Могли ли его обмануть? Скрыть правду, попытаться отобрать единственную девушку? Всего несколько часов, максимум дней — и он бы навсегда опоздал.
— Переговорю с ним лично, — произнёс, наконец. Не хотелось думать, что его могли предать. Но и амбиции Сгерра нельзя было сбрасывать со счетов. Мальчишка слишком гордился тем, что был избран Преемником. Не скрывал превосходства и желания заступить на должность Наместника.
— Есть ещё одна новость, дх’эр Сольгард, — отвлёк внимание Вальтарр.
По тону, движению Эллинге понял, что хорошей она не будет.
— Слушаю.
— Похоже… где-то провели ритуал тьмы. Докладывают о всплесках хаоса из Мабара.
Сольгард выцедил сквозь зубы что-то не вполне приличное. Вальтарр бесстрастно промолчал.
— Я хотел отлучить мальчишку хоть на время! — рыкнул Наместник. — А придётся привлекать его к работе с Разломом.
— Возможно, этого не понадобится, — осторожно произнёс помощник.
— Очень на это рассчитываю. Но людей непросто удержать, им вечно хочется выйти на контакт с Хаосом, как будто уже забыли, чем это грозит!
Эллинге снова обернулся к окну. Машинально повертел кольцо на пальце.
Что-то древнее и скверное ворочалось в груди. Он словно чувствовал: эти всплески как-то связаны с его новой молодой женой. Которую, по-хорошему, сначала нужно было сделать своей. А потом уже заниматься болтовнёй и позволять ей привыкать.
Её слова были предельно откровенны. И от этого жгли ещё сильнее.
Никогда не полюблю.
***
Следующий день прошёл тихо. Мы с Эллинге были вдвоём. Сгерр больше не присоединялся к нам на трапезах, даже Ленси я не видела.
Мы почти не разговаривали, но Сольгард прохаживался со мной по доступным мне этажам. Сверху слышался стук — ремонтировали сад.
Время от времени его отвлекал мелодичный сигнал, и он уходил куда-то вниз, в кабинет. Не знаю, приезжал ли к нему кто-нибудь, или они разговаривали по специальным магическим экранам, которые тут и там виднелись в доме.
Ближе к вечеру стук прекратился. Мы уже поужинали, и Сольгард куда-то ушёл. Вернулся поздно, когда я усиленно притворялась спящей.
Принял душ и осторожно улёгся в нашу кровать.
От него веяло усталостью и чем-то ещё. Обнял меня, прижимая к себе, я напряглась, но он не спешил исполнять консуммацию.
Давал мне время, как и обещал.
Это было неожиданно и приятно. Драххи всегда казались сильными, властными, не терпели возражений и непокорства. Подавляли бунты, которые время от времени возникали в городах.
И забирали откуп в виде ниатари.
Но у нас было тихо. Наступал ещё один спокойный день.
— У тебя есть книги? — решилась я спросить после завтрака, когда мы возвращались на наш этаж.
— Нет, — отозвался он. Глянул на меня и добавил: — Во всяком случае таких, какие ты могла бы прочитать.
Ещё немного помолчал и предложил:
— Могу привезти, когда буду в Инемаре.
— Когда? — обрадовалась я.
— Не знаю. Не хочу тебя оставлять, пока…
Вспыхнув, я отвернулась. Понимала, что он хотел сказать.
Но Эллинге не стал настаивать.
— Мне… нечем заняться, — отозвалась я.
— Я… вольно или невольно лишил тебя праздника, — Эллинге шагнул ко мне. — Девушки любят балы, свадьбу считают самым важным и счастливым днём. Я поспешил. Слишком испугался, что могу тебя потерять.
Голос, тихий, глубокий, пробирался под кожу, отдавался странными, непривычными ощущениями… что-то зарождал — незнакомое, дивное…
Эллинге шагнул ко мне, коснулся волос, пропуская меж пальцами.
Неожиданная откровенность, странная ласка и запах…
Вся эта адская смесь смущала. Я подняла глаза, пытаясь понять, что стоит за его словами.
И обнаружила мужа слишком близко. Совсем рядом.
Чувствовала, как бьётся сильный пульс. Смотрела, как глаза заполняет серебро.
Татуировка вспыхнула, разгораясь.
— И я подумал, — шепнул он, — возможно, ты захочешь продолжать? Потанцуешь со мной?
Он, Эллинге Сольгард, который и на свадьбе-то танцевал с таким видом, будто терпеть не может это занятие! И на балу не соизволил… Тут вдруг сам решил меня пригласить?!
Гораздо с большим удовольствием я задержалась бы тогда на свадьбе. Но он спешил на свой драххов обряд.
Или на каком-нибудь балу…
— У вас бывают балы? — вырвалось, пока я подавала ему руку.
Эллинге коснулся к чему-то у себя в кармане, и всё пространство залила мелодия.
Не человеческая: я не могла опознать инструментов, зато отчётливо слышала голос драхха с едва рычащими интонациями. Чужие, незнакомые, чуть шипящие слова.
Но она была красива. И по ритму походила на наши мелодии, поэтому когда Сольгард повёл, я не растерялась.
— Иногда, — согласился он. — По очень важным поводам.
— И мы сможем дать бал? — Эллинге приподнял бровь и я засмеялась: — Я согласна на любой повод.
— Возможно, — уклончиво ответил он.
Музыка лилась, нарастала, менялась. Мы кружились огромными полупустыми залами со стеклянными стенами, и я почти представляла, что мы на самом настоящем балу. Только-только знакомимся…
Танцы сменяли один другой, но мы не прерывались. Эллинге уверенно вёл, обжигая спину горячими ладонями. Менял ритм, позу вслед за мелодией.
В его движениях сплелись сила, грация, искушение. Передо мной был мужчина. Который знает себе цену, который умеет быть и сильным, категоричным Наместником и искусным соблазнителем.
Да! Я вдруг ясно поняла: он меня соблазняет!
ГЛАВА 9
От осознания сердце застучало, я чуть сбилась с ритма.
— Устала? — сразу же заметил Сольгар.
— На балах между танцами обычно перерывы, — отозвалась я, стараясь скрыть волнение.
После всего, что я ему высказала!
Не представляла, как на это реагировать.
Если бы он так же станцевал со мной на моём собственном балу, на моём совершеннолетии, когда я ждала, кто же достанется в мужья… Может, я и не стала бы бояться.
Но сейчас… Он не пытался меня принудить, но в то же время будто бы давал понять, что не собирается больше ждать.
Муж направился к небольшому хрустальному столику, на котором расположилась бутыль с вином и бокалы.
И это продумал! И здесь приготовился!
Проводил меня в кресло. Налил, опустился в соседнее.
Я осторожно попробовала незнакомый напиток, в глубине души побаиваясь, не лишит ли он меня сил, или разума. Чуть пригубила, перекатывая привкус на языке.
Эллинге не настаивал. Принялся расспрашивать о жизни, о детстве.
Я с удовольствием припоминала проделки брата и ночные посиделки с Айрин. Хотела расспросить его, но помнила запрет в предписаниях. Надеялась, что сам расскажет… Однако муж пока предпочитал слушать. Смотреть глубокими синими глазами, зрачки которых то и дело превращались в щёлку.
Потом мы снова танцевали. До самого ужина.
А после ужина Сольгард опять куда-то ушёл, оставив меня в лёгком недоумении.
Нет, я была рада, что дальше танцев не пошло. Просто не понимала.
Он ходит к женщине?
Казалось бы, это не должно меня задевать. Пусть ходит. Особенно если сами женщины не пострадают.
И всё же задевало. Он же мой муж!
— У тебя есть любовница? — не удержалась я, когда он снова возвратился ночью.
Эллинге промолчал, я обернулась, не представляя, что увижу в его глазах.
— Это ревность? — уголок его рта скользнул вверх.
— Нет! — воскликнула я. — Просто Сгерр говорил, и…
— Сгерр-рр! — прорычал Сольгард, резко помрачнев. Опрокинул меня, навис сверху, впившись взглядом в глаза.
— Я переживаю за девушек! — выпалила я. — Вы можете спать только с ниатари!
— Но некоторые ниатари не спешат исполнить свой долг, — хмыкнул Эллинге.
На миг мне показалось, в его лице промелькнула улыбка, и в следующий муж склонился надо мной:
— Ты готова, ниатари?
— Ох, нет, — пробормотала я, и он сразу же выпустил меня.
