труда сдержать себя и не набросится на еду прямо сейчас, не дожидаясь, пока она приготовится. Я гипнотизировала глазами заветную посудину и отсчитывала секунды.
«Эх, добавить бы туда тушенки… или колбасы… или хоть кубик бульонный… куриный или со вкусом бекона…» — размечталась я.
— Пахнет ужасно, — влез в мои гастрономические мысли Лай.
«Ах ты, гад!» — почти восхитилась я, когда до затуманенного голодом сознания дошел смысл его слов.
— Мне нормально, — буркнула я. — А ты не нюхай, если не нравится.
— Как это может быть «нормально»? — мученически скривился парень.
— А что такого? — удивилась я. — Без соли и мяса, конечно, так себе, но всяко лучше, чем голодной сидеть.
— Мяса? — судорожно дернувшись, осипшим голосом переспросил Лай.
— Ну да…
Парень отчетливо позеленел, нервно сглотнул и отвернулся.
— А что ты обычно ешь, раз каша тебе не нравится? — решив его пожалеть, сменила я тему.
Лай вопрос проигнорировал, зато соизволил достать из рюкзака ложку и протянуть мне. Коротко кивнув в знак благодарности, я бережно сняла котелок с огня и помешала похлебку. Не знаю, что за крупу дал мне Лай, но на вид получилось очень даже неплохо. На вкус, правда, похуже — это я выяснила, когда попробовала. Если сравнивать, больше всего похоже на пшенку, только немного грубее.
Всегда пшенку ненавидела.
Я торопливо (очень старалась сдерживаться, но получалось плохо) принялась за еду. Через пару ложек я перестала замечать непривычный вкус и откровенно наслаждалась трапезой. С трудом удержалась, чтобы не слопать все до последней капли. Остановила только совесть: рядом, прижимаясь ко мне обожженным боком, сидел, старательно поводя носом, Рокси. Я облизала ложку, поболтала похлебку в котелке, чтобы та немного остыла и протянула зверюшке, решив, что посудину потом прокипячу. Во избежание, так сказать.
Со своей долей Рокси расправился быстро. Довольно облизнувшись, он уковылял на нашу с ним будущую кровать и, свернувшись калачиком, моментально уснул.
«Хорошо», — сонно подумала я. Он еды меня разморило. Я несколько раз широко зевнула и решила, что пора последовать его примеру.
Но у Лая на этот счет было свое мнение.
— А теперь — рассказывай, — не терпящим возражений тоном, приказал он.
Я удивленно посмотрела на парня. Выражение его лица, голос, поза, движения — все изменилось. Казалось, напротив сидит совершенно незнакомый человек, а не тот, с кем я провела почти полдня. Гораздо более опасный человек.
— Я жду.
Я только глазами хлопала — такой резкой была перемена в его поведении.
— Не хочешь по-хорошему, — с преувеличенным сожалением вздохнул парень. — Будем по-плохому.
Он вынул из костра горящую палку и многозначительно посмотрел на меня.
— Что? — испугалась я. — Не понимаю… Я же все объяснила…
— Ложь. Мне нужна правда.
Парень определенно не шутил, я видела это по его глазам. По спине пробежал холодок.
«Что делать? Как быть?»
Продолжать притворятся было чревато, и, честно говоря, мне это надоело, хотелось выговориться, совета попросить… К тому же парень, каким бы подозрительным он не казался, все-таки помог…
«Пофиг. Будь, что будет».
И я рассказала ему все. С каждым моим словом лицо парня менялось. С недоверчивого на удивленное, а потом и на восхищенное.
— Я думал, это сказки.
— Ага, я тоже, — невесело ухмыльнулась я.
Мы надолго замолчали, думая каждый о своем.
— Что ты собираешься делать? — вдруг спросил Лай.
Я вздохнула.
— Это ты мне скажи. Что ты собираешься делать?
Парень склонил голову набок.
— Да ничего. Доведу до гостиницы, а там — сама. Мне до тебя дела нет.
— И что, совсем не интересно?
— А чем ты можешь удивить? Ты человек. Единственное, что в тебе необычного — это то, что ты из другого мира. Но мне на это плевать. В любом мире люди остаются людьми.
«Это прозвучало подозрительно похоже на оскорбление», — машинально отметила я.
— Меня больше интересует… — начал Лай, но бросив беглый взгляд на мирно спящего Рокси, оборвал сам себя. — Давай спать. Завтра рано вставать.
Спорить не было ни сил, ни желания, поэтому я просто перебралась к Рокси, улеглась так, чтобы он грел мне спину (справедливо рассудив, что это самая уязвимая для ночного холода часть тела) и закрыла глаза.
Несмотря на усталость, долго не могла заснуть — незнакомая обстановка, неудобная постель… Да еще холод и всепроникающая влажность — еще немного такой жизни и у меня начнут расти жабры с чешуей в комплекте. Я балансировала на грани сна и яви, и в полусне видела, что Лай спать не лег. После нашего разговора, отправив меня на боковую, сам парень остался сидеть у огня, задумчиво помешивая угли тоненькой палочкой. Заметив мой взгляд, он нахмурился, но говорить ничего не стал, снова погрузившись в размышления. А я, наконец, провалилась в сон.
Лай разбудил нас утром. Еще сонных, плохо соображающих, он согнал меня и Рокси с нагретого за ночь ложа и сказал:
— Пора выходить.
Пора так пора. Вот только…
— Надо сходить в деревню, — сказала я.
— Зачем?
— В них, — указала я на свои изрядно потрепанные уже шлепки и носки, на которых дырок было больше, чем на ином сите. — Я далеко не уйду.
Лай посмотрел на мою обувь, как на личного врага и, стиснув зубы, полез в свой мешок. Через пару минут я, довольная и счастливая, щеголяла новой обувкой — странной безразмерной конструкцией из нескольких десятков полосок плотной кожи и деревянной подошвы.
Воодушевленная обновкой, я сбегала в кустики, умылась ледяной водой из ручья и подхватила Рокси на руки. Смертельно хотелось почистить зубы, но я решила, что сейчас не самый подходящий момент, чтобы выяснять у Лая, как в этом мире с личной гигиеной. Парень отчего-то был очень мрачен и на меня старался не смотреть. Казалось, его гложет какая-то нерешенная проблема.
«Что у него за ночь случилось?» — недоумевала я. — «Вчера же все было в порядке…»
Но удивлялась исключительно про себя. Умудренная опытом общения с парнями родного мира, я безошибочно поняла, что Лая сейчас лучше не трогать. Иначе рискуешь нарваться на отповедь ни с того, ни с сего. Короче говоря, я села на бревно и, пока Лай уничтожал следы нашей стоянки, старалась не отсвечивать.
Наконец он закончил: наломанные вчера ветки разделил на несколько частей и рассовал по кустам, кострище прикрыл заготовленным заранее куском дерна. Лай встал посреди поляны и огляделся. О нашем присутствии напоминала разве что примятая трава, но не пройдет и пары часов, как она поднимется.
«Лай просто мастер», — подумала я. — «Но зачем так стараться? Ну, подумаешь, ночевал кто-то. Большое дело! В такой глуши это место и
