она была лишь маленькой девочкой, и никто не воспринимал ее всерьез. Она видела себя как наяву, в обеих ипостасях одновременно. Подросток, которого гложет обида, забился в угол и давится рыданиями без слез и терпит боль, которую своим слащавым враньем ей причинили взрослые. И Великая Ведунья верхом на Драконе «Спаситель человечества, Вевладеющая Богиня» рвется в бой, чтобы карать и миловать, наказывать и награждать, но и это ощущение вседозволенности было пыткой для истерзанной души и страдающего тела.
– Омма, мне больно, пусть они все заткнутся, я не хочу больше этого слушать, я не хочу этого видеть, оставьте меня в покое! Мне больно! Мне больно! Убейте меня! Пусть это все закончится! Убейте меня! Мммммм!
– Лиён! Сева!!!! – дико закричала Оленька, пытаясь разжать плотно сжатые губы Чан Ми, на которых уже пузырилась кровь. Красава, Ариадна, Валюта и Филипп всем своим весом навалились на бьющуюся в эпилептическом припадке девочку, с трудом удерживая ее. Гриня, с нацеленной деревянной ложкой, лавировал между хаотичными взмахами рук, ног, голов, крепких восклицаний и истерических завываний.
Лиёну не удалось протиснуться к дочери и он, уже окончательно пришедший в себя, стараниями домового одетый в холщевые штаны и просторную рубаху, плюхнулся на пол в положение Будды, и принялся молиться своим богам.
Дана, ее последнюю из всех, кто оставался на площадке «отстойника», переместили в Темный замок, в изумлении взирала на происходящее.
– Да будет так! Последнее желание Великой Ведуньи будет исполнено, – под исцеляющей дланью Всевладеющего, пылающий лоб девочки остыл, глаза закатились, вся она как-то обмякла, вытянулась, и казалось, успокоилась навек.
– Ты!?! Ты убил мою девочку??? – вскочил Император Ван Ли Ён и грозно сжимая кулаки, двинулся на Всевладеющего.
– Тихо! – вскинул руку Всевладий, перекрывая паровозное дыхание родственников, и торжествующее ликование со стороны подсудимых.
– Конечно же, нет. Слишком много всего навалилось на нашу малышку, ей на самом деле, необходимо подрасти и повзрослеть. Сейчас ее организм приходит в норму, для этого нужно время. Однажды она на проснется обычной девочкой и ничего не будет помнить, и никто из нас, ни словом, ни поступком не посмеет открыть ей правду, до той поры…
– Благодарю, дядя, – Оленька поспешно перебила его, как ни странно она была абсолютно спокойна, – ты как всегда оказался прав.
Среди нависшей над нею толпы сочувствующих родственников, она отыскала Лиёна и обратилась к нему:
– Всевладий только что спас твою дочь, не сердись на него. Чан Ми очнется только на Земле, и только тогда, когда сама посчитает нужным. И мы должны быть готовы к тому, что но она не сможет даже проститься с тобой. Время лечит. Доченька моя, это она сама так решила.
Она бережно переложила дочь на руки отца, и продолжила, – Гриня, прошу, замени ее платьишко, что бы ничего ей не напоминало об этих событиях, когда она проснется. Данушка, милая моя нянюшка, будь рядом со своей любимицей, ты первая приняла ее из моего лона, и тебе ответствовать за нее до того момента, как мы окажемся дома. А теперь за дело! – ее голос вдруг стал жестким и непримиримым.
–Всевладеющий! Ты призвал нас в это змеиное логово, ибо нам должно свидетельствовать об исполнении приговора! Так не медли, огласи его, и приведи, наконец, в исполнение. Обвиняемые, всем встать!
Медленно, но тем не менее, они поднимались. Но, с трудом. И по разным причинам. У кого-то дрожали колени, супруга герра Палкина, то вскакивала, то шлепалась обратно, возможно затекли ее бессмертные ноги. И только Сэр остался недвижим, скорее всего, он оглох после самострела. Правда верхняя часть головы напрочь отсутствовала, восстановилась только нижняя челюсть, и она гордо выпячивала зубы, сверкая новенькой эмалью.
– Волею Создателя нашего и защитника, объявляю сынов Божиих Нижнего Мира – виновными. Сего дня и сей минутой, я открыт для вас, как и вы для меня. Приговор суров, но справедлив.
И узрел я слюну предвкушения, капающую, с клыков ваших и предупреждаю! Испокон веков ведете вы борьбу за души человеческие, и возможно тысяча лет наказания для вас не такой уж и большой срок. Но, как говориться, «Бешеной собаке и семь верст не крюк». Возможно однажды, позабыв о злодеяниях совершенных ныне, вы приметесь сызнова строить свои коварные планы против сынов божиих.
Но Создатель наш, вложил в их души право выбора, внутренний выбор в пользу света или тьмы. Им выбирать и это справедливо. Но и мы всегда будем на страже, мы будем рядом. Ну, а если понадобиться, что ж, повоюем еще раз.
Итак – Герр Палки̒н с супругой, моим непреклонным решением, отправляется в Верхний Мир, Ставропольский край, трактористом, дабы возделывал землю нашу священную на благо человечества тысячу лет.
– Маленький фюрер, на оный же срок отправляется в Верхний Мир, в земли Израильские, и да будет гоним там всеми и вся.
– Граф Дракула, на планету под названьем Комарилья, питаться фруктами и единолично вести борьбу со всеми видами кровососущих.
– Сэр Рамандрагор, на постапокалиптическую планету, для начала в госпиталь, пока у него не восстановится, то что ранее было головой, а затем выживание в соответственных условиях.
Скамья подсудимых редела, после объявления приговора, наказанный упырь исчезал в известном или неизвестном направлении.
Лиён не мог оторвать взгляда от Вервольфа, под названием Ада.
Высокая, стройная, ей нет и восемнадцати открытые плечи отливали жемчугом. Из-под густой, светлой челки презрением сверкали карие в крапинку глаза. Когда Всевладеющий открылся для всех, и Лиён в том числе увидел, сколько боли и горя принесла эта «юная девушка» Оленьке, Чан Ми, а так же и ему, гнев захлестнул обновленное сердце Императора, и он понял чувства Чан Ми и ее порыв во что бы то ни стало уничтожить эту тварь. Бедную девочку так поразили обидные и слова о маме, что они оказались последней каплей в борьбе с несправедливостью, возложенную на ее хрупкие плечики. И не справившись со своими эмоциями, она отказывалась жить в этом жестоком мире.
Лиён пристально вглядывался в лицо юной девы, что бы навеки запечатлеть ее образ, лицо обидчицы, что исковеркала судьбу самых близких ему людей. Он вздрогнул, когда Всевладеющий произнес это ненавистное ему имя. Ему казалось, что сейчас разверзнется земля, и пламя адово поглотит ее. И он оказался недалек от истины, правда ничего не разверзлось, и довольно таки буднично прозвучали слова:
– Вервольф Ада, за злодеяния совершенные в Верхнем Мире, отправляется в Подземный Мир, кочегаром.
Земля, таки, поглотила ее, и долго еще слышался проваливающийся вой «сирены оповещения». Лиён, правда еще не знал, что это такое, но теперь он точно знал, как воет оборотень, когда его настигла справедливая кара.
На скамье подсудимых остался один Траян. Единственной рукой он все еще поддерживал и ощупывал
