— В мой кабинет немедленно!
— Дерьмо! — ругнулась я себе под нос. Я вошла в кабинет, а он, обойдя меня, закрыл его на ключ. Не поняла…
— Не стоит…
— Что не стоит?
— Приличной девушке не стоит выражаться!
— А кто сказал, что я приличная?
— Лучше помолчите, госпожа Божественная и послушайте то, что я вам сейчас скажу!.. — ну — ну умник давай, я вся во внимании. Сама же слушаю и молчу в тряпочку.
— Не успел начаться учебный год, как от тебя одни неприятности… Не думай, что они будут сходить тебе с рук! — на это я подняла бровь. — Прекрати кривляться! — моя вторая бровь перекочевала на тот же уровень, что и первая. — За то, что произошло в столовой, ты будешь наказана…
— Неужели, а я‑то думала, мне положена медаль…
— Медаль за разврат?
— Чего?! — все обида на всю жизнь.
— Сегодня после пар ты останешься и тщательно уберешь мой кабинет.
— Я что на уборщицу похожа?
— Не перебивай, если не хочешь дополнительного наказания. — я заткнулась и мысленно зарычала, сжимая руки в кулаки. Начинает бесить!
— Второе…
— Ну как же без второго? — съязвила я, и мысленно попыталась прикусить свой язык.
— Если еще раз перебьешь, будешь убирать всю академию? — у них явно уборщиц не хватает, а я, что тут раз единственный человек, то сразу раб сила, не согласна, не хочу!
— Второе, за то, что прогуляла пару, ты уберешь кабинет Карисы…
— Кого?
— Вот если бы ты вместо того чтобы прогуливать присутствовала на первой паре, знала бы «кого»! — я проглотила замечание, и засопела в обе дырки, сдержаться бы, а то всю академию его разнесу в щепки.
— У меня была уважительная причина!
— Да ты что? Полюбопытствую какая… — он что думает, что я все так взяла и выложила… Ну, уж нет, за Ниру он молчит, так может хоть ей повезет и она под раздачу не попадет, а врать не хоца не люблю я этого, лучше тогда вообще молчать. Подставлять никого не хочется, попалась сама, значит, и выпутываться буду сама.
— Все Вам расскажи да покажи… А вот не скажу, мучайтесь догадками! — знаю, сейчас действую, как капризный ребенок, пусть так обо мне и думает. Лучше пусть все считают дурой, проще будет жить.
— Марина!
— Уже тридцать лет! Если это все, то я пойду, а то очередную пару пропущу, и вы опять дадите очередное указание что‑то помыть. Знаете, как‑то до ночи в роли Золушки мне не улыбается быть. Да и форму еще получить нужно.
— Я заметил, что нужно получить, но Вы господа Божественная вместо того чтобы вешаться на каждого мужика лучше бы подумали раньше об этом, — вот гад. Я же не ради себя, хотя ему это точно знать не нужно. — И да, Госпожа Божественная, лучше, как вы там выразились что‑то на счет какой‑то Золушки, вы ей до 12 побудете, чем будете, кувыркаясь с будущим повелителем вампиров порочить нашу академию своим легким поведением. — Сволочь, все последняя капля. Я подошла вплотную к ректору и нежданно негаданно для него, влепила ему пощечину. У него от удивления глаза расширились, и пока он пребывал в шоке, я быстро удрала. Все к чертовой бабушке, день определенно не заладился, лучше вообще не идти на пары, как же напиться‑то хочется. Я быстро передвигалась в сторону выхода из академии. Пойду топиться в озере, это не жизнь тут, а сплошной кошмар, лучше уж один раз отмучиться. Вышла за пределы академии. И в тот миг, когда я покинула ее пределы, у меня в голове возник голос.
— И куда ты направляешься, я не для того тебя в эту академию направлял чтобы ты прохлаждалась, — голос я определенно узнала, он принадлежал моему отцу, и я, не заботясь о том, что говорю, вслух ответила:
— А иду я за ведром и тряпкой, мне, между прочим, скоро всю академию придется выдраить, им здесь уборщиц не хватает, а я же безотказная личность, не могу пройти мимо и отказать, — сарказм с меня так и сочился.
— Не ври, ты думала совсем о другом!
— Да неужели? Хватит ко мне в голову лезть! — закричала я во все горло. Все проходящие студенты резко разбежались в стороны, и стали ошарашено на меня смотреть.
— Что уставились? Да я псих и глазеть на меня не надо! — завопила я с новой силой. Достали все! Не выдержала моя душа такого отношения, а ведь день только начался, то ли еще будет. Я точно все несчастья сегодня в коллекцию соберу.
Окружающие, видя мое состояние, только покрутили пальцем у виска, и быстрее бочком — бочком и от меня сматываться.
— Что же ты их пугаешь, так себе друзей не приобретешь…
— Да ты что, а я не знала…
— Марина, хватит язвить, лучше давай поговорим…
— Ну, давай, мне уже терять нечего, меня и так невесть кем тут считают, так что не страшно уже.
— Не здесь… — в тот же миг перед глазами зарябило, и я очутилась в просторной светлой библиотеке. Мама дорогая, сколько тут книг, обожаю книги, а старые так вообще. Я осматривала аккуратно расставленные стеллажи, и уже хотела было к ним подойти, но услышала тактичное покашливание. Я обернулась и увидела отца. Выглядел он превосходно, что не скажешь сейчас обо мне.
— Если захочешь, можешь после нашего с тобой разговора все здесь осмотреть, — я подняла удивленно брови, и с чего вдруг папочка таким добреньким стал, чувствую, очередная гадость меня ждет.
— С радостью посмотрю… Так, о чем ты хотел поговорить?
— О твоей силе…
— Чего? В смысле?
— Ее у тебя чрезмерно много… Скоро этот факт привлечет к тебе массу внимания.
— Да я как бы и так вниманием не обделена, за сегодня только какой фурор произвела.
— Я заметил, вообще, что ты творишь? Тебя же уже пол академии приняло за дешевую шлюху.
— Вашу Машу, может я и шлюха, но с чего они взяли что дешевая? — начала я психовать
— Марина прекрати. Ты сама в этом виновата!
— Да неужели? Все началось с того, что ты меня туда отправил, не снабдив элементарно вещами этого мира, да и вообще элементарных вещей об этом мире не рассказал. Не рассказал, что все, кому не лень могут читать твои мысли, и еще при этом обвинять меня, что я шумно думаю и между прочим, можно было научить их блокировать, но нет же, это же не царское дело, так ведь папочка. Ты ровным счетом ничего не сделал, чтобы я элементарно начала в этом мире приживаться, а теперь заявляешь мне, что во всем виновата я сама? Так я сюда не напрашивалась, верни меня назад, в мой мир, к адекватным людям. Здесь меня окружают психи! — наорала я, на отца высказывая свои претензии.
Отец на меня посмотрел, как будто первый раз увидел.
— Что? Ты не хочешь, хотя бы извинится? Почему молчишь?
— Обдумываю, дочка, достойный ответ…
— Ясно, все понятно с тобой и с этим миром.
