Королевы пару луковиц в знак признательности за помощь с разъяренной беременной женой, которая не хотела отпускать его в самое сердце враждебной Империи.
Вокруг царило шумное веселье. До рассвета было далеко, а на Большую Дорогу, вероятно, вышла вся столица. Горожане распевали песни, размахивая руками, и высоко подпрыгивали, вытягивая шеи в наивной надежде мельком увидеть принцессу. Артур он не разделял восторга толпы, поэтому строго-настрого запретил ей высовываться из кареты без специального сигнала, но не сомневался, что пару раз видел крохотную щель между занавесками.
— Встречайте. Цирк приехал.
— Сэр Артур, сочувствую. Роль вам досталась незавидная. Политика — это театр с неблагодарными зрителями. И только без искусного руководителя она превращается балаган, — Роберт Стригидай, напротив, широко улыбался и в знак приветствия изредка подносил ладонь к тэму. Северный национальный головной убор, украшенный белым помпоном и гербовой брошью с перьями, подчеркивал его благородную седину. Несмотря на это, назвать его стариком язык не поворачивался.
— У меня иное призвание, сэр Роберт. Ради роли в этой комедии пришлось бросить свой театр. Имперцы до сих пор стоят у нашей границы, и их некому оттуда выбить.
— Главное в политике — видеть только то, что выгодно, и игнорировать обратное. На войне приходится рассматривать все.
Кто-то попытался подскочить к карете, но тут же, как подкошенный, упал на землю. Раздались крики и плач, люди бросились в сторону от тела, которое уже оттаскивали проворные гвардейцы.
— Магия? — тихо спросил у спутника Артур. Тот нахмурил густые белые брови и напряженно кивнул в ответ.
Сопровождающие их имперские маги в серых одеяниях выехали вперед. Больше никто не посмел подступиться, соблюдая дистанцию, иногда даже делая шаг назад при приближении кареты.
Проезжая насквозь Зеленый Город с его величественными особняками и дворцами сенторийской аристократии, робко жмущимися друг к другу из-за нехватки места и дороговизны земли в столице, они приближались к Запретному Городу. На одном из пяти холмов Риу отряду северян открылся вид на Врата Смерти. У Артура на миг перехватило дыхание. Он оказался не готов к такому. И не он один.
Невообразимой высоты стена, затянутая полупрозрачной утренней дымкой, пронзала небо. Она казалась гигантской нарисованной декорацией над пестрым лоскутным одеялом города-муравейника. В этом величественном и мрачном сооружении не было и намека на красоту. Ровная отвесная скала из идеально гладких темно-серых глыб гранита меньше всего походила на творение рук человека. Стена служила напоминанием о великом триумфе воздвигшего ее Первого Императора. Веками поэты и трубадуры воспевали ее мощь и невероятные размеры. Но впервые на памяти Артура они не только не приукрасили факты, а, наоборот, преуменьшили.
— Слышал, что у Победителя было преогромное эго, но до этого момента не представлял насколько. Сэр Роберт, он действительно создал стену, чтобы подразнить великанов?
— Риу основали после того, как они все были уничтожены. Не думаю, что их праху было какое-то дело до возведения этого безобразия.
— Тогда зачем было так напрягаться? — недоумевал Артур.
— Официальная версия гласит, что это напоминание о том, что пережили люди при великанах. Некоторые считают, что Победитель готовился к их возвращению. Но в эти сказки о Втором Пришествии даже сами Чающие уже не верят.
Первый Император. Победитель. Он избавил мир от великанов, чьи статуи в натуральную величину были выполнены из белого холтийского мрамора. Сгорбленные коленопреклоненные фигуры не вызывали страха. Было сложно поверить, что когда-то эти существа наводили ужас на все человечество и пытались стереть с лица земли все разумные расы мира. Не вышло. И благодарить за это нужно Дейона I Победителя. Будь он проклят! Это была заслуга многих, но сенториец присвоил все лавры себе. Именно поэтому имперцы мнят себя избранными и чуть не лопаются от чванства.
— Не удивлюсь, что он просто решил покрасоваться и заодно поставить на место тех, кто был не согласен с его лидерством, — Артур хотел было сплюнуть на землю от нахлынувшего отвращения, но вовремя вспомнил про шлем.
Хорошенько все рассмотреть никак не получалось, сколько бы он не щурился, проклиная слишком узкую прорезь для глаз. Вдобавок, зачесался нос. Артур, нервно сглотнул, задрав голову. Он с десяти лет возвышался над всеми почти на целую голову, а сейчас он ощущал себя букашкой перед единственным входом в резиденцию…уже десятого по счету Императора, которого, в отличие от славного предка, в народе прозвали Людоедом.
На границе охранной магии Запретного Города по телу пошли мурашки от сильнейшей вибрации. Пульсация в висках отзывалась головной болью и тяжестью в конечностях. Натянув поводья, герцог дал знак остановиться. Кто-то позади выругался, пытаясь справиться со своей лошадью.
Агат начал с силой бить копытом, желая вырвать повод у всадника и ускакать назад на безопасное расстояние от Врат Смерти, сияющих желтым барьером защитной магии. Артур опытной рукой пресек его попытки взбрыкнуть.
Лошади и люди замерли в ожидании.
— Соберись, Шатун, — сказал он себе, снова одергивая пританцовывающего скакуна, чутко улавливающего эмоции всадника. Давно он так не нервничал.
Красные никуда не делись. Но теперь их стало еще больше. Процессия застыла без движения, только плащи слегка трепетали на ветру.
— Сэр Роберт, что дальше? — Артур попытался задать вопрос как можно тише, но его рокочущий голос был слышен, наверное, даже за стеной. Особенно в воцарившейся пронзительной тишине.
— Не смогу вам ответить на этот вопрос, сэр Артур. Я посол Вертиса в Сентории почти три десятилетия, но никогда не был в Императорском Дворце. Я говорил вам об этом. Так что хоть в старости увижу, что там внутри. Хотя не удивлюсь, если Император уже передумал, и нам не откроют. Тогда придется возвращаться в Вертис вместе с принцессой и готовиться к войне.
Неожиданно желтоватый свет сменился на ослепительно-белый и замерцал, привлекая внимание всей процессии. Красные тут же разметались по сторонам. В одной точке сияние стало еще ярче, а пульсация — быстрей, волнами расходясь в разные стороны. Сочетание низкого треска и высокого свиста вызывали рвотные позывы, поэтому Артур снял шлем.
Артур дернулся. Появился человек, буквально выйдя из стены. Мужчина в светло-сером многослойном одеянии с рукавами до пят приблизился и снял серебряную маску. Сенториец оказался смугл и темноволос, как любой типичный южанин, но высокий рост выдавал в нем полукровку.
Все
