Сам ярко-зелёненький. Ушки свисают как у зайчика. Моська круглая, кошачьих очертаний, но глаза большие. Прелесть, что такое. — Мыррр. Я же говорила, в папашу! — Несите вино, я передумал. Такое мне иначе не развидеть. Кто отец? — Грремлин. Такой интересный мужчина! Я не смогла устоять. — Вино. Мне срочно нужно вино. Говорящая кошка, родившая зелёного котенка от гремлина. Так просто мне это не перенести. Уходить мне не хотелось. Мало ли что понадобится. Пришлось крикнуть: — Ребята, принесите доктору вина. У Люсинды родился чудесный ребёночек. Отметим прямо тут. Пришли они оба и быстро, но увидев рожающую кошку, почему-то оба позеленели. — Она ещё рожает? — первым спросил варвар. — Нет, я прощупал. Этот один, и слава богу. Второго такого я бы не пережил. Сейчас родится детское место и всё. Наливайте вино. — Можно мы отойдем к трюмо. Я многое повидал. Воевал. Но роды — это слишком даже для тёмного эльфа. Кажется, мне сейчас станет дурно. Прошу меня извинить. — Любимая прости, но я присоединюсь к Эмилю. Доктор, мы сейчас всё сделаем, только отвернемся.
Адриаленель.
Сегодня мне посчастливилось узнать, что все, так тщательно собираемые мной слухи про ведьму, были ложными. Нас с этим странным, но не лишенным благородства рабом, доставили в отдел. Если я был крепко связан, и обращались со мной откровенно грубо, то эльфа даже не касались руками. Дверь и ту ему придержали. В отделе нас разделили. Раба оставили в кабинете, меня же увели в дальнее помещение и приступили к допросу. Пытались выбить признание вины, подпись под показаниями той женщины, или добиться хоть устного подтверждения её слов. Но я был непреклонен. Вдруг участок будто вымер. Допрос был приостановлен. Из соседнего кабинета донёсся голос женщины. Она жаждала расправы надо мной, ей отказывали. Прозвучало её имя — Марцелла, та самая хозяйка Портального Дома, ко встрече с которой я так готовился. Кажется, послали за начальством. Скандал продолжился, и стража сдалась. Ведьма жаждала моих мук. Несмотря на отчаянное сопротивление, меня всё же вывели к ней. Такого ужасного порождения тьмы я ещё не видел. Высокая, стройная девушка с клыками невероятной длины и огромными полностью чёрными провалами глаз. Я попятился было, но стража не дала отступить. Начался процесс моего порабощения этой жуткой тварью. Как мог, я сопротивлялся, потом начал её оскорблять в робкой надежде на то, что она отступится. Тщетно. В конечном итоге, когда ошейник уже был застегнут на шее, и она подтвердила кровью своё господство надо мной, я потерял сознание от волны её чёрной, как сама исконная тьма, магии, окутавшей всё моё существо будто коконом.
Очнулся, лёжа на мягкой постели, укрытый пледом чьей-то заботливой рукой. В комнате было ещё довольно темно. За окном занималась кроваво-красная заря. На соседней постели, стоящей у стены напротив, мирно спал мой вчерашний знакомец. В первую очередь я проверил шею, её украшал тяжёлый рабский ошейник. Волна паники затопила меня, перед глазами одна за другой вставали картинки событий: рынок, крики, короткий бой, стража, отдел и исчадие тьмы в женском обличии. Попытался было встать, но оказался прикованным за шею. Цепь звякнула. Тёмный эльф тут же проснулся. — Доброе утро. Прости, хозяйка настояла приковать тебя на ночь, чтобы спросонья не наделал дел. Сейчас сниму. — Ты так уверен, что оно доброе? — Определенно. Ты жив, предназначенная для тебя на сегодня виселица, пустует. — Вопрос в том, надолго ли, и не буду ли я скучать по петле сегодня. Марцелла, кажется, вчера высказалась весьма однозначно. Кстати, довольно странно, что я всё ещё жив, тебе не кажется? Тебя вроде бы зовут Эмиль? Я — Адриаленель. — Приятно познакомиться, но госпожа даст тебе другое имя, готов спорить. Это я вчера настоял, чтобы она забрала тебя из отдела. — Но зачем? Так жалко рубашки? Это не похоже на выходца из Тёмного Леса. Да и вчера ты вёл себя благородно. Я даже не мог и предположить, что ты всего лишь раб. — Я больше не принадлежу Тёмному Лесу. Я добровольно нахожусь в рабстве у Марцеллы. И ты теперь тоже лишь её раб, запомни это. Впрочем, она честна, благородна и милосердна. Тебе здесь в любом случае ничто угрожать не будет. Вчерашний скандал в отделе был лишь способом тебя оттуда вытащить и тем самым спасти. — Хотелось бы верить, но не получается. Я видел её вчера своими глазами, это чудовище. — Твоё дело. Скоро сам сможешь всё узнать. — Каких правил я должен придерживаться? Что дозволено рабам в этом Доме? — Ты входишь в её личный гарем, принадлежишь именно ей, не Дому. — Даже так. И ты, надо полагать, тоже. Отсюда и такая забота у ведьмы о твоём благополучии? И что, я теперь, по твоей милости, тоже должен буду ублажать эту тварь в постели? Тёмный эльф расхохотался. — Много чести. Решил свести счёты с жизнью? Тебя тут же убьёт Эрлик. Я не знаю, какие у неё планы на тебя, но Эрлик, он варвар, живёт с Марцеллой в одной комнате. И другим туда хода нет. А насчёт правил: будь вежлив, обманывать даже не пытайся. — Это всё? Хотя, что я спрашиваю, кому как не рабской преданной душе это знать наверняка. Вот уж не думал там, на рынке, что за столь впечатляющим обликом благородного господина скрывается трепещущий перед своей госпожой ничтожный преданный раб. — Для начала, это всё. Я так понимаю, ты занимал высокий чин у себя дома? — Наставник принца. Он, безусловно, захочет вернуть и освободить меня. — Скажи ей об этом. Продать она тебя не продаст, но, быть может, твои придумают, что предложить ей взамен. Чёрная ведьма очень богата. Всё, что можно купить, она может себе позволить. Что из редкостей в обмен на твою свободу сможет предложить Великий Лес? — Скромную коллекцию редчайших растений. Такие растут только там. — Отчего же скромную? — Наши знают толк в торге. А даже чахлый росток растения Великого леса и то слишком большая честь для ведьмы. — Вот и скажешь ей об этом, может, и повезёт, хотя, не факт. Она вчера заинтересовалась твоей внешностью. Быть может, решит, что вместо того, чтобы обладать кучкой странных ростков, интереснее будет иметь ещё и светлого эльфа в пару к тёмному. Будешь её развлекать. Она любит пользоваться ошейником, в особенности, публично. Это может её позабавить. Бойся Эрлика, он поистине беспощаден и может творить с тобой всё, что захочет. — Ты же говорил, она милосердна? — Милосердие тоже бывает разным. Напиши-ка ты принцу короткое письмо. А я,
