– Видел? И позволил ей его унести?
– Было интересно, во сколько ты встанешь без будильника. Ты, оказывается, соня.
– Мы ведь допоздна работали, – смотрю виновато в пол. Руслан берет за подбородок и поднимает голову. Снова наши взгляды встречаются. Я как нашкодивший ребенок чувствую великую вину, а этот улыбается в ответ. Просто не хочу, чтобы он думал, что я о себе языком болабольствовала, а на деле ничего из себя не представляю. Пока что это выходит так. Мне же Руслан не доверяет более серьезную работу, а ведь я договора заключала, подыскивала места, нанимала персонал, и это не считая ночных походов в аптеку, в поисках тампонов для начальницы. Радует, что Руслан в них не нуждается.
– Я же не сержусь, – отвечает с придыханием, словно сам чувствует вину передо мной. И глаза такие грустные, а может, просто устал? – Иди ложись спать.
Каждый пошел по своим комнатам. А чувство недосказанности твердым камнем застряло в горле. Только вот кто и кому чего недосказал это еще вопрос.
На этот раз спальню я закрыла и на всякий случай поставила будильник на шесть утра. С четкой уверенностью, что сон вот-вот утащит в свои края, я уместилась в мягкой постели, и пришли они… мысли и ощущения.
Я никак не могла выбить из головы то, что сделал Руслан. Как он прижался ко мне, накрыл мою руку своей ладонью, как коснулся щекой моей щеки и едва коснулся губами.
– Черт, черт, черт, – вскакиваю с кровати и начинаю ходить туда-сюда по комнате, пытаясь унять нервное сердцебиение. Прохожу в ванную и умываюсь холодной водой, но сердца стук так и не унимается.
Я хватаю телефон и ловлю волну ужаса от увиденного времени. Половина второго ночи. Почти три часа я провалялась в раздумьях! Да что же это такое!? Полнолуние может?
Взглянула в окно… нет, нет его. А вот Руслан, о да…
Это ли не сон, увидеть его идущего по саду. И все бы ничего, так ведь он совсем голый! Как согрешившая монахиня встала в ступор и приковала свой взгляд к плотскому искушению, моему личному греховному падению. Знаю, что так делать нельзя, но не выходит отвести взгляд от этого… Бога.
Поэтому и подумала, что сон, и таращилась, словно мужиков голых не видела! Так ведь в живую-то и не видела! Ни один фильм для взрослых не сравнится с тем, как этот мужчина идет нагишом по саду. И дело не в том, что на нем ничегошеньки нет, а в его уверенности, неотразимости, в его ауре, что вокруг него. Тело – всепоглощающая мощь, не дающая здраво мыслить, заставляет поддаться природной прихоти, подглядывать, облизываться, желать. Это так не похоже на меня, никогда такого не было. Нагло позволяю себе прикасаться взглядом к божественной плоти, исследовать каждую черточку его рельефа, каждый кубик и каждую мышцу, каждый сантиметр, что на вид твердый как камень. Одно не могу понять, как он добился такой формы? Словно великий скульптор приложил руки к его телу и сделал человека богоподобным.
Порочный, развратный, похотливый. Невероятный. Разве можно отвести взгляд? Единственное о чем я не подумала, это о том, как я буду смотреть в его глаза, сидя в кабинете после этого, ведь сейчас не только я нагло таращусь на мистера-совершенство, но и он в ответ смотрит на меня. А я вполне себе спокойно стою у окна в полный рост, совершенно забыв, что сплю обнаженной.
Глава 19
Наутро Руслан и виду не подал о ночном происшествии. Впрочем, никто ни за кем не подсматривал. Мы обоюдно друг на друга таращились. На нем это не отразилось. Чопорный босс делал свои дела. А у меня снова все валится из рук и, кажется, бесконечно падающие карандаши достали Руслана, и он, откашлявшись, привлек внимание. Так быстро мое сердце еще не останавливалось, но оно определено быстро забилось, стоило ему заговорить.
– Понравилось?
Душа ушла в пятки, глаз нервно дернулся вместе с уголком губ. Черт…
– Ты о чем? – перевожу взгляд от босса в ноутбук, покусываю губу и пытаюсь выполнять свою работу.
Голый босс не повод для отлынивания важных дел.
– О том, что ты видела вчера.
И-таки слюной я поперхнулась так, что перепуганный Руслан вскочил с места и начал стучать по моей спине.
Я, кажется, язык проглотила, ибо, что ответить в такой ситуации?
– А тебе понравилось?
Правильно, Вика, разжигай кострище страсти на рабочем месте.
– М-м-м, все же нет, я бы выбрал другую.
Глаза мои округляются от такой лживой откровенности, хотя на вкус и цвет, но блин, может, я и невысокая, как многие любят, но стройная, подтянутая и грудь на месте. Так обидно стало, до слезиков.
– Давай подберем что-то вместе, – заявляет босс, и я продолжаю охренивать от его наглости. Он хочет со мной себе выбрать какую-то девку?
– Ну, знаешь что? – спокойствие? Нет, не слышала и не знаю!
Отхожу подальше от него, сжимаю пальцы до хруста, ощущаю себя закипающим чайником, пока этот смотрит на меня как ни в чем не бывало.
– Думаешь, Нике не понравится?
– Нике? О чем ты?
– О праздничном торте. Я же прислал на почту кондитерку, что приглянулась. Правда, я не понимаю ничего в этом. Помоги, ты же девушка. Все вы любите сладкое.
Да что б я провалилась сейчас под землю.
– Ты хотя бы видел, сколько там крема? А как же фигура? Это же килограммы целлюлита! Ника абы что не ест, как я заметила. Она смотрит за собой. А тут такой жирнющий и большой торт на картинке. Давай я лучше у нее разузнаю вскользь, какой бы она хотела?
– Ну хорошо, – кивнул, словно благословил и сел обратно на свое рабочее место.
Никогда Штирлиц не был так близко к провалу.
Ударив себя по лбу села в кресло и открыла почту.
Вот же черт! В смысле торт! Он шикарный. К черту фигуру. Я бы такое ела. А девчонка, собственно, не промах. Дохлая мышь была в один из прекрасных дней, да только вот я их не боюсь. Как, собственно, и змей. Всегда мечтала завести маисового полоза.
Взяв, к счастью, живого красного шнурка с кровати, я пошла к Нике. Каково было ее удивление, когда она увидела меня со змеей в руке. Я тоже офигела. У нее в комнате было четыре террариума. И этот полоз был ну просто малюткой по сравнению с остальными. Положи она мне жирного питона, я бы точно визжала и точно не от радости.
Девчонка протянула руку, потребовав своего любимца обратно. Я подошла и с любопытством посмотрела на все, что у нее имеется, пока Ника скрестив руки и надув губы, недовольно таращилась на меня, не имея возможности не раздавить мне ноги, не выгнать.
– Поговорим? – направив на нее пристальный взгляд, сажусь на кровать, сложив руки в замок на коленях.
– Мне не о чем с тобой говорить. Иди, пожалуйста.
– У меня выходной. Руслана нет. Мне скучно. А у тебя скоро День Рождения. Чего бы ты хотела?
– Чего бы я хотела? – та усмехается и улыбается глядя на меня как на глупую курицу. – Разве я могу что-то хотеть? У меня все есть. Хотя нет, погоди, я хотела бы, чтобы ты поскорее свалила из нашего дома. Мне не нравится, что ты работаешь с моим братом.
– И что? Мне вот тоже кое-что не нравится. Да, и я работаю на твоего брата. Так что просто так я не могу уйти. У нас контракт! – безбожно соврала девчонке в инвалидной коляске. Докатилась.
– Сколько он должен тебе заплатить за работу? Я заплачу больше, чтобы ты свалила.
– Да не нужно мне больше.
– Вы трахались уже? А-а-а-а глупый вопрос, ты ведь у нас дома. А он сюда еще никого не привозил. Значит, точно трахаетесь. Но уверяю тебя это не серьезно все. С такой, как ты он никогда не станет заводить отношения.
Я так удивилась ее простоте, что забыла закрыть рот.
– Мы не… мы этого не делали! И не будем! Я работаю на него.
– Я что похожа на маленькую дуру, которой можно лапшу на уши вешать и кастрюлей по лбу бить?
– Ты была бы против, если у твоего брата появилась девушка?
– У него их сотни. Меня бесят все его подстилки.
– Но ведь ты, как я понимаю, живешь здесь, никуда не выезжаешь, и сама сказала, что я первая кого привел твой брат. Откуда ты знаешь, что у него их сотни?
