этом так уверен. Оставалось смиренно ждать вердикта Директора и кто знает, что объявит Рену добренький, на первый взгляд, дяденька. Парень вздохнул и отвернулся от окна. Ева лежала на кровати и смотрела в белый потолок. Рен присел рядом с ней, как раз у перебинтованной ноги. Он хотел что-то сказать, но дверь в палату распахнулась и вошел седой доктор, по обыкновению держащий папку в руках. Он прикрыл за собой дверь и подошел к койке, где Ева уже поднялась и сейчас сидела на ней, ожидая, что скажет доктор. Тот деловито сунул нос в папку, пошуршал листами бумаги, пару раз бросил на пациента любопытный взгляд, затем откашлялся и закрыл папку.
— Лечение продвигается хорошо, — заявил он, — Полагаю, через две недели можно будет полностью снять бинты.
— Две недели?! — воскликнул рядом с Евой Рен, но девушка только слегка поморщилась. Доктор принял это на свой счет и вздохнул.
— Понимаю, вам уже хотелось бы поскорее избавиться от повязок, — произнес он, — Но поверьте, лечебные бинты не просто так наложены на вашу ногу. Они заживляют поврежденные участки на ноге и помогают им окрепнуть. Две недели — лучший срок для этого, особенно после того, как вам вправили ваш перелом.
«Лечебные бинты? — удивилась Ева, — Я думала, на мне просто фиксирующие повязки». Но доктору она ответила, что все понимает и не возражает. Тот кивнул и принялся к осмотру своего пациента. Он долго крутился у ноги Евы, прощупывая ее через бинты каким-то странным прибором, похожим на тонкую длинную трубку с заостренным концом и с полупрозрачной серединой, где имелась какая-то емкость, в которой наполовину плескалась неизвестная Еве жидкость. По крайней мере, девушка думала, что это была жидкость, хотя это вещество вело себя не совсем как жидкость. Оно то прилипало к стенкам емкости, то снова плескалось в ней, а иногда и вовсе зависало наверху, игнорируя законы физики. Как потом пояснил Рен, это было техно-устройство для медицинских целей, чтобы было проще осматривать пациентов на предмет повреждений или отследить улучшения. Но сейчас Ева об этом не знала и была немного сбита с толку тем, как доктор тыкает в ногу ее нового тела каким-то странным прибором. Седой доктор постоянно останавливался и делал записи в папку с бумагами, затем снова принимался орудовать тонкой трубочкой с емкостью. Длилось это довольно долго и Ева уж было решила, что они тут застряли на весь день, как вдруг доктор убрал трубку во внутренний карман халата, постоял еще минуту, что-то записывая, а затем объявил пациенту, что результаты очень даже неплохие и покинул палату, закрыв за собой дверь. Ева с облегчением вздохнула и удобно улеглась обратно в койку, насколько позволила ей перебинтованная нога.
— Я думаю, он скоро отпустит меня домой, — поделился с девушкой своими мыслями Рен, — То есть, отпустит нас.
— Было бы неплохо, — отозвалась Ева, лежа на койке, а потом неуверенно добавила, — Наверное.
— Почему «наверное»?
— Я ведь вернусь не к себе домой.
— О, не переживай. Я покажу тебе дом, в котором живет моя семья, — глаза Рена зажглись от предвкушения и он снова сел на край кровати поближе к Еве, — Покажу тебе гостиную, она у нас большая и светлая. А еще столовую и кухню, чтобы можно было ночью пробираться туда и есть в темноте всякие бутерброды. Еще в библиотеку заглянем обязательно. О, я знаю! Я тебе все свои изобретения и чертежи покажу, ты обалдеешь!
Рен продолжал свою пламенную речь про собственные чертежи. По его словам, дома у него была огромная спальня, служившая еще и мастерской, в которой он проводил большинство времени, придумывая новые изобретения и техно-устройства. Рен обмолвился, что как-то раз он даже сумел создать артефакт, который потом показал Августу, но этот предмет не выдержал и первой проверки от мага и с тех пор Рен больше не предпринимал попыток создавать артефакты с фокусирующими кристаллами. Все же, его страстью были именно техно-устройства для не-магов, которых он наделал за свою непродолжительную жизнь довольно много, а чертежей для них создал еще больше.
Рен продолжал взахлеб рассказывать Еве о своих еще не реализованных идеях и девушка снова заметила тонкую паутинку, тянущуюся от груди тела Рена к его душе. Ева осторожно провела рукой и она свободно прошла сквозь паутинку, та даже не покачнулась. Значит, на связывающую нить нельзя воздействовать физическим образом. Отчего-то эта мысль принесла девушке успокоение. Можно было не волноваться, что из-за какой-нибудь глупости, которая могла бы повредить нить, например, смены одежды или физического контакта с людьми, такого, как объятия, Рен внезапно утратит связь со своим телом.
— Интересно, как далеко ты можешь отойти? — внезапно спросила Ева, пока Рен перечислял свои лучшие устройства.
— Что, прости? Ты о чем?
Ева объяснила про нить и то, что ей стало любопытно, как сильно она удерживает душу Рена возле его тела. Парень задумчиво замолчал. Судя по его лицу, ему тоже стало интересно. Он отошел от койки на пару шагов, потом сделал еще два шага назад, а вскоре стоял практически у самой двери. Попыток отдалиться Рен больше не делал и Ева с нетерпением поерзала на месте.
— Отойди дальше, до стены еще пара шагов, — сказала она и даже махнула Рену рукой, словно бы призывая его сделать шаг назад.
— Не могу, — ответил парень, — Я как будто уперся во что-то.
Он обернулся, но увидел только то, о чем говорила Ева — стену в нескольких шагах от себя. Однако у Рена было такое ощущение, будто он уже стоит у стены. Казалось, он даже мог опереться на нее, но почему-то сделать это не пришло ему в голову. Парень вернулся к кровати и присел на самый край.
— Не очень далеко я могу отойти от своего тела, — заключил он, — Всего лишь на несколько шагов.
— И ты спишь тогда же, когда и тело спит, — добавила Ева, — Интересно, как это все работает?
— Не знаю, но мне все это кажется таким странным.
Рен продолжил вслух размышлять об этом явлении. Какая магия удерживает его нитью возле тела? Как эта магия вообще смогла поселить в его тело Еву? Чем это можно исправить? Другой магией или техно-устройством? Может, Рен сможет изобрести нечто подобное? Парень был уверен, что смог бы сделать что-то похожее, если бы больше знал о том, как получилось провести Еву в его тело. Это точно не из-за его каких-то непроверенных изобретений — последнее время Рен пробыл в больнице без возможности создавать что-то новое или даже хотя бы изобразить некий
