Она сверкала на солнце и хрустела под ногами…
– Мы идет по бриллиантам? – Вонетта уставилась на землю. От вольвенки исходило недоверие. – Кажется, в самом деле по бриллиантам.
– У меня слов нет, – заметил Кастил, а Делано наклонился и подобрал камешек. – Но бриллианты возникли из слез радости богов – влюбленных богов.
Я перевела взгляд на храм и подумала о Никтосе и его супруге, которую он так оберегал. Даже ее имени никто не знал.
– Вот вы все пялитесь на бриллианты, – заявил Киеран, и его настороженность коснулась моей кожи. – А тем временем я жду, когда вы сообразите, что это за гигантская статуя.
Я проследила за его взглядом, и у меня сжалось сердце. Бугры, которые я увидела с вершины холма, оказались не несколькими маленькими статуями, а одной очень большой… Статуей дракона, спящего на ступенях храма, справа. Он походил на рисунки из сборников сказок, разве что шея не такая длинная, и даже с прижатыми к телу крыльями он оказался гораздо больше.
– Ого! – пробормотала Вонетта, когда мы приблизились к статуе и ступеням храма.
– Давайте идти медленнее, – посоветовал Кастил. – Если это место отдохновения Никтоса, его стражи могут быть поблизости – причем не каменные.
Дракены.
– Если это существо оживет, меня здесь не будет, – проворчал Эмиль. – Вы никогда не увидите, чтобы атлантианец бегал быстрее.
Мои губы растянулись в ироничной усмешке. Я медленно приближалась к статуе, восхищаясь мастерской работой. Скульптору удалось запечатлеть каждую затейливую деталь, от оборки из шипов вокруг головы существа до когтей и рогов на кончиках крыльев. Сколько же времени ушло, чтобы изваять такую огромную скульптуру? Я провела пальцами по морде. Камень на ощупь казался грубым, бугристым и на удивление…
– Поппи! – Кастил схватил мое запястье. – В наши правила осторожного поведения входит запрет трогать что ни попадя.
Он поднес мою руку ко рту и поцеловал пальцы.
– Хорошо?
Я кивнула и позволила ему увести меня.
– Но камень такой теплый. Разве не…
Раздался раскат грома, прокатившийся по долине. Я опустила взгляд, почти ожидая, что земля разверзлась.
– Э. – Киеран начал пятиться, уставившись на что-то за нашими спинами. – Ребята…
Я развернулась и разинула рот. Каменная морда существа треснула, и кусок камня отвалился, открывая темно-серую поверхность и…
Глаз.
Распахнутый ярко-голубой глаз с сияющей белой аурой за узким вертикальным зрачком.
– Дерьмо, – прошептал Эмиль. – Дерьмо, дерьмо, дерьмо. Бежим…
Из глубины статуи донесся глубокий раскатистый звук, отчего меня пронзил ледяной страх. По камню побежали трещины, на землю с глухим стуком посыпались большие и маленькие куски.
Я застыла на месте. Никто не побежал. Все приросли к земле. Может, из-за неверия в происходящее или понимания, что бежать бесполезно. Это не каменный дракон.
Дракен в своем истинном облике поднимался с земли. Его огромное мускулистое тело отряхивалось от пыли и кусочков камня.
Наверное, я перестала дышать.
Глубокий рокот не утихал. Дракен повернул к нам голову, а его толстый шиповатый хвост хлестнул по бриллиантам. Яркие голубые глаза заглянули в мои.
– Стой неподвижно, – тихо приказал Кастил. – Пожалуйста, Поппи, не шевелись.
Как будто я могу пошевелиться.
Из дракена вырвалось низкое рычание, и он оскалился, обнажив крупные зубы острее, чем мой клинок. Дракен опустил ко мне голову.
Кажется, у меня остановилось сердце.
Я смотрела на дракена – настоящего, живого дракена, великолепного, устрашающего и прекрасного.
Он раздул ноздри, нюхая воздух – нюхая меня. Рычание прекратилось, он продолжал смотреть такими умными глазами, что меня охватило благоговение. Он склонил набок голову и издал стрекотание. Понятия не имела, что оно означало, но это было лучше рычания. На его глазах задрожала тонкая мембрана, и он перевел взгляд с меня мимо Кастила и остальных на храм.
По мне прокатилась волна узнавания, отчего по всему телу пробежали мурашки. Я ощутила давление на затылке, в центре спины. Даже не сознавая, что делаю, я развернулась. Кастил – тоже. Не представляла, последовал ли нашему примеру кто-нибудь еще из наших спутников, потому что могла видеть только мужчину, стоящего на ступенях храма между двух колонн.
Он был высоким – даже выше Кастила. Каштановые волосы средней длины падали на плечи, отливая на солнце медью. Кожа была золотисто-смуглой, а черты лица, состоящего из граней и углов, соединялись в таком же великолепном шедевре, что и каменная оболочка дракена. Он, возможно, был самым прекрасным существом, какое я когда-либо видела, если бы не бесконечная холодность в сияющих глазах цвета яркой луны. Я поняла, кто он, хотя его лицо никогда не было запечатлено на картине или в изваянии.
Никтос.
Глава 41
Перед нами стоял король богов, одетый в белую тунику и свободные черные штаны.
И к тому же босой.
Я не понимала, почему мое внимание зацепило именно это.
Вот почему я немного запоздала, когда остальные уже опустились на одно колено и прижали одну ладонь к сердцу, а другую уперли в землю.
– Поппи, – прошептал Кастил, не поднимая головы.
Я упала так быстро, что едва не врезалась лицом в землю. Острые грани бриллиантов впились в колено, но я их почти не почувствовала. Правую руку я поднесла к сердцу, а левую ладонь прижала к каменистой поверхности. Горячее дыхание пошевелило выбившиеся из косы волосы на шее и вызвало нервный трепет вдоль спины. Следом раздался грубый пыхтящий звук, похожий на смех.
– Интересно, – прозвучал голос, наполненный силой и властностью, так что мне сдавило виски. – Вы разбудили Нектаса и все еще дышите. Это может означать только одно. Передо мной на коленях стоит моя кровь.
Все вокруг молчали. Я подняла голову. От бога меня отделяло несколько футов, но пристальный взгляд его серебристых глаз пронзал меня насквозь.
– Это я.
– Знаю, – ответил он. – Я видел тебя во сне. На коленях рядом с тем, кто сейчас стоит впереди тебя.
– Это была наша свадьба, – заговорил Кастил, все еще не поднимая головы.
– И я дал вам свое благословение, – добавил Никтос. – И тем не менее вы посмели войти в Илизиум и разбудить меня. Вот так вы выразили свою благодарность. Следует ли мне убить вас всех прежде, чем я узнаю почему, или меня это вообще не должно волновать?
Может, к этому моменту меня вело все, что я испытала в жизни. Может, горький страх, пронзивший Кастила, – страх за меня, а не за себя. Может, мой собственный страх за него и друзей. А может, все это вместе заставило меня вскочить на ноги и заговорить.
– А если вы никого из нас не убьете, учитывая, что вы проспали целую вечность, а мы пришли к вам за помощью?
Король богов спустился на одну ступеньку.
– А как насчет того, что я просто убью тебя?
Кастил двинулся так быстро, что я практически не заметила, как он встал передо мной, заслонив меня собой как щитом.
– Она не хотела выказать неуважения.
– Но она его выказала.
У меня внутри все сжалось. Пальцы Киерана погрузились в бриллианты. В такой ситуации даже вольвены не будут
