полчаса, мужчина закончил и с напитком, и с изучением. К тому времени я уже почти дремала, но сквозь ресницы увидела, как он, пошарив под лежанкой, вытащил из-под нее еще одну и плотно приставил к первой. Получилось импровизированное двуспальное ложе.
Раскатав тонкий рулон постельного белья, оборотень погасил светильник. Послышался шорох сбрасываемой одежды, легкий скрип походной кровати, а затем крепкая рука нашарила в темноте мою замершую от испуга тушку и привлекла к мощной груди.
Я забыла как дышать. Сердце же, наоборот, застучало, забилось в испуге, как сумасшедшее. В голове одна за другой крутились мысли, как буду отбиваться от поползновений. Живой сдаваться я не собиралась.
Он почувствовал мое состояние, как хищник чувствует испуг жертвы. Тоже застыл прислушиваясь. Теплая ладонь, поглаживая, пробежалась по моей спине.
– Спи! – отрывисто приказал. Огромная лапища еще крепче прижала к горячему мужскому телу.
“Ах, если б это можно было так легко сделать…”, – подумалось мне. Но глаза покорно закрыла.
Сон сморил моментально. И проснулась я уже на рассвете. Тусклое промозглое утро серыми щупальцами заползло сквозь узкую щель в пологе. Эдхарт собирался. Стоя ко мне спиной повязывал на талию пояс с ножнами. Меч слегка позвякивал, стукаясь о бедро. Я смотрела из-под полуопущенных ресниц на могучую фигуру оборотня и пыталась угадать, подействовали ли зелье. Проверить эффект было совершенно невозможно. Оставалось лишь надеяться, что фей-ирский перец, правда, настолько силен и способен обмануть нюх оборотней.
Внезапно, словно почувствовав мой взгляд, Эдхард повернулся. Я замерла. Заставила себя сделать несколько размеренных глубоких вдохов и успокоить сошедшее с ума, бешено стучащее сердце. Пускай думает, что я сплю. Не хотелось ни говорить, ни прощаться.
Где-то в глубине души кольнул внезапный стыд. Я обманываю того, кто мне поверил, поверил моему притворству, согласию. И хоть после заявления, что мне нужно подумать над столь щедрым предложением, тема любовницы больше не затрагивалась. Но я, невольно, заставила думать, что согласилась. Вернее, не опровергла, не отказалась… Черный король искренне поверил, что я готова стать его постельной грелкой и смирилась с таким положением. Сюрприз ему не понравится. Представляю, каково получить отказ, если тебе ни разу в жизни не отказывали, а сами вешались на шею.
Я чувствовала на себе взгляд мужчины, задумчивый и какой-то слишком довольный. Сердце екнуло, кувыркнулось в груди и испуганно заныло. Усилием воли заставила не дрожать ресницы. Что-то так и подмывало их поднять, взглянуть в глаза короля. Хоть в последний раз взглянуть. Во рту пересохло от этого непонятного порыва, под ребрами поселилось тоскливое щемящее чувство неудовлетворенного желания.
Спасло лишь то, что через секунду раздались удаляющиеся шаги, и чужое давящее присутствие исчезло. Ушел…
Я пролежала неподвижно всего минуту. Осторожно поднялась и подошла к выходу. На дюйм откинула полог и всмотрелась в предрассветный туман, стелившийся полупрозрачной дымкой. Видна была лишь часть лагеря: оседланные лошади, несколько рыцарей в полном обмундировании, и сам Эдхард. Он о чем-то переговаривался с блондином. Рядом похрапывал огромный, черный, словно безлунная ночь, конь. Роб, склонив понуро голову, мрачно слушал короля и незаметно пинал носком привялую траву, вымещая на ней свое плохое настроение. А, спустя минуту, подхватив под уздцы вороного коня, медленного повел его куда-то в сторону. На смену ему незнакомый воин привел белого, закованного в легкую позолоченную сбрую.
Эдхард легко вскочил на нового скакуна, потрепал по холке, пригладил растрепанную гриву. Остальные воины последовали его примеру и один за другим взобрались на лошадей. Я быстро подсчитала сопровождение – около семи… Значит, в лагере осталось чуть больше десяти, нахмурившись, мысленно подвела итог. Блондин тоже. Видимо, лучшего охранника, чем зеленый оруженосец Эдхард подобрать не смог. Или же не доверял. А, может, как раз таки наоборот, посчитал непыльной работой для неопытного юнца.
Бедный Роб – сочувственно вздохнула. Ему же достанется от короля за то, что упустил меня. Внимательно посмотрела на парня, который, понурив голову, уже плелся в сторону шатра, на свой привычный пост. Сторожить. На миг кольнуло раскаяние. Нужно продумать побег так, чтоб беднягу не слишком ругали. Он, конечно, противный. И я ему не нравлюсь. Но мне не хотелось, чтобы мальчишка пострадал из-за меня.
Поспешно задернула полог, пока блондин меня не заметил, и принялась ходить кругами по палатке.
Шум, вызванный отъездом короля, всполошил весь лагерь, бежать глупо. Стоило подождать, пока все затихнет, а воины расслабятся без бдительного ока начальства. Ибо, похоже мне предстояло пробираться через лагерь напрямую, проделав дыру в стене шатра. Просить блондина провести меня к кустикам и оттуда уже делать ноги, как я планировала вначале, не хотелось.
Я понимала, что такое решение очень усложнит сам побег, но по-другому поступить не могла. Подставлять несчастного паренька, которого еще даже в рыцари не посвятили, сломать ему карьеру всей жизни и зарубить на корню мечту, не поднималась рука. Я видела, насколько он боготворит короля и преклоняется перед кумиром. Пусть ему будет хоть какое-то оправдание. А я, надеюсь, таким способом очищу свою совесть.
Стена шатра, которая наиболее подходила для побега, была еще и удачно скрыта столом. Хоть королевская палатка и располагалась в центре лагеря, но именно с этой стороны лес казался ближе, а кусты гуще. К тому, же главный костер, возле которого постоянно кто-то слонялся, в надежде отхватить лакомый кусочек, закрывал остов самого шатра. И это существенно увеличивало шансы на то, что меня никто не заметит.
На несколько секунд задумалась, затем вернулась к кровати. Скрутила одеяло в рулон, прикрыла сверху еще одним. Так в первый момент хоть будет казаться, что я на месте. Снова подошла к столу, забралась под него и уже оттуда проползла к стене. Но там меня ждало великое разочарование.
Плотная парусина была натянута до упора, закрепленная между двух угловых колышков так, что даже маленькой щели не оставляла между краем полотнища и землей. А я, к сожалению, совсем не была оборотнем, и не умела превращаться в животное, которое могло бы проскользнуть в столь узкое пространство или расширить его с помощью когтей и острых зубов. Хотя тут, наверное, даже ласка бы не протиснулась.
Я, наивная, надеялась, что смогу.
Несколько лет назад в Вигоре таким способом мне удалось пробраться в шатер цирка, чтобы посмотреть на представление. И не только мне, к слову. Водился за мной небольшой грешок – неистребимое любопытство. Уж очень интересно было хоть одним глазком взглянуть на собаку, которая умеет считать. А Финонелла, которая
