– Тебе придется сделать мне больно, по крайней мере один раз, – сказала я, не глядя на него и пряча на его груди пылающее лицо. – И я хочу этой боли. Прошу тебя.
– Лика, – приподнял мой подбородок он. – Не знаю как, но я планирую продержаться хотя бы три дня, и… ты должна помочь мне.
– Вот еще, – буркнула я и запустила обе руки под его одежду.
– Окей, два, – тут же сдался он, задерживая дыхание.
– Один. Один день, и отсчет начинается прямо сейчас.
– Повторюсь, но кто учил тебя искусству убеждения? Может, мне можно взять у него парочку уроков?
– Я могу дать тебе пару уроков, но плата окажется непомерно высока. По традиции Дьявол-искуситель берет всю душу.
– Она уже твоя, – сказал мне Крис, прижимая меня к себе как-то особенно нежно. – Вся твоя.
* * *
Мы обнимались у распахнутого настежь окна и дышали ночью. Над Альпами взошла луна – такая яркая, такая полная. Сколько поцелуев довелось ей увидеть, глядя с неба на землю все эти тысячи лет? Наверняка бесконечное множество, но я была не прочь показать ей еще парочку. Я просто не могла оторваться от своего парня. Да, пожалуй, мне нужно привыкать к этим двум словам в своей речи. «Мой парень». М-м-м… Только мой.
– Ну все, а теперь спать, – сказал Крис, снимая меня с подоконника и забирая у меня бокал. – Хочешь чего-нибудь перед сном?
– Искупаться. Я так хочу принять душ, просто умираю.
– И давно ты его хочешь? Почему не сказала мне раньше?
– А раньше не хотела, – невинно пробормотала я. – Но как же моя нога? Ее можно мочить?
– Нет.
– Ну вот, – вздохнула я.
– Что-нибудь придумаем, – Крис ушел и вернулся через минуту с полотенцем. – Я приготовлю тебе ванну, а ты сможешь сама раздеться?
– Даже не знаю, – лукаво улыбнулась я.
– Только не говори, что не сможешь, иначе тебе придется купаться в одежде, – пригрозил он. – Держи.
Я взяла из его рук пушистое полотенце шоколадного цвета, и к тому времени, когда Крис снова вернулся, уже переминалась с ноги на ногу, завернутая в два слоя мягкой ткани. Он подхватил меня на руки и понес в ванную комнату.
Огромная ванна была только наполовину полной, из крана шла под напором горячая вода, на поверхности качались белые шапки пены, источающие умопомрачительный аромат жасмина. Крис поставил меня на пол, присел передо мной и начал снимать эластичную повязку с бедра. Каждый раз, когда его пальцы прикасались к моей коже, я задерживала дыхание. Боже мой, что же со мной будет, когда эти пальцы решат притронуться ко мне по-настоящему…
– Готово, – Крис легко шлепнул меня по ноге, и я уставилась на новый пластырь, закрывший собой почти треть моего бедра.
– С ним теперь можно купаться?
– Да. Он не пропускает воду. Иди сюда…
Крис опустил меня в воду прямо в полотенце, и пена тут же сомкнулась надо мной пышным ковром.
– Ну как?
– Как на небесах.
Я кое-как выпуталась из мокрого полотенца, как рыбешка из рыбацких сетей, вытащила его над водой и протянула ему.
– Небеса не так хороши, как горячая ванная, – улыбнулся он, выжимая полотенце. – Разреженный воздух, повышенная солнечная радиация и минус пятьдесят за бортом.
– Я вообще-то имела в виду рай, – вздернула нос я.
– Не уверен, что даже в раю будет хотя бы вполовину так хорошо, как здесь. Там мне наверняка не позволят сидеть с обнаженной девушкой в одной комнате, смотреть на нее с таким бесстыдством и думать то, что я думаю сейчас.
– Не уверена тоже, – хитро заулыбалась я. – Поэтому… учитывая это обстоятельство… предлагаю… – «Давай, Вернер, тебе хватит смелости сказать это…» – предлагаю не терять времени даром.
Крис отложил мокрое полотенце и повернулся ко мне. И в этот момент я приподнялась на локтях и… села ровно, расправляя плечи. Шапки пены больше не прятали меня от него. Моя кожа стала розовой от горячей воды, на лице выступили капли пота. Хорошо. Теперь он не заметит, как я краснею, потею и едва не теряю сознание от волнения.
Его взгляд на долю секунды скользнул по моей обнаженной груди, потом остановился на моем лице, потом Крис молча наклонился надо мной и выключил воду. В два счета его руки вынули меня из ванной, завернули в сухое полотенце и подняли в воздух. Я сомкнула руки на его шее, украдкой исследуя его взволнованное лицо. Так, наверно, выглядят воины после долгой изнуряющей битвы. От и до – побежденный. От и до – мой.
* * *
Загорелый, черноволосый, с глазами, темными, как ночь, – мой возлюбленный похож на беркута, который несет полуживого лебедя к себе в гнездо. Мимо, как во сне, проносится пространство гостиной, лакированные поручни лестницы на второй этаж, и вот Крис вносит меня в комнату, в которой я еще не была. Я различаю в полумраке прямоугольник большой кровати, застеленной светлым покрывалом, и перестаю дышать. Если бы Крис поднес меня к краю пропасти, вряд ли бы я была взволнована больше. Он садится на кровать, не выпуская меня из рук, и поворачивает меня к себе лицом. Я устраиваюсь на его коленях, обхватив его бедрами и скрестив ноги за его спиной. Мне так уютно, так тепло, так небесно. Я берусь за его футболку, и он повинуется – стягивает ее с себя, как вторую кожу. Можно бесконечно долго смотреть, как течет вода, горит огонь и мужчина, от которого ты без ума, избавляется от одежды. Пока я зачарованно наблюдаю, как перекатываются мышцы под его гладкой загорелой кожей, пока я обвожу пальцем каждый его синяк, он берется за мое полотенце. Берется, как за обвертку подарка, – медленно, предвкушая…
– Я буду осторожен, но, бога ради, останови меня, если тебе вдруг станет больно, – выдыхает Крис, почти не отрываясь от моих губ.
– Да, – шепчу я.
– И сразу скажи мне, если почувствуешь приближение прыжка.
– Да.
– И постарайся не двигаться слишком… интенсивно.
– Нет. Не могу обещать, – качаю головой я, и этот ответ лишает Криса последних остатков самообладания.
Полотенце падает на пол, и вот я сижу на его коленях в чем мать родила, прижимаюсь грудью к его груди, мы уже не целуемся, а просто дышим рот в рот… Его руки проскальзывают под мои ягодицы и приподнимают меня, сжимают меня, пересаживают ближе к той части его тела, которая явно жаждет освобождения из-под ткани его джинсов. Я чувствую его возбуждение, его голод, его жажду и схожу с ума от одной мысли, что смогу утолить их: я упиваюсь этой внезапной властью, свалившейся мне в руки, этой внезапной силой, что позволяет мне сделать мужчину, который в десять раз сильнее меня, – таким зависимым, таким нуждающимся во мне. Когда-то я горевала о том, что в нашем мире нет магии, нет волшебных палочек и заклинаний, но в этой комнате, в этой темноте, в объятиях любимого человека, – моя детская тоска по волшебству оставила меня навсегда. Зачем мне чары из сказок, если теперь мне доступна магия высшего порядка: магия телесной близости с тем, кого я люблю, магия прикосновений, магия, дарующая мне крылья, небо, космос, рай…
