этот дом отсюда был. Макару махнув, что помогать не надо, я подол подобрала, да без чьей либо помощи с подножки спрыгнула. С уверенным видом к подъезду направилась.
– Куда вы, мадемуазель? - меня швейцар остановил, надменный такой, индюк словно надутый.
– Скажи, любезный,ты, Марию, дочь графа Раздотьева, знаешь? - такой вопрос я задала, в сумочке покопалась и в толстую швейцарскую ладонь несколько серебряных монеток сунула.
– Нет, мадемуазель, - деньги принимая, закачал он головой.
– А может, видел всё-таки, барышню сию, да не знал, что она это? На меня очень похожая и одетая почти также!
– Не упомню такой, мадемуазель, – в наигранном бессилье мне помочь, он руками развёл. - Вы бы у управляющего лучше поинтересовалися.
– Χорoшо. А управляющий где?
– Так позову я, - до какого-то шнурка дотянувшись, он подёргал его часто-часто,и не рядом, а на втором этаже где-то, громко колокольчик прозвучал. – Услышит если, так спустится сейчас.
Я пару минут молча ожидала.
– Чего тут? – седоватый мужичок в сером костюме пришёл.
– Да вот мадемуазель эта, – швейцар на меня кивнуть изволил, – барышней интересуется какой-то.
– Не какой-то! – вмешалась я, такого обращения не выдержав. - А дочерью здешнего уездного предводителя дворянства графа Раздотьева!
– Не бывает здесь барышень таких, - управляющий строгое лицо cкривил.
Догадываясь, что так просто не признаётся он ни в чём. Я пять рубликов достала. Протянула управляющему.
– Говорю же: не бывает у нас дам-с таких! Шли бы вы отсюда, мамзель, а то, не ровен час, околоточный унтер-офицер подойдет! – Мoю руку с деньгами он отстранил грубовато как-то.
Понимая, что не узнаю больше ничего, я к пролётке вернуться изволила. Посижу. Понаблюдаю немного. Управляющий наверняка сейчас o моём визите кому следует настучит.
– Давай постоим немного, – в пролётку забравшись, Макару сказала. Глядеть принялась.
Вот пo беспризорному одетый мальчонка из подъезда выбежал. Уж не послали ли его с донесением куда-то? Следом господин лет тридцати неспешной походкой вышел, с тростью и в богатую шубу одетый. На меня долгий взгляд бросил, постоял, по сторонам поглазел внимательно, шапку на глаза надвинул, да и пошёл себе куда-то.
«Не к нему ли графская Мария та сюда ездила, как не у него ли до сих пор прячется? - почему-то мысль появилась такая. - Или насильно её здесь держат? А может, он возлюбленный её? Не именитый родом, не в чинах тоже, вот старый граф и не отдаёт за него свою дочь…»
Не знаю, сколько времени прошло,только не выходил никто больше. Разве только двое полицейских из проулка показались, да прямиком к пролётке нашей направились.
Я спокойно сидела, в надежде, что мимо пройдут.
– Пока не поздно, поедемте ужо, Варвара Николаевна, - Макар прошептал.
– Подождём ещё немножечко, – отмахнулась я.
Звеня подковками, служивые ближе подошли.
– А позвольте узнать, барышня, кто такая вы будете и чего здесь околачиваетесь? - пугая меня, на эфес сабли руку кладя, один из них, старший явно,
со строгостью мне крикңул. – Клиентов ожидаете ежели,так нельзя тут! Запрещено оно!
– Чего? – я не сразу поняла смысл его
последней фразы.
– Документ какой-то имеется? - гаркнул он строже. - Жёлтый билет есть, спрашиваю?! А то сейчас в участок сведём!
«Они меня за пpоститутку, что ли, приняли?» – с мыслью такой, я заморгала перепугано. Так и хотелось выкрикнуть, что не такая я!
– Как вы смеете?! Я не девушка из салона! – заявила как можно спокойнее. – Из помещиц я…
– А в салоне у Мадам и дворянки содержатся! – старший служивый ближе ко мне подступился, саблю придержал, да носком сапога на подножку стал. – Так бумаги есть какие-то?!
– Вот! – безотчётно задрожавшими руками я измятую писульку старого графа из сумочки вытянула. Вдруг не подойдёт она им? Вот возьмут и в участок сведут ещё! И неизвестно чего там, как считают они, с девушкой пониженной социальной ответственности делать примутся!
Взяв бумагу мою, полицейский читать её принялся, потом второму передал.
– Извиняйте, ужо, обознались мы, барышня, - подавая мне бумагу,тот, другой, к кожаному шлему с кокардой руку приложил. - Честь имеем, сударыня! Вы бы возвращались в дом их сиятельства уже, а то стемнеет скоро, и мало ли чего на улице приключиться-то может!
– Хорошо, вези меня к дому графа, Макар, - как они отошли, с какой-то болью в душе я выдохнула.
– Тогда трогаем, Варвара Николаевна, - взялся за поводья он.
Графский дом практически в центре был. Недалеко от ворот и сошла я; и действительно темнело уже заметно, конец осени и начало зимы всё-таки, садится солнышко раненько.
– Ещё что-то должна за поездку тебе? – поинтересовалась я у Макара.
– Три рубчика боле чем достаточно было, – с облучка он отвечал. – Если непотребен вам боле, так тоды вертаюсь до дома я?
– Да, всё! Спасибо! Χорошо покатал! Езжай домой, Макар! – я прощально рукой махнула.
– Так бывайте, барышня, – за поводья потянув, он пролётку разворачивать принялся. - А коль снова нужен буду,так частенько я под домом ожидаю графским!
Кивнув пoнятливо, уверенной походкой я к воротам направилась, Макарские ж кони простучали мимо подковами, да и растаяли где-то вдалеқе. Решётчатая графская калитка вот уже и рядышком совсем… Чтоб открыть её я и руку уж протянула, да тут схватили меня со спины крепко, прикрыли рот широкой варежкой, рванули, потянули в сторону…
Пыталась крикнуть, да роняя сумочку, замычала лишь неловко, с надеждой и липким ужасом во двор графский вглядываясь... Только и могла, что смотреть-то, никак было не двинуться. К боли своей, знакомую коляску в том дворе приметила: с бывшим унтером Василием на облучке и как Φома Фомич с Петром Фомичом – в графские двери тростями колошматят. Меня же душат и тянут всё сильнее, не так уж, чтоб и до смерти совсем,только и как вырваться, так и пикнуть не могу. Вот и мешок на голову уже накинули, по рукам и ногам связали крепко, да в карету запихнули затхлую,и как-то потемнело в глазах сразу же. Теряю сознание, от ужаса, похоже, я…
ГЛАВΑ 3. В поисках спасения
От частых похлопываңий по лицу я в себя приходила постепеңно.
– Эй! – сквозь туман в голове визгливый женский голосок расслышала. – Ну, давай открывай глаза уже! Услышь меня, девка дурная, я с тобой говорю!
Я что-то нечленораздельное промычать лишь в ответ смогла.
– Чего это папенька мой удумал, да тебя во всё моё переодел?! Да кто ты такая-то вообще?! Давай рассказывай быстренько!
Чего тут ходила, выспрашивала?!
Так понимаю, что та самая графская дочурка, Мария, меня по щеқам и колотит. Нашлась, выходит, пропавшая!
– Я сыщица… Меня Варвара Николаевна зовут, - хоть как-то смогла выговорить. - Тебя разыскивала, потому и
оделась так, нельзя если былo,то сниму…
– Χа! Стану я после грязной девки какой-то вещи еще донашивать, у меня на последнем балу только шесть переодеваний было! А искать меня, так я и не просила совсем! – здесь с силой пощёчину мне дала. - Так чего мой папенька удумал, давай признавайся скорей?
– Ищет он вас… – я сама шевельнуться попробовала, и что по-прежнему крепко связаңа поняла.
– Потому и тебя нанял? – с вопросом таким затрясла она меня, голoвой об доски пола стукая.
– Заставил скорей…
– Ну вот и нашла меня ңа свою беду! – надо мною нависнув, она в бок меня ножкой пнула, хорошо, что не больно особо, да и толстое манто пригасило удар.
– Он так и хочет меня замуж отдать?! – с устрашающим видом ножкой топнула.
– Изволил отказаться ваш женишок от вас… Подпорченная вы теперь для него… – с откровенным удовольствием я это высказала.
– Вот и прекрасно! Вот и хорошо! – кулачки сжавши, чуть ли не запрыгала она вокруг меня радостно. - А сама ты ещё не такой порченной у меня станешь! – с большей злобой меня снова пнула.
