— Мне надо в туалет… — выдавила я и бросилась в уборную, стараясь не смотреть ни на кого.
Но стоило нависнуть над раковиной, хватая ртом воздух, за мной следом влетел Мирослав. В два шага оказался рядом и, обхватив руками со спины, прижал к себе.
— Аня… — тихо выдохнул на ухо, а мне и вправду стало так хреново, что начала бить крупная дрожь.
Наши взгляды встретились в тускло освещенном зеркале. Только сейчас я заметила, что ниже его чуть ли ни на две головы…
— Уйди, пожалуйста… — прошептала я, но не сдержалась: — Можешь быть доволен…
— Чем мне быть довольным? — со свистом выдохнул он. Его глаза зло блеснули.
В двери кто-то попытался войти, но стоило Миру рявкнуть «Вон пошла!», и мне на помощь уже вряд ли кто еще посмеет сунуться. Кажется, это была Зорька… Не очень дипломатично вышло… Я прыснула от этой мысли, скривившись, а он развернул меня и впился в мои губы. И я отчаянно рванулась зверю навстречу… Я знала — он сможет сделать так, что все то дерьмо, что окружало сейчас, покажется мне цветущей полянкой. Но я проиграла сразу… Внешняя подпорка, которой я недавно обзавелась, (внутреннего стержня — я уверена — у меня не было) тут же испарилась, и я обмякла в его руках, позволяя зверю все: запустить язык себе в рот, задрать платье и без церемоний рвануться рукой мне между ног… Я застонала, хватаясь руками за его плечи, …
…Когда он вдруг сомкнул пальцы на моем горле…
— Что ты с собой сделала… — он пугал меня раньше? Черта с два… вот теперь он напугал меня так, что сердце едва не остановилось. Я широко распахнула глаза, приоткрывая рот. — ОТВЕЧАЙ!
— Что… — все что могла — хрипеть.
— Твой запах изменился! — рявкнул он, тряхнув меня. Я обхватила его руку мокрыми ладонями. — ЧТО. ТЫ. СДЕЛАЛА?!
И тут до меня дошло — таблетка…
-19-
— Я выпила таблетку контрацептива…
— Ты… — выдохнул он изумленно, — …убиваешь жизнь… которую я мог тебе дать?!
— Мир! — послышалось вдруг от входа, и в уборную вошел Кирилл. — Не надо. Она не знала.
Пальцы Карельского дрожали на моей шее, словно боролись с желанием эту шею свернуть. Наконец, он толкнул меня к стене и, обернувшись к зеркалу, одним взмахом разнес его в дребезги. К моим ногам рванулся сверкающий дождь осколков, а Мир вылетел из туалета.
* * *
Машина больше стояла, чем ехала, и мне казалось, что я в какой-то ловушке. Я сидела на заднем сиденьи, поджав под себя ноги, и бездумным взглядом смотрела в окно.
— Аня… — подал вдруг голос Кирилл, сидевший рядом и являвшийся причиной того, что я чуть ли не вжималась в противоположную дверь. — Ты как?
— Фантастически…
— Ему тяжело, тебе не понять…
— Куда уж мне! — вспыхнула я, резко оборачиваясь. — А вы попробуйте еще меньше объяснять! Тогда каких-то пара дней — и он прервет мои мучения и задушит…
— Хватит! — рыкнул Кир, раздув ноздри. Я заметила, что он яростно сжимает кулаки и смотрит на меня так, будто кинется… Час от часу не легче! Мне моя прежняя жизнь казалась беспросветной хандрой?! ХА! — Ты просто ни черта не облегчаешь ситуацию! Наши женщины готовятся для мужчин чуть ли не с рождения!
— А как же истинность? — взыграло во мне любопытство.
— Мы еще детьми понимаем, кто наша пара… — сказал он странным тоном, будто сомневался в этом.
— А Мир?
— У Мира нет истинной, он проклят.
— За что? — подрастеряла я пыл. Что-то такое уже говорил Магистр, но это напрочь вылетело из головы…
— Я не могу сказать тебе. Но, не имея истинной, мужчина не может занимать место в семье… — заметил Кир. — Только от истинной могут быть дети… Дети — продолжение рода. Не можешь продолжить род — никто.
— Я что же, нужна ему, как инкубатор? — скривилась презрительно. — Билет на престол?
Кир крепко ругнулся.
— Теперь понимаю, почему Мир так бесится от тебя! Оборотни не разделяют все, что могут разделить люди, Аня! Мы любим, заботимся, испытываем желание и… — он вдруг шумно сглотнул, запнувшись.
Его взгляд дрогнул, и Кир отвернулся к окну.
Полное попадалово… Еще и против воли…
— Неужели никак нельзя сопротивляться?
— Зачем переть против природы? — все больше раздражался Кир.
— Против принуждения, — я делала вид, что не замечаю этого.
— Вот вы и прете, — процедил он. — Оба…
Кирилл проводил меня до подъезда и сразу же направился в сторону набережной.
Квартира зверя встретила безрадостным холодом… Осточертевшим до глубины души! Я рванула с себя платье, туфли и зашвырнула все в камин, сдобрила дровами… и скрутилась рядом, глядя на нерешительное пламя… Стекла-бусины чернели, покрываясь копотью, осыпались с перегрызенных огнем поводков-ниточек… Цена свободы. Без крови не выдраться…
— Не подходи… — прошептала я, не оборачиваясь.
— Аня… — выдохнул Лера удивленно. — Я пришел за тобой.
— Он убьет тебя, второй раз предупреждать не будет.
— Не убьет, если ты прекратишь перечить и пойдешь со мной!
— Не пойду! Не хочу твоей смерти! Что ты сделал с охранником?
— Усыпил.
Я не оборачивалась.
— Уходи…
— Ты бы бросила меня?
— Тебе не тягаться с Карельским, — я вскочила на ноги и обернулась: — Лера, не усложняй мне жизнь! Прошу!
Он кинулся ко мне и, ухватив за запястья, дернул к себе, но я извернулась змеей и грызанула его за палец, следом зашипела и взвыла, как тогда в руках Карельского.
— Пошел вон! — слова смешались с кошачьим воплем, и друг попятился, вытаращив глаза.
— Аня…
— Да провались ты, мать твою! — припечатала рыком так, что Лерку отнесло к дверям, а огонь в камине потух. — Забудь меня, Лера!
Друг постоял еще несколько секунд, глядя на меня стеклянными глазами, потом скрылся в темноте. Я же согнулась пополам и побрела в ванную, где и провела всю ночь, спуская и подливая горячей воды с солью… У Карельского ее оказалось много…
-20-
Открыв глаза под водой, я обомлела… Глубокая пронзительная синева вокруг, вспоротая лезвиями солнечных лучей, и треск корки льда над головой. Но холодно не было. Душа билась от восторга, как шарик на привязи, зацепившийся за провода на ветру.
Вокруг меня кружил белый кит. Медленно, плавно… Я видела, как раздувались его ноздри, как переливались перламутром отраженные лучики солнца на его шкуре… Но вдруг кит беспокойно рванулся под меня так же стремительно, сколь медлителен был секунду назад. Подхватил и подкинул к поверхности…
Я вынырнула в ванной с громким вскриком. Легкие горели, возвращая себе утраченный кислород, голова страшно кружилась. Кое-как выпав на пол, я доползла до спальни и, дрожа, провалилась в сон.
* * *
— Заглядывай иногда в договор. В нем четко прописано, что ты должен обеспечивать надлежащую охрану его предмету. Обеспечил?
Послышался напряженный вдох, и я почувствовала его рядом. Он метался… Не снаружи — внутри.
— Мирослав, она — слабость, — давил Зул. — А ты оставил ее с одним охранником.
— А сколько мне нужно охранников, чтобы оберегать ее от твоих подопечных? — огрызнулся Мир. — Он — даг… Твоему зверьку повезло, что он беспринципен и подкрался сзади!
Твою мать! Мой водитель — даг! Понятно, откуда такой еле сдерживаемый яд в каждом его слове. Откуда только Мир его взял?
— Валера важен для нее, — снова заговорил Магистр. — Я поговорю с парнишкой, но ты тоже войди в положение: их жизнь очень изменилась всего за несколько дней, — увещевал он. — Ему тяжело смириться… Не рви их связь.
— Благословить?
Во мне взыграла злость на зверя, и я подскочила с кровати. Только голова закружилась, и я снова упала. Но, несмотря на то, что пошумела изрядно, ко мне никто не поспешил. Наоборот. Послышались шаги, и мужчины вышли из квартиры, а на мобильник пришло сообщение: «Одевайся. Через час уезжаем».
— Да пошел ты… — процедила я.
Не понимала, какого черта мне стало больно оттого, что Мир даже не удостоил меня внимания… Хотя, заглянув в зеркало, я даже порадовалась этому. Я не относилась к тем счастливицам, которым и так можно утром на работу поехать. Пришлось восстанавливать лицо, мне его еще «держать» не пойми сколько!
