— Ты главное не паникуй. Выберемся. Мне Еремей ночь сказывал, как пацаненком тут заблудился. Неделю выбраться не мог, а потом дорожку нашел.
Нет у меня недели княже, али не знаешь. От силы сутки продержусь, а потом вспоминайте ведьму молодую, во цвете лет погибшую по своей глупости.
Первый приступ паники смогла отогнать легко. Но долго ли до второго, третьего, четвертого… Тряхнула головой и задорно улыбнулась.
— Раз Еремей смог выйти, значит и нам здесь не пропадать. Пошли, что ли, — и обратно искрящееся солнышко отдала. Пусть первым путь прокладывает, я лучше сзади пойду. — Ты, главное вспомни, что матушка наказывала. Зря языком перед дальней дорогой болтать, не стала бы.
Усмехнулся Ольгред, да ничего не ответил. Видно все еще считая слова матери бабскими домыслами. Обидно, может быть и осталась бы в здравом уме одна беспечная ведьма.
Пещера, в которой мы решили переночевать, была просторной, но сразу за входом делала резкий поворот вправо, еще больше расширяясь вверх и в стороны. Именно здесь совсем недавно стояло несколько лежаков, да в удобном месте, чтобы дым хорошо выходил наружу, устроен был небольшой очаг.
Насколько дальше шла пещера, не известно. Заниматься этим вопросом ночью не было никакого желания. Да и утром вряд ли спросила не приди беда. Так что насколько позволяла неровная поверхность мы быстро шли в противоположную заваленному выходу сторону.
Тем временем Еремей с Забавой босиком ходили по гладким камушкам горной реки. В летнюю пору она совсем обмельчала и стала больше похожа на небольшой ручей. В искрящейся на солнце воде можно было увидеть маленьких рыбок. А если замереть на минутку в небольшом углублении стайка мальков начинала щекотать кожу.
Заметив это, сиротка стала забавляться с рыбками, а Еремей уселся на берегу.
— Почему ты увел меня? — спросила девушка, наклоняясь и опуская в приятно прохладную воду руку.
— Ты давно Глашу знаешь?
— Несколько лет, поди. С тех самых пор, как отца медведь задрал, а мама слегла с горя. А что?
— Ничего, просто странно, что не знаешь, как она злиться умеет.
— Так она на меня не серчала никогда. Всегда помогала, да, словом добрым, поддерживала.
— Оно и видно, — вздохнул Еремей. — А мне за не полный месяц досталось от тяжелой руки ведьмы.
— Она тебя побила?! — Забава широко распахнула свои наивные глаза.
— Хуже!
— Что может быть хуже? — удивилась Забава, рассматривая причудливый камешек на дне.
— Например, миленькое заклятие поноса. Или заговор на типун, так что три дня говорить не можешь. Или… нет, пожалуй, тебе рано такие вещи знать.
— Ого, чем же ты ее так прогневил?
От ответа мужчину спас грохот и звук падающих камней, от которых содрогнулась земля под ногами.
— Ох, мамочки! — воскликнула забава и помчалась к пещере забыв новые сапожки на бережку. Ненамного отстал от нее и Еремей.
Сказать, что идти было совсем уж сложно нельзя, да только нет-нет: то запнешься за какой-нибудь камень, то стукнешься плечом или еще лучше лбом обо что-нибудь. Пещера, расширявшаяся вначале, теперь резко пошла на сужение, пока не превратилась в узкую щель.
— Обвал случился? — спросила у рассматривающего насыпь князя. Да, что это со мной, прям как у Забавы писклявые нотки прорезались! Подумаешь пещера, всегда считала, что взрослым паниковать негоже, это только для детей сгодиться!
— Похоже, — отозвался мужчина, пытаясь заглянуть в нору, оставшуюся под потолком. — На, вот, подержи. Я залезу, проверю, пройдем, али нет.
Покорно взяла солнышко, и даже подняла повыше, чтобы, значиться, виднее было. А сама устоять на месте не могу. То с ноги на ногу переступлю, то шаг вперед сделаю, и тут же два назад.
Тяжело вздохнул Гред, да ко мне вернулся.
— Глаша, — сказал, руками за плечи, держа. — Я тебя выведу. Или княжеский венец сам сложу, да по миру в одном исподнем пойду. Веришь?
Покорно кивнула, сама себе удивляясь. Только зубы от страха дрожать не перестали.
— Глаша! — обняли и прижали к широкой груди. — Выведу, ты только не паникуй, ладно? Дай время немного.
Снова кивнула, а у самой слезки на глаза наворачиваются. И хорошо-то как в мужских объятьях, и страшно до жути.
— А ты знаешь? — сначала спросила, потом только вспомнила, что вряд ли. О таком ведьмы даже близким не всем рассказывают, меж собой в секрете держат.
— Что ведьмы чахнут в неволи, если нет солнышка, ветра, да ключевой воды? Знаю, мать рассказывала.
Отстранилась, чтобы удивленно заглянуть в печальные глаза богатыря. Даже дрожать перестала.
— Уже хорошо, — по-доброму улыбнулся молодец. — Раз любопытство сильнее страха, думай о том, что расскажу причину, только когда снова ясно солнышко увидим. По рукам?
— А что еще знаешь? — осторожно так спрашиваю. Мало ли, что успели разболтать родственницы. Его матушка: или полностью сыну доверяет, или безумна. Хотя второго промеж нас не водиться. По крайней мере, долго.
— И об этом расскажу, позже, — снова забираясь по сыпучей круче, сказал князюшка.
Интересно, а о том, что сила наша в мир вплетенная, по крупицам разум уносит, если мира своего не видит, тоже знает? И о том, что душа ведьмина свободой живет да странствиями? Что не только нужда зовет в ближайшие селения, но и просто инстинкты. Как зверь на зиму перебирается в более теплые края, так и мы не можем без помощи людям существовать. В неволе и недели не живем.
— Ползи сюда, — позвал Ольгред. — Только за руку хватайся, а то соскользнешь еще.
Заткнула подол за пояс, чтобы сподручнее по пещерам лазить было. Не до приличий сейчас. Да и схватилась за поданную руку.
— Ничего себе! — ахнула, стоило забраться на верх кручи и увидеть выхватившую светом амулета красоту. Сотни, нет тысячи маленьких звездочек мерцали, переливались и подмигивали нам. — Что это?
— Лед.
Так не бывает!
Лед, словно кружево лучшей мастерицы, покрывает свод, длинные, словно свечки сталагмиты поднимаются вверх. Застывшие в своем беге ручейки и словно зеркало прозрачный пол.
— Мы в сказку попали?
— Идем, — вместо ответа, потянул за руку князь и осторожно выбрался в новый зал.
Аккуратно ступая, чтобы не поскользнуться на гладком полу рассматривала все. Как жаль, что магия иллюзий была утеряна вместе с боевыми ведьмами. Вот бы показать маме с бабушкой эту красоту. Ни один царский дворец с такой не сравниться!
Поежилась и юбку одернула. Холодно!
— Давно пора, — буркнул себе под нос князюшка, пробираясь вперед. Руку мою так и не выпустил. Здесь удобнее идти вместе.
