не станет…
Но перепереть бога смерти в этом случае было невозможно. Он наконец-то отыскал какой-то крохотный кулон, чудом оказавшийся в кармане брюк, и сжал его в руке. Пробормотал какое-то заклинание и закрыл глаза.
— Надо забрать магию прежде, чем он обратится к ей, — упрямо прошептал Себастьян. — И тогда он ничего не сможет сделать.
Тонкие, едва заметные нити магии потянулись к рукам Себастьяна.
Сначала ничего не происходило. Истинный продолжал свой путь. Нити в руках Себастьяна становились все толще и толще.
Истинный, кажется, наконец-то что-то почувствовал. Он медленно обернулся, так и не дойдя до конца улицы, оглянулся. Я едва не застонала от досады. Зачем, зачем я позволила Себастьяну во все это влезать?! Теперь мы присоединимся к дружному строю мертвецов.
Лицо Истинного исказила ядовитая улыбка. Он быстро зашагал в нашем направлении, на ходу добывая золотой лук. Я вздрогнула, вспоминая, насколько трудно уйти от этих стрел. Кажется, собираясь продлить жизнь мертвецам, мы только что потеряли собственную.
Но Истинный не успел натянуть тетиву и попытаться выстрелить. За его спиной прозвучал до боли знакомый, ледяной голос.
— Истинный Базилий, друг мой! — радости в этих словах было очень мало. — Кого я вижу! И что же привело тебя в эту деревню? В самый центр аномалии?
В нескольких метрах от Истинного буквально из воздуха возник Рене. И, кажется, пришел он сюда не по нашу с Себастьяном душу.
— Остановись, — прошептала я на ухо богу Смерти. — Если кто-то из них нас заметит, то нам просто конец!
Но Себастьян так сосредоточенно смотрел на кулон в своих руках, словно ничего другого не замечал и не слышал. Мне стало не по себе от мысли, что он, поглощенный колдовством, способен подвергнуть опасности всех, и себя, и меня, и эту несчастную старушку, Марфу. Нельзя, чтобы нас увидел Истинный, а тем более Рене. Я зажмурилась, изо всех сил желая стать незаметной.
Когда открыла глаза, с удивлением осознала, что энергетические нити втягивались в пустоту. Не было видно ни меня, ни Себастьяна. Заклинание невидимости сработало вновь, причем абсолютно без понимания с моей стороны.
Не сказать, что мне стало намного спокойнее, но теперь я могла хотя бы вслушаться в разговор Рене и Истинного. Если честно, я даже невольно залюбовалась братом. Бывший бог красоты подходил на роль Истинного куда лучше, чем Матильда. По крайней мере, в уверенном взгляде его синих глаз и в спокойной, почти равнодушной улыбке я не увидела ни корыстливости, ни изворотливости, что так отталкивали в Матильде. И, что самое главное, Истинный боялся своего нового Верховного.
— Я всего лишь провожу ежедневный мониторинг, — промолвил Базилий. — Слежу за тем, чтобы деревня не выходила из-под контроля. Очевидно, беглый бог смерти спровоцировал эту аномалию, а сам скрылся, оставил все бесконтрольным.
Судя по тихому шипению рядом со мной, невидимый Себастьян буквально задыхался от возмущения. Понятное дело, что он никого не оживлял. И Рене, который работал с Себастьяном столько лет в одной Канцелярии, не мог в это поверить!
— Тихо, — прошептала я. — Понятно же, что он лжет! Никто не поставит твою честность и порядочность под сомнение.
Себастьян не ответил. В его руках на мгновение вспыхнул, становясь видимым, кулон, но потом опять растворился в магическом потоке, продолжая втягивать в себя излишнюю мертвую энергию.
— Значит, Базилий, ты считаешь, что все это сотворил Себастьян? — серьезно спросил Рене.
— Уверен, если ты проведешь проверку, то увидишь здесь массу его энергетических следов! — заверил его Истинный.
Я, если честно, не на шутку испугалась. Ведь это действительно так. Если вдруг кому-то придет в голову проверять ауру этого места, то тут будет трудно не обнаружить ауру Себастьяна. Рядом его поместье, а он сейчас сидит под забором и упорно колдует, не задумываясь ни о последствиях, ни о чем, просто желая восстановить шаткую справедливость!
Но Рене явно не проявлял ни малейшего желания сканировать ауру. Вместо этого он подошел к Базилию вплотную и протянул руку.
— Что это у тебя за артефакт? — требовательно поинтересовался Верховный. — Дай посмотреть.
— Рене… — Базилий сжал пальцы в кулак, явно не желая ничем делиться. — Тебе оно надо?
— Ну, раз я спрашиваю, логично, что надо.
— Ты еще молод, — неохотно усмехнулся мужчина. — И, конечно же, неопытен. Тебе не следует вмешиваться в эти дела. Я сам…
— Отдавай артефакт.
В голосе Рене зазвенели стальные нотки. Базилий отвел взгляд и вновь завел свое:
— Матильда никогда не вмешивалась в…
— В личные дела Истинных? Я знаю. Она говорила мне об этом. Но, напомню, Матильда мертва. Между нами двоими время выбрало именно меня. А значит, ты обязан меня слушать.
Истинный явно не обрадовался такому заявлению. Он скривился и воззрился на Рене, как на врага народа.
— Ты слишком много на себя берешь, — наконец-то неохотно пробормотал мужчина. — Слишком много. Матильда не была идеальной, но она хотя бы прошла весь этот путь вместе с нами. Вместе с нами получала бессмертие. А ты — просто мальчишка, которому достались силы больше, чем он может себе представить. И ты до сих пор уверен в том, что имеешь право распоряжаться нами? Теми, кто прожил тысячи лет? Сколько тебе, двадцать семь? Что ты можешь знать? Ты…
Рене вскинул руку, и Истинный затих. Я могла предположить, что сделал он это не по доброй воле, а потому, что его только что самым наглым образом лишили дара речи.
— Да, — протянул Рене. — Я прекрасно помню, какая у нас разница в возрасте, благо, у меня с исчислением все хорошо. Но вот мне кажется, что аномалия эта не имеет особого отношения к Себастьяну.
— Почему? — вероятно, способность говорить к Истинному таки вернулась.
Рене осторожно отобрал у него артефакт и, взвесив на ладони, язвительно протянул.
— Потому что концентратор некроэнергии, готовый к наполнению, я почему-то нашел у тебя, а не у него. Не объяснишь мне, как так произошло?
Даже с такого расстояния я видела, как Рене издевательски усмехался, взвешивая на руке какой-то странный, небольшого размера предмет. В его глазах плясали искры легкой издевки, словно мужчина дразнил всех своих противников, испытывал их терпение. От его ухмылки у меня мороз прошел по коже. Сейчас Рене выдавался опасным, как никогда прежде.
Истинный молчал. Он тоже не сводил глаз с Рене и явно не был рад тому, что тот забрал у него магическую вещицу.
— Верни, — наконец-то с нажимом промолвил он. — Эта вещь принадлежит мне. И я не никому объяснять свои действия.
— Даже мне, Верховному?
— Тем более тебе! — выпалил
