другой проплывали перед внутренним взором, и ледяная тоска сжала сердце. Это было так холодно, что я сама не заметила, как подалась вперед и обняла 909.
Прижавшись щекой к груди, больше всего я хотела услышать стук человеческого сердца, но там было тихо. И когда осознание настигло, вместе с ним появились иные картины прошлого. От них кровь превращалась в лед и острыми осколками ранила вены, причиняя жуткую боль. Не выдержав этого, я отшатнулась и сделала вид, что ничего не было.
- Больше не хочу массаж, - буркнула я, заворачиваясь в пушистое белое покрывало. Остановилась только тогда, когда стала похожа на большой и толстый кокон. Надеюсь, через несколько часов из него вылезет прекрасная и легкая бабочка.
Какое-то время вокруг было тихо, а потом надо мной склонился 909. Он решительно оттянул покрывало с моей головы и озабоченно нахмурился:
- Что случилось? Я сделал что-то не так?
Сделав вдох, я обернулась и с сияющей улыбкой посмотрела на парня:
- Нет. Я просто капризная. Нелегко тебе со мной придется, бедолаженька.
Убедившись, что я в порядке, синеглазый проводник недовольно нахмурился, агрессивно замотал хохочущую меня обратно в покрывало и забормотал себе под нос:
- Вы просто не хотите, чтобы было легко. Всегда испытываете меня. Почему нельзя действовать просто, открыто и честно? Чтобы другая сторона тоже все понимала. Издеваетесь, веселитесь, флиртуете, и одно неотличимо от другого. Я и так весь на нервах, а вы и рады поиздеваться, будто мстите за что-то.
Маленький проводник полностью завернул хозяйку в покрывало, развернулся и ушел думать о будущем, а 407 с широкой ухмылкой хлопнула его по плечу:
- Просто сдайся, брат. У нее нет сердца!
Под их веселые переругивания я и заснула, зная, что с напарницей все будет хорошо. Время от времени просыпаясь, прислушивалась к их разговорам и засыпала снова. Пока 407 устроила импровизированный мальчишник, чтобы в шутку отговорить 909 иметь со мной близкие отношения, и купила десяток программ-стриптизерш, Саманта и Сэмюэль вполне мирно провели этот день.
Милли спросила об утреннем происшествии, на что герой дружелюбно ответил, что Гамильтон опасен и он просто не мог позволить им двоим быть так близко. Милли сделала вид, что поверила, а я даже во сне расхохоталась.
После этого ничего необычного не было. Герой действительно привез Саманту на работу, где двое дружно закопались в бумажки до обеда. На обед герой заказал доставку в офис, сделав вид, что работы слишком много и им с Самантой нужно много и упорно работать. Милли согласилась и ела прямо на рабочем месте, продолжая что-то клацать на компьютере.
Минуты складывались в часы, и уже даже я проснулась, а герои все работали. Не обращая внимание на веселящуюся 407, которая доводила 909 до носового кровотечения, заказав десятке стриптизерш мой облик, я обеспокоенно смотрела на экран.
Темнеет.
- Милли, закругляйся. Вампиров не просто так зовут королями ночи.
"Старшая, простите, QAQ", - едва не плакала девушка. - "Слишком много работы, я не знаю, сколько еще времени это займет. Мистер Рамирес не отпускает меня. Что же делать?"
Я вместе с напарницей смотрела в окно, а когда потух последний луч солнца, дверь кабинета директора открылась и на пороге появился довольный вампир.
- Мисс Милтон, на сегодня хватит. Давайте собираться домой. Кстати, где вы там живете?
Вот же... вампидрила.
- Мой адрес - не дом и не улица, - надулась я, раздраженно глядя на вампира через экран. И пока сероглазый с милой улыбочкой ждал ответа секретарши, я принялась разглагольствовать не к месту. - Вот чего докопался, а? Дама упорно отказывается его кормить, а он не понимает. У нас тут уже коллективная аллергия на кровососов, а он все не сформулирует свои низменные желания. Взял бы и сказал, мол, так и так, Саманточка, я дебил, давай жить вместе - ты, я и твоя комарофобия. Да, летучая мышь, но бешенство переношу исключительно главногероическое. Кусьну раз, и тоже станешь главной героиней. Бешеной, но главной. Так сложно, что ли? Придурок сероглазый, тц. Еще и героиня эта малолетняя куда-то потерялась. Ну почему с этими главными героями всегда все не слава богу? Неужели авторам так сложно написать историю, где два главных героя в своем уме, нормально встретились, нормально пообщались, нормально разошлись, а? Хотя да, кто такое читать будет... А вот я бы почитала! Несмотря на то, что читать вообще не люблю, такую книжку с удовольствием даже под основу мира взяла. Эх, авторы! Не главные герои адекватными должны быть, а вы!
- Мисс Милтон? - вежливо напомнил Сэмми о том, что он мужик, а не фикус. Кстати, а ведь кто-то и про романы с растениями пишет. Но там больше порнушка, да.
- Мистер Рамирес? - обильно потея от того, что ее напарница несет какую-то чушь, откликнулась Милли.
"Старшая, я правда сейчас расплачусь. Понимаю, что вы расстроены, но это важно. Пожалуйста, обратите внимание на нас с героем. Что мне делать, а?"
- Плюнь ему в морду и съезди по я-ай! Ты чего щиплешься? - возмутилась я произволу неизвестно откуда взявшейся 407.
- По делу говорите, - холодно зыркнула старая система.
- Сплошные командиры, - проворчала я, потирая ущемленное место. - Давайте просто выкинем его в окно, а? Ну и что, что этаж семнадцатый? Он ж летать умеет, вот и пусть полетает! Птица лысая, тц.
"Старшая", - всхлипнула девушка, а у нас экран помутнел от ее слез.
- Скажи, что у тебя дела еще есть, а он пусть идет домой первым, - поморщившись, предложила я.
- Мистер Рамирес! - воспряла резко Саманта. - Я еще не закончила, нужно доделать несколько документов. Вы идите домой первым, хорошо? Увидимся завтра. Всего доброго!
Если взять учесть тот факт, что вампир понимает, что его секретарь - матрешка, резко засиявший вид напарницы очень контрастировал с отчаянием в ее глаза минутой ранее. Думаю, он понял, чьей идеей было остаться сверхурочно вкалывать.
Его ресницы опустились, скрывая в тени таинственный блеск глаз, а уголки губ изогнулись в сладкой, практически приторной улыбке. Меня даже замутило немного. Интересно, можно сделать так, что он заплакал? Очень хочется, кхм.
- Понимаю, мисс Милтон, - ласково протянул он. - Тогда я пойду, но и вы долго не задерживайтесь. Все-таки нехорошо, когда девушка идет домой одна поздно ночью. Всего доброго.
Вежливо кивнув, главный герой
