За поворотом тропа пошла ровнее, уклон почти не ощущался, и она решила потерпеть еще немного. Рано или поздно привал объявит кто-то другой: они ведь не железные! Тоже должны уставать, потеть или мерзнуть, и, как любые живые существа, нуждаться в утолении голода, жажды и других физиологических потребностей.
— Девочки, техническая остановка! — когда Дара объявила долгожданный привал, солнце заметно приблизилось к зениту.
Лиза сбросила надоевший рюкзак и уселась на выступающий корень, с облегчением вытянув ноги и привалившись спиной к дереву. Воистину, нужно устать как следует, по-настоящему, чтобы ощутить, какой сладкой может быть простая вода, и как это здорово — распрямить свободные от ноши плечи.
— Устала? — с сочувствием спросила Аяна.
— Немного. Но это с непривычки. Вот войду в ритм и смогу хоть до темноты шагать.
— Но мы и так сегодня идем до сумерек, — лицо девушки приняло выражение сочувствия. — И еще пару дней — места здесь знакомые, тропы проторены…
— Не переживай, мы будем отдыхать так часто, как потребуется, — успокоила Дара подругу. — Только ты говори, если тяжело или устала, хорошо?
— Хорошо, — отозвалась Лиза.
Ловя на себе сочувственные взгляды, она мысленно поклялась терпеть до последнего. Не хватало еще, чтобы всю дорогу с ней возились, как с больной или немощной!
4.2
В родном мире Лиза считалась девушкой спортивной. Сказывались лыжная секция в школе, где она часами бегала по стадиону и отжималась по пятьдесят раз за подход, и регулярный фитнес во взрослом возрасте. Но куда ей, горожанке, было тягаться с новыми подругами, с самого раннего детства привыкшими к физическому труду! К тому же гномы от природы были сильнее и выносливее людей. В городе запросто можно было встретить молодую женщину с бочкой воды, которую она без видимых усилий несла на плече, или бравого молодца в кольчуге и наплечниках, небрежно помахивавшего топором с лезвием едва не вполовину своего роста…
Воспоминания о жителях Цитадели, разбавленные наблюдением за местной флорой и фауной (оказавшейся очень похожей на земную), помогли скоротать путь. Еще до обеда она придумала этот способ: занять голову, чтобы не обращать внимания на ноги.
К счастью, на ночлег встали все же засветло. Неподалеку оказалась охотничья времянка, и Аюна предложила заночевать там. На то, чтобы поставить и собрать лагерь, они бы потратили больше времени, чем сэкономили, и все согласились. К тайной радости Лизы, которая давно уже брела, как зомби, не чуя под собой ног, ничего вокруг не замечая от усталости.
— Сделай доброе дело, помоги Юмсун растопить печь, — попросила Дара, когда они добрались до места.
Лиза догадалась, что ее просто жалеют и не хотят, чтобы она тяготилась своей никчемностью — Юмсун безо всякой помощи быстренько наколола щепок и развела огонь. Сидя на широкой лавке, Лиза наблюдала, как эта девчушка, кругленькая и нежная, как зефирка, ловко управляется с топором. Что ж, по крайней мере, с такими попутчиками в тайге не пропадешь.
«Ничего, в следующий раз я обязательно займусь чем-то полезным, — сонно думала она, глядя, как рыжие языки пламени лижут закопченное дочерна нутро печи. — Дров вряд ли смогу наколоть, но обед сготовлю. И даже неплохо — что-что, а готовить я умею».
Вслушиваясь в уютное потрескивание огня и отголоски разговоров, она не заметила, как задремала. Очнулась от того, что кто-то тряс за плечо.
— Просыпайся, ужин стынет!
Невнятно пробормотав, Лиза отмахнулась и отвернулась к стене, но от нее не отстали:
— Нет, надо поесть, а то завтра сил не будет!
С неохотой открыв глаза, она увидела, что стемнело. Маленький бревенчатый домик скупо освещали пламя печи и масляная лампа. Пахло чем-то подгоревшим. Все уже расселись вокруг стола, а Идама раскладывала по мискам вязкую серую кашу.
— Что-то я не голодная, — пробурчала Лиза, глядя на свою порцию с сомнением.
— Ладно тебе. Идама, конечно, не самый лучший повар, но есть можно. Даже сытненько, — сказала Балсан, уворачиваясь от замаха поварешкой.
И в самом деле, на вкус еда оказалась гораздо лучше, чем на вид: что-то похожее на перловку с тушеным мясом и травами. После первой ложки проснулся аппетит, и она умяла все до крошки.
— Добавки? — предложила Идама, явно довольная собой.
Отказываться было неловко. После обильного ужина и горячего чая из трав и сушеных ягод глаза слипались. Как ни старалась Лиза сдерживать зевоту, притворяясь, будто ей интересна беседа, улавливать смысл разговора получалось с трудом. В конце концов ее отправили на боковую, и девушка с наслаждением вытянулась на широком деревянном настиле.
Зря она думала, что не сможет нормально выспаться на твердых досках, застеленных одним лишь плащом, под колючим покрывалом, остро пахнущим шерстью. Уснула она так быстро и спала так крепко, как редко бывало дома, на кровати с дорогущим ортопедическим матрацем.
Разбудили ее птицы. Чириканье и щебетание раздавались со всех сторон, словно гомонившая стая расселась прямо вокруг кровати. Мышцы ломило. Все тело, кроме бока, к которому прижался кто-то теплый, сковало от холода.
Поежившись, Лиза открыла глаза. Рядом, у стенки, безмятежно посапывала Балсан. Сквозь крохотное мутное оконце пробивались косые солнечные лучи. Кто-то тихонько возился у печки. Левая рука, лежавшая под головой, онемела от плеча до самых кончиков пальцев — пришлось размять ее, чтобы вернуть подвижность.
Она села, морщась от колючих мурашек, побежавших под кожей, и увидела Номин, разводившую огонь. Остальные девчонки еще спали.
— Ты чего вскочила? — прошептала Номин. — Я еще даже стряпать не начинала, спала бы себе.
— Да я вроде выспалась. И замерзла немного.
— Ночи сейчас холодные. Ничего, скоро кипяток будет, попьешь горячего.
Действительно, горячего очень хотелось. И поесть. И полежать еще немного, только в тепле. А лучше постоять под душем… С отчаянием сообразив, что о душе придется забыть надолго, Лиза вздохнула.
— А где можно умыться? — спросила она.
— На роднике. Тут близко. Если подождешь немного, я с тобой схожу, мне котелки помыть надо.
Родник и вытекавший из него ручей и впрямь были рядом: если прислушаться, его журчание можно было различить, не отходя от дома. Пока Номин оттирала котелок пучком хвоща, в изобилии росшего вокруг, Лиза умылась обжигающе ледяной водой, растерла горевшие щеки полотняной тряпицей, заменяющей полотенце, и почистила зубы.
К счастью, с личной гигиеной в этом мире все оказалось не безнадежно. Гномы варили мыло разных сортов, едкое темно-серое для стирки и душистое, жирное, с мягкой пеной — для умывания. Для чистки зубов использовали маленькие кисточки с жесткой щетиной и порошок из смеси мела и угля. Существовала даже простенькая косметика и краска для волос, но молоденьким девушкам пользоваться ими считалось неприличным.
Закончив приводить себя в порядок, Лиза собрала все в симпатичный вышитый мешочек, в котором Дара перед поездкой вручила ей этот набор «самого необходимого». Кроме мыла с зубным порошком в мешочке были кое-какие мази и припарки, а также несколько важных мелочей.
«Определенно, это один из самых полезных подарков, которые я получала за всю жизнь, — подумала Лиза. — Жаль, что у меня нет ничего, что можно подарить ей взамен. Ничего, что-нибудь придумаю».
— Тебе помочь? — спросила она Номин, все еще сражавшуюся с котлом. Та отмахнулась. — И вообще, почему каша пригорела у Идамы, а драить пришлось тебе?
— Потому что сегодня я дежурная. Не ночью же ей было мыть. Хотя залить водой могла бы.
— Странно, мне Дара про дежурство по кухне ничего не говорила.
Номин скользнула по собеседнице задумчивым взглядом, и та поняла, что ее в очередной раз берегут от работы.
— Наверное, чтобы заранее не расстраивать. Радуйся — неужели хочешь вставать раньше всех и возиться с готовкой?
— Я хочу быть полезной! А готовить люблю, только вот… Я дрова колоть не умею, да и костер разводить как-то не очень.
