Я держала Касс за руки сзади, шлёпая по её свету, отвлекая и сбивая её aleimi с курса всякий раз, когда она начинала наполнять свои структуры телекинеза.
Я чувствовала, что ей завладевает иррациональность, паника.
Я чувствовала в её свете искренний страх, и её глаза не отрывались от Ревика, наблюдали за его лицом и руками, пока он удерживал Балидора прижатым к передней перегородке в самолёте, недалеко от места, где они сидели, пока Ревик не прошёл в переднюю часть самолёта.
Я чувствовала, что она тоже просчитывает — просчитывает, насколько крепко Ревик держал его, вредил ли он ему, как сильно он мог его навредить, насколько серьёзно он хотел ему навредить.
Остальные видящие стояли вокруг Ревика, Касс, Балидора и меня разрозненным полукругом. Большинство из них находилось позади меня. Я чувствовала, что они понятия не имеют, что делать.
— Ревик! — рявкнула я. — Отпусти его, бл*дь! Иначе мне придётся тебя вырубить!
В ответ на это он повернулся, уставившись на меня.
Его глаза слегка светились зелёным.
Они искрили то ярче, то слабее, полыхая хаотичными зарядами, словно умирающая батарейка, терявшая энергию, и я видела, как его свет то вздымается, то проседает, и за потерей контроля стояло настоящее горе. Глядя на него, я поняла, что дело не только во мне и не в воспоминаниях, которыми мы только что поделились.
Он отходил от телекинеза.
Всё, что он сделал в Риме, ударяло по нему.
Почувствовав это, я открыла свой свет.
— Эй, — мягко произнесла я. — Ну же, детка. Отпусти его. Ты пугаешь его пару. И меня. Всё это не уже неважно. Это не имеет значения.
Подержав его несколько секунд в своём свете, подпитывая его свет и удерживая его взгляд, я увидела, что он по-настоящему увидел меня. Я заметила, как он подмечает моё лицо, свет, вспоминает меня, вспоминает себя, вспоминает, где мы.
Я почувствовала, как он осознает то же, что и я — о Риме, об его действиях там.
На мгновение он как будто вернулся. Искры, исходившие из его света начали выравниваться, затем смягчаться. Что-то на его лице заметно расслабилось.
Его пальцы разжались, и он сделал шаг назад от места, где удерживал Балидора. Боковым зрением я увидела, как лидер Адипана приземлился на ноги, затем тут же прислонился к перегородке, хрипя и втягивая глубокие вдохи, пока неверие, злость и облегчение воевали в его свете.
Я не сводила глаз с лица Ревика, с его взгляда, не отрывавшегося от меня.
Я собиралась подойти к нему, полностью увести от Балидора, но тут Ревик посмотрел за меня, поверх моего плеча.
Всё, что я в нём видела, без предупреждения вернулось обратно. Поток холодной ярости покинул его свет. Его лицо потемнело, тонкие губы поджались в линию.
Я повернула голову.
Я уже хмурилась, гадая, кто или что его спровоцировало.
Увидев стоявшего там Фиграна, я помрачнела ещё сильнее. Я почувствовала, как в Ревике нарастает ярость, пока смотрел на другого элерианца и вспоминал, что Териан сделал со мной в Вашингтоне.
Повернувшись к Ревику, я подняла ладонь.
— Нет, — твёрдо сказала я. — Нет. Мы не будем это делать.
Подойдя к нему, я взяла его за руку. Когда Ревик посмотрел на меня, я качнула головой, удерживая его взгляд.
— Нет, — повторила я. — Это Фигран… не Териан. Теперь всё уже не то. Всё не то. И тебе нужен свет. Тебе нужен свет, прежде чем тебе будет дозволено избивать кого-то из наших друзей за то, что случилось много лет назад и теперь вообще не имеет значения. Особенно если это вообще не их вина. Ты знаешь ситуацию с 'Дори. Ты знаешь, что он теперь с Касс. А Териан мёртв. Так что мы вернёмся на наши сиденья, и я дам тебе свет. Потом мы поговорим.
Только заговорив вслух, я осознала, что и мои слова звучали странно.
Мы реально говорили так, будто находились под действием наркотиков.
Вместо того чтобы озвучивать это всё, я просто удерживала взгляд Ревика. Я смотрела, как он старается услышать мои слова, и его челюсти сжались, а из его света выплеснулось ещё одно облако гнева.
Повернувшись, он наградил Фиграна сердитым взглядом.
— Ублюдок, — прорычал он. — Надо было убить тебя.
Фигран выглядел опешившим.
— Возлюбленный брат, если я как-то тебе навредил…
Я подняла руку сначала перед Фиграном, потом перед Ревиком.
Фигран умолк, но то опешившее выражение ушло, и теперь он ощущался как побитый щеночек. Глянув на него, я увидела, что он грустно смотрит на Ревика, и нахмурилась.
— Фигран, почему бы тебе не пойти к Стэнли? — предложила я.
Фигран испустил густой импульс душевной боли, но не спорил.
Повесив голову, как расстроенный школьник, он побрёл в другую часть самолёта, обошёл Стэнли и плюхнулся в сиденье у окна возле передней перегородки. Сидевший там Стэнли напряжённо смотрел на меня.
Я сосредоточилась обратно на Ревике.
— Пошли, — мягко сказала я. — Тебе нужен свет.
Потянув его за руку, я увела его подальше от Балидора, в сторону дальнего прохода, чтобы мы не прошли возле Касс и не оказывались в непосредственной близости к Фиграну.
Я чувствовала на нас взгляды, пока уводила его в заднюю часть самолёта.
Я чувствовала, что Касс всё ещё злится, но в то же время испытывает облегчение и сердито ревнует, поняв, из-за чего сорвался Ревик. Судя по её свету, она с трудом контролировала свой страх из-за того, что Ревик может сломать Балидору шею.
Я старалась не чувствовать всё это и не сопереживать.
Честно говоря, это давалось непросто.
Я знала, что отчасти мой выброс адреналина вызван её реакцией и ужасом, который я почувствовала в её свете, когда она подумала, что жизни Балидора угрожает опасность.
Выбросив это из головы, я привела Ревика обратно к нашим сиденьям и подтолкнула его к месту у окна, чтобы ему как минимум пришлось перебираться через меня, если он во второй раз слетит с катушек.
Как только он уселся, я забралась к нему на колени, заставив его резко подпрыгнуть.
— Нет, — Ревик отвернул лицо, и боль выплеснулась из него облаком. — Нет, Элли. Не надо, — стиснув зубы, он покачал головой. — Я сейчас не сумею ответить отказом. Не дави на меня, пожалуйста. Пожалуйста, Элли.
— Я просто хотела целоваться, — сказала я ему, обвив руками его шею. — Мы можем просто поцеловаться? Я буду питать тебя светом, и мы будем целоваться, — я показала жест видящих, означавший клятву. — Обещаю, что не буду пытаться подтолкнуть тебя к чему-то ещё. Обещаю.
Он бросил на меня взгляд искоса, его глаза и свет выражали скептицизм.
Я не могла винить его, учитывая то, как я вела себя в последнее время, но я говорила серьёзно.
Я также чувствовала, что его свет до сих пор реагирует на то, что он увидел нас с 'Дори.
Если честно, я вообще не ожидала этого. Я не думала, что ситуация с Балидором как-то повлияет на него после всего этого времени — они с тех пор так сблизились, и Ревик знал все причины, по которым я так поступила.
Но он, похоже, реагировал не столько на мою сторону ситуации.
Его разъярило то, что он почувствовал через меня от Балидора.
Он выбрался из сиденья и направился в переднюю часть самолёта ещё до того, как я осознала, что он не шутит и всерьёз взбешён.
Половина того, что он сказал Балидору до того, как схватил его за горло, вообще не имела смысла. Это не имело смысла для меня, и я сомневалась, что это имело смысл для Ревика. Это определённо показалось бредом Балидору или Касс. Я слышала невнятные обвинения в духе:
— Ты был моим другом, бл*дь… я тебе доверял! Я, бл*дь, доверил её тебе! Чёртов переманиватель партнёров!
Я видела совершенно непонимающее выражение на лице Балидора. Судя по его лицу, он понятия не имел, о чём вообще говорит Ревик.
Касс, похоже, поняла лучше Балидора. Она как минимум сообразила быстрее. Она вскочила на ноги быстрее 'Дори, шагнула вперёд, пытаясь встать между ними, но Ревик отодвинул её так, будто её вообще там не было.
