Я поступала так, потому что хотела, чтобы Арон жил вечно.
Открыв глаза, я уже собралась покинуть укрытие, когда полог палатки откинулся. Внутрь вошел крупный мужчина и огляделся. Снаружи я услышала отдаленный раскат грома.
— Где ты, Наэри?
Девушка шмыгнула носом и снова вдохнула.
— Здесь.
Мужчина шагнул вперед, из-за чего полог опустился на место, закрыв солнечный свет. Я закусила губу, чтобы не закричать от удивления. Это был Арон.
Вернее, второй аспект.
Если бы не эти разноцветные глаза, то я бы не узнала его. Арон был покрыт сверкающими доспехами, инкрустированными драгоценными камнями. Через его плечо был перекинут длинный плащ, украшенный вышивкой и отороченный густым мехом. Каждая вещь, от украшенных драгоценными камнями бус, вплетенных в его волосы, до кольца в носу, от которого прямо к уху тянулись три золотые цепочки, выглядела безвкусно. В отличие от моего Арона, этот аспект презирал обычную одежду.
Пока я следила за происходящим из своего укрытия, гедонизм Арон забрал мешочек у своего якоря и поднес тот к носу.
— Ты опять вынюхала все специи для носа?
Девушка задрожала.
— Прости. Я хотела взять совсем немного, — ее голос стал жалобным.
— Ты ничего мне не оставила, — он швырнул в женщину мешочек, который со шлепком врезался в ее щеку. — Где мое вино? А сладости?
— Вот, — нетерпеливо указала она, пробираясь к ближайшему столу. — Покормить тебя?
— Я хочу, чтобы ты съела их, — приказал он, гладя ее волосы. Арон опустил руку к поясу и расстегнул то, что было, по моему мнению, самым инкрустированным драгоценными камнями гульфиком на свете. Я бы посмеялась над парнем, если бы под всем этим дерьмом не было лица Арона.
Якорь — Наэри — запихнула в рот несколько конфет, громко жуя, а затем потянулась к нему. Арон — потаскушка Арон — тоже наклонился и поцеловал ее, проводя языком по ее губам, пока Наэри продолжала чавкать.
Фу, как же мерзко. Я понимала, что он не нуждался в пище, но, черт возьми, зрелище было отвратительным.
— Теперь вино, — сказал он. Наэри взяла бокал и отхлебнула вина, пристально посмотрев на Арона, когда он начал гладить ее щеку. Его вторая рука продолжала двигаться в районе талии, а затем раздался звон доспехов, сопровождающий открытие гульфика.
Дерьмо. Я не хотела это видеть.
Я рухнула на пол, зажмурив глаза. Мне было ненавистно то, что нахождение рядом с этими голубками вызывало во мне те же чувства, что и в Цитадели Тадэхи. Я слишком сильно ощущала это. Глубоко в моем животе разгорелось сильное, всепоглощающее желание, которое росло с каждой секундой. Я не хотела, чтобы это возбуждало меня. Действительно не хотела. Но мое тело все равно реагировало. Я ощутила, как мою киску объяло жаром, когда по другую сторону сундуков начали раздаваться громкие, хлюпающие звуки.
— Возьми меня в рот, — приказал Арон, и я вздрогнула.
Ну да, речь же шла о гедонизме. Конечно, он пожелал, чтобы она отсосала ему. Я ненавидела то, что Наэри согласилась, а еще в этот момент я ненавидела Арона. Ненавидела все происходящее. Моя рука так и порывалась бросить пузырек с «Божественным Огнем» в эту парочку. Но мой Арон был невероятно быстр и силен. Поэтому я сомневалась, что смогу уничтожить аспекта, пусть даже он и был сейчас немного занят. Мне оставалось только ждать… и терпеть.
Самые длинные пять минут в моей жизни. Может, меньше. Может, больше. Я не знала точно, слыша лишь шлепки, стоны и хныканья, которые, как казалось, длились слишком долго. Доспехи звенели все быстрее и быстрее, а затем Арон издал низкий стон, который разбил мне сердце, потому что я уже слышала его раньше. Стон кульминации Арона.
Я так сильно впилась ногтями в ладони, что пустила себе кровь. Меня разрывало на части два желания — засунуть руку в штаны и разрыдаться. И то, и другое сейчас было весьма привлекательно.
Девушка хрипло рассмеялась. Я услышала тихий шлепок кожи.
— Это за то, что вынюхала все специи для носа, — пробормотал Арон. — Найди еще, пока я нахожусь на поле боя.
— Обязательно, — пообещала она, задыхаясь.
— Хорошо. Сегодня будет славный день, — его доспехи снова зазвенели, поэтому я осмелилась выглянуть из-за сундуков и увидела, что Арон пытался закрепить гульфик с помощью Наэри, которая стояла перед ним на коленях. — Мы разобьем его армию. Я чувствую это. А вечером мы с тобой отпразднуем.
Наэри захихикала, хитро взглянув на него.
— Мы празднуем каждую ночь, Повелитель бурь.
Арон хмыкнул, похлопал ее по щеке рукой в перчатке, украшенной драгоценными камнями, и направился ко входу в палатку. С каждым шагом бусинки в его волосах покачивались. Неожиданно Арон замер, заявив:
— Найди тех рыжеволосых близняшек, пусть посетят сегодня нашу палатку.
— Как скажешь, — пролепетала Наэри.
Наконец, Арон ушел.
Меня стошнило. Так много рвоты. Я с ненавистью наблюдала за девушкой, которая подошла к столу, выпила еще вина, а затем неторопливо вернулась к сундуку и снова стала рыться в нем. Она достала еще один мешочек, повернулась ко мне спиной и вдохнула.
Сука скрыла от Арона специи для носа.
Я ненавидела ее. Может, она спала и не с моим Ароном, но я все равно ненавидела эту Наэри.
Сейчас или никогда. Я скинула грязные ботинки и босиком зашагала по толстому ковру. Пока она в очередной раз обшаривала сундук, я направилась к ее спине, сжимая флакон в руке.
Двадцать футов.
Десять.
Мне нужно было всего лишь преодолеть расстояние между нами, разбить флакон о ее голову и бежать, словно ветер.
У меня все получится.
Пять футов.
Женщина, сидящая на корточках, напряглась, а затем резко обернулась, смотря на меня широко раскрытыми глазами. Я стояла над ней в наряде шлюхи и сжимала флакон в руке, пока Наэри в шоке пялилась на меня. Она выглядела так молодо… не больше восемнадцати-девятнадцати лет.
Ее нижняя губа задрожала.
— Пожалуйста, не убивай меня.
Ох, черт. Каждый раз, когда я прокручивала в голове этот момент, у якоря никогда не было лица. Но смотреть на эту девушку, пока она умоляла меня сохранить ей жизнь? Я замешкала.
— Я…
Она резко ринулась вперед и в следующее мгновение вонзила нож в мой живот.
Я отшатнулась. Боль, подавляющая в своем ужасе, пронзила меня. Где-то снаружи я услышала далекий нечеловеческий крик и грохот грома. Должно быть, это был мой Арон. Кровь наполнила мой рот. Я сжала кинжал, торчащий из моего живота, как только девушка встала на ноги.
Выражение ее лица больше не выражало беспомощность. Оно было жестоким и хитрым. Мои пальцы стиснули прохладную рукоятку кинжала. Меня настигло осознание, что зеркало сбоку предоставляло Наэри обзор на каждое мое движение. Я была так сосредоточена на том, чтобы добраться до нее, так потеряна из-за визита гедонизма, что не обратила на это внимания.
«Чертовски глупо, Фейт».
Когда по моему подбородку потекла кровь, женщина ухмыльнулась и подошла ко мне. Она потянулась за кинжалом, накрыв ладонью мою руку.
— Пошла на хрен, шавка, — ее голос был низким и холодным.
Я подняла руку — ту, в которой был хрупкий флакон — и ударила Наэри по лицу.
— Только после тебя, шлюха, — выдохнула я.
Вспыхнуло пламя. Тело Наэри моментально объяло огнем, а ее крики разорвали тишину палатки. Я отшатнулась и упала на ковер. Девушка кричала и пронзительно выла, выливая воду из кувшина на свое лицо, но пламя продолжало поглощать ее одежду. Меня достигла вонь паленых волос. В палатку ворвались солдаты.
Они посмотрели на Наэри, горящую, как столб, затем на меня, лежащую на ковре с ножом в животе и с льющейся кровью изо рта…
И убежали.
Чернота обволокла мое зрение. Боль мешала сосредоточиться.
Девушка до сих пор кричала. Ее вопли то затихали, то снова набирали силу. А может, это кричала я. Было трудно определить.
Прошло какое-то время.
По крайней мере, мне так показалось.
Перед моим взором заплясали пятна. Моя рука болела. Я с трудом прищурилась, чтобы посмотреть, что меня беспокоило. Моя обугленная ладонь была обращена к потолку палатки, а на ней плясали последние языки пламени там, где меня коснулся «Божественный Огонь».
