила отвергнуть я неожиданный презент.
— А это и не вам, а вашей белке. — Кулек тут же был сцапан пронырливой лапкой и запрятан под плащ. — Вот это вам. С мясом, — вложил он мне в руку булочку, обернутую промасленной бумагой.
— Спасибо, — кивнула я, и рот тут же наполнился слюной, так что отказываться было глупо. От завтрака давно одни воспоминания и остались. — Так вы расскажете, какая именно помощь вам нужна?
— Лично мне никакой, но недалеко отсюда, на подходе к Айзену, есть деревенька, в которой феи тоже отметились. Нам с Алеро в любом случае мимо проезжать, так что было бы неплохо заехать.
— Снова кладбище?
— Увы, нет, госпожа ведьма. На этот раз пострадали живые люди. Но обо всем по порядку. Разве вам неинтересно, кого воскресили феи на кладбище?
— И кого же?
— Не здесь. Предлагаю обо всем поговорить за обедом в академии. Вы же не будете против пообедать с нами?
Упрямство во мне с удовольствием бы отказалось, но мне действительно стало любопытно узнать, из-за чего произошел весь сыр-бор. Да и побольше о новом задании разузнать было бы неплохо. У стражника-то я так ничего и не выведала, так что вариантов других не видела. Если они за обедом еще и проболтаются, куда направляются, будет вообще идеально.
— Мне тоже нужно в Айзен, — проговорила я как бы между прочим. — Мы коней забирать будем?
Коняшек мы все-таки забрали, но до самой академии вели их под уздцы. Я вдруг вспомнила о том, что в седле держаться для меня мука, а мужчины уповали на необходимость сначала проверить все крепления и как следует затянуть подпруги. То, что седла шли к коням в подарок, конечно, хорошо, но лучше, как говорится, перебдеть.
Академия в свете дня казалась все такой же страшной, серой и пустой, несмотря на то, что по дорожкам перед зданием ходили ученики, а у памятников под руководством седовласого старца некроманты кого-то пытались поднять.
Не без настороженности я смотрела и на горгулий. Каменные статуи хоть и не подавали признаков жизни, но об их возможностях я еще помнила. Рука моментально заныла, стоило мне вспомнить мое фееричное здесь появление.
Внутреннее убранство тоже мало чем отличалось. Помещениям явно не хватало света, и даже настенные канделябры дело не спасали. Стены оставались серыми, мрачными и холодными, но антураж все же разбавляли бордовые ковровые дорожки и прямоугольные гобелены с разного рода изображениями. Больше по дороге в столовую, что находилась на первом этаже, ничего примечательного мне не встретилось, если не считать примечательными бледных учеников.
Правда, прежде чем войти в учебное заведение, мне пришлось серьезно поговорить со своим скакуном. Черногривый ни в какую не хотел идти за конюхом, но обещанная корзина яблок сделала свое дело. Если так дальше пойдет, скоро во всех человеческих королевствах благодаря двум троглодитам яблок не останется.
— Сюда, пожалуйста, госпожа Сайра, — отодвинул Себастьян для меня стул, пока некромант отправился на кухню, откуда просто невообразимо тянуло жареным мясом.
— Теперь-то расскажете?
