Я не чувствую тело, но магию чувствую. Что это может дать? Возможно, именно через свет удастся завладеть телом?
Сейчас не стоит пугать Алоэну. Вдруг она тоже что-то почувствует. Но если Алоэна не сможет выполнить обещание, я попытаюсь. Пока даю ей время до конца экзаменов. А потом попробую перехватить контроль, когда она будет использовать свет.
Миджена устроила еще пару проверок. Видно было, что наставница не до конца поверила в полное восстановление памяти и еще сомневается. Но Алоэна без труда отвечала на все вопросы. Даже на те, на которые я не смогла бы ответить. С облегчением отметила, что я бы попалась, а вот Алоэна проверку прошла.
— Придумала же ты с потерей памяти. Хорошо выкрутилась, — мысленно хмыкнула Алоэна, возвращаясь из кабинета Миджены. — И хорошо, что мне удалось убедить наставницу в своем полном здравии.
— Я правильно понимаю, что если бы не удалось, тебя ждала бы незавидная судьба? — я воспользовалась возможностью поговорить.
— Все правильно. Орден жесток. Слабые здесь никому не нужны. Меня пустили бы в расход. Может, и дали бы несерьезное, но опасное задание. Я бы с него уже не вернулась. Или попросту убили бы, не выпуская из стен школы. Никто не захочет рисковать из-за стукнутой на голову воспитанницы, — она фыркнула. — Для ордена нет ничего важнее, чем сохранение тайны их существования.
— А почему ты не рассказала Амине о своем намерении сбежать?
— Потому что не хотела подвергать ее опасности. Да, мы подруги. Но если бы у меня получилось и об этом узнали, что тогда стало бы с Аминой? Мы живем в одной комнате, ее бы допросили. Выяснили бы, что она знала, но никому не рассказала. Как думаешь, что в таком случае могли сделать с Аминой?
— Ничего хорошего, — пробормотала я.
— Вот именно, — жестко сказала Алоэна. — Для Амины так было лучше.
— Ты не думала организовать побег и ей тоже?
— Нет. Амине нравится быть здесь. Она хочет стать адепткой ордена.
— А ты почему не хочешь?
— Потому что такая жизнь не для меня. Я смирилась во время учебы, потому что поняла: мне не выиграть. Если буду сопротивляться, они сделают все возможное, чтобы сломить, подчинить. Остается только учиться. И стать лучшей, чтобы было больше возможностей, больше свободы, насколько это возможно. Но помимо учебы, я всегда искала другие варианты.
Надо же, а мы с Алоэной похожи. Она тоже решила, что стать лучшей и получить лучшее задание — это хороший шаг на пути к свободе.
Может, я не просто так оказалась в ее теле?
Для разговоров было не так много времени. Алоэна много занималась, тренировалась. И при всем при этом умудрялась выискивать время для походов в библиотеку. Ну а я использовала каждую возможность, когда удавалось поговорить. Пока Алоэна умывалась с утра или шла из тренировочного зала в библиотеку, а потом к себе в комнату. Все девчонки сейчас были заняты учебой, так что Алоэну почти никто не отвлекал. Даже с Аминой они временно почти перестали общаться.
Наблюдая за Алоэной, за ее действиями и мыслями, я начала проникаться к ней симпатией.
Ну что видела эта девочка за всю свою жизнь? Последние десять лет она провела в этой школе, где ее муштровали, готовили подчиняться беспрекословно, выполнять любые приказы. Алоэна знала, что у нее не может быть обычной жизни. Только служение ордену. Бесконечные приказы, которые нельзя нарушить. Но ведь не сдалась! Стала лучшей, продолжая искать выход.
Упрямая, своевольная, сильная девочка, которая не сломалась, несмотря на все обучение в школе. Да, она вряд ли думала о судьбе девушки, с которой собиралась поменяться местами. Но кто думал о ней, об Алоэне? Ей всегда и во всем приходилось полагаться на себя. Как же теперь осудить ее за эгоистичное решение о побеге из тела?
Да, поначалу мы оказались по разную сторону баррикад. Мы и сейчас в одном теле на двоих. Это из-за Алоэны я здесь, а не лечу куда-нибудь в бесконечность или не скачу по райским цветочным полям. Но я не могу злиться на нее. Наоборот, сочувствую ей. В семнадцать лет ей бы читать романтические сказки, бегать за новыми платьями вместе с подружками и встречаться с симпатичными парнями, но никак не пробовать яды, проверяя, правильно ли все сварила.
Эта девочка намного младше меня. Глядя на нее, удивляюсь ее силе. И все больше сожалею, что ей уготована жизнь в ордене. А я… так бессовестно собираюсь занять ее тело. Лучше пусть получится освободить мою душу. Пусть Алоэна останется единственной владелицей тела. Пусть еще поборется за свою жизнь, ну а я отправлюсь дальше.
— Ты помнишь, что было до школы? — поинтересовалась я накануне экзамена, когда Алоэна стояла под душем после очередного тяжелого дня.
— Иногда мне кажется, что помню. А иногда… я почти уверена, что это просто сон и не может быть настоящим воспоминанием.
— Какое оно? Это воспоминание-сон?..
— Теплое. Светлое. — Она улыбнулась. — Размытое… Я не помню почти ничего. Только любовь и ощущение счастья. Мне кажется, меня очень любили. Меня берегли и обнимали. Там было ярко и светло… Но это не может быть правдой. Меня не могли любить. Наверное, я недостойна любви.
— Алоэна… ты достойна любви. Мы все по праву рождения достойны любви. Я уверена, что это воспоминание — не вымысел. Конечно, родители любили тебя.
— Тогда что заставило их от меня отказаться? Почему я оказалась в этой проклятой школе, никому не нужная?! — выпалила Алоэна, ударив в стену кулаком. Тяжело задышала. Из глаз брызнули слезы, но их тут же смыла вода.
Как же я хотела обнять ее. Утешить. Приласкать. Но я не могла.
— Жизнь — сложная штука, Алоэна. Могло произойти что угодно. Тебя могли похитить. Ты могла потеряться. С родителями могло что-то случиться. Но они любили тебя. Ты это чувствуешь. В тебе по-прежнему хранится их любовь.
Алоэна стояла под душем и плакала. И я плакала вместе с ней, несмотря на то, что у меня не было ни тела, ни слез. Зато болела душа за эту девочку с непростой судьбой.
— А ты… могла бы остаться со мной? — тихо спросила она.
Я молчала. Не знала, что на это ответить. Пожертвовать собой? Долгие годы сидеть в этой темнице и бороться с подступающим холодом? А по ночам — еще и с безумием? Безумие возвращается каждую ночь, когда я остаюсь наедине с собой и не могу подсматривать даже в щелочку.
— Да, я знаю, тебе там не нравится, — Алоэна еще плакала, но ее внутренний голос звучал твердо, решительно. — Представляю, как тебе плохо в заточении. Я поклялась и не смогу нарушить клятву. Сделаю все возможное, чтобы тебя освободить. Но если не получится? Или… не получится быстро. Если ты останешься со мной на несколько месяцев? На год, два или больше. Ты… ты бы могла вот так со мной разговаривать? Без ненависти, без обвинений. Как сейчас.
Как быстро она ко мне привязалась. Потому что отчаянно нуждалась в чьей-то любви.
— Наверное… наверное, могла бы, — прошептала я.
Решительность таяла. Я обещала себе, что дам Алоэне время до окончания экзаменов. Но смогу ли я вновь попытаться взять контроль над ее телом? Предать после того, как она доверилась мне.
Дорогие читатели!
Поздравляю с наступающим новым годом.
Пусть он будет еще ярче, еще теплее, добрее и лучше уходящего года! Пусть он принесет много-много приятных впечатлений, которые останутся с вами на всю жизнь.
Счастья вам и чудес!
Глава 4
Алоэна сдала экзамены и получила наивысший балл. Стала лучшей в своем выпуске. Я ничуть в этом не сомневалась, но, стоит заметить, все равно переживала, как за младшую сестренку. За дни экзаменов мы стали еще ближе.
Когда Алоэна писала ответы на теоретические вопросы по географии, экономике и политике, я читала их и запоминала. Немало новой информации для себя почерпнула, хотя кое-какая уже была знакома.
В качестве партнера по спаррингу Алоэне досталась Шимида, которую все боялись, как огня. И ведь справилась девчонка! Не просто продержалась положенное время — умудрилась нанести удар, который мог бы стать смертельным, если бы вместо тренировки был настоящий бой.
