я, затворяя дверцы, чтобы не видеть его алчущего взгляда. – Спасибо.
И снова наступила тишина, но Славик не спал, я слышала, как он ворочается.
– Но ты же меня как-то спас, – сказала я ему, шепотом, – спасибо, кстати.
– Это не я, это принц тебя спас. Нет, скромничать не буду, я смелый, умный и все такое, но когда принц извлек меня из той ниши, и сказал, что только я могу тебя спасти от короля и полусотни его солдат – да я чуть не разрыдался, Оль. Я и пятьдесят вооруженных людей, представляешь? А принц ведь прямо верил, что я как-то с ними справлюсь!
– Но ведь, справились же.
– Нам просто повезло, что король тебя увел, одну и пешком. Тут даже принц сообразил, что умыкнуть тебя сейчас ничего не стоит. А я вызвался отвлекать. Но если бы он потом за мной не вернулся…
– Это, кстати, я его уговорила.
– Молодец, спасибо, – сказал Славик.
И мне вдруг захотелось рассказать ему о Тамино, о том, как я с ним целовалась, а потом он уехал, рассердившись, и я теперь не знаю, как дальше быть. Но, понятное дело, ничего такого я не сказала.
А на следующий день нас выпустили, и меня и даже Славика. Его развязали, и поместили в комнату, вполне обычную, с окнами, кроватью и мебелью. Покидать ее, ему, правда, было запрещено. Мне же предоставили немного больше свободы.
Тут стоит сказать пару слов о замке, в котором мы находились . Это было совсем не большое строение – укрепленные стены, центральный зал, и башня, в которой располагались жилые комнаты. Сада, или еще какого-то места для прогулок на свежем воздухе не было, гулять, видимо, полагалось вне крепостных стен – но меня туда не пускали. Впрочем, очень скоро мне стало не до прогулок.
– Руку выше! Спину прямо! И Раз! И Два!
Сухонькая, маленькая старушка, на голову которой было намотано белое покрывало, учила меня танцевать.
– Шаг влево! Влево!!!
Поначалу средневековые танцы показались мне весьма демократичными. Никаких сложных па и антраша, просто шаги, немножко прыжков, буквально два прихлопа три притопа, и все. Ничего сложного. Но у бабушки-коуча было на этот счет совсем другое мнение.
– Спину ровнее. Ровнее! Носок тянем, ногу ставим на носок! Кто вас вообще ходить учил! – в сердцах воскликнула старушка.
– Никто, – сказала я, так как повисла пауза, и, вроде как, от меня ожидался ответ, – сама.
– Знатная дама должна идти ровно, танцевать плавно, – назидательным тоном произнесла эта пожилая женщина, – давайте, дорогая моя, попробуем еще раз. И раз! И два!
«Знатная дама вообще много чего должна» – думала я, старательно отклоняя спину назад, и, пытаясь в таком положении еще и идти, – «но я-то тут причем?». Однако, с людьми, бескорыстно предоставившим вам убежище, спорить не будешь, и я покорно училась танцам – раз уж графу Омерлю угодно было меня им обучить. Так же я училась правильно сидеть за столом и правильно есть, училась даже игре на музыкальных инструментах (лиры среди них не было). В общем-то это было гораздо лучше бесконечного сидения в башне, и я бы, наверное, испытывала к графу Омерлю чистую и беспримесную благодарность – если бы не этот постоянный рефрен, сопровождавший мои занятия: знатная дама должна то, знатная дама должна это. Вы же будете знатной дамой? И вообще, при королевском дворе так себя не ведут.
Целиком и полностью согласная с тем, что королевский двор – это не мое, и я для него не подхожу, я постоянно задавалась вопросом, почему же меня тогда для него тренируют? С какой стати в меня впихивают повадки знатной дамы, если верх моих придворных достижений это должность несостоявшейся наложницы короля?
– Если вы будете так косолапить при дворе нашего короля, вас просто высмеют, – сказала старушка в белом покрывале, и я почувствовала, что дальше делать вид, будто все идет своим чередом, я больше не могу.
– Но я не собираюсь к королевскому двору, – сказала я ей.
– Похвально, – отмахнулась от меня эта старая женщина, – давайте еще раз…
– Разве меня отправят обратно к королю? – спросила я, чувствуя, как к горлу моему подкатывается страх.
– На этот счет мне нечего вам сказать, – отрезала старушка, которой, видимо, было неизвестно что даже самый ужасный конец гораздо лучше, чем бесконечный ужас, – выпрямите спину. И раз!
Через час подобных упражнений я натурально устала, и попросила перерыв. Старушке, тоже, видимо, надоело стоять, и она уселась на складной стульчик. Я прислонилась к окну – и увидела что на двор въезжает кавалькада всадников.
– Кто-то едет, – сказала я старушке, и она ответила мне сонным «угу».
Но заснуть окончательно ей не довелось – по коридору зачастили оживленные шажки, и в комнату влетела молоденькая девушка, она подбежала к старушке и что-то быстро ей зашептала.
– Скорее! – воскликнула старая дама, поднимаясь со своего стульчика, – идемте, вам надо переодеться, принц приехал!
Принц! Принц Тамино? Были ли в этой книге другие принцы? С того дня, как меня выпустили из подземелья, минуло уже недели три, и все это время о принце не было ни слуху ни духу, во всяком случае, для меня.
– Скорее же, вас ждут, – суровая дама чуть ли не потащила меня в мою комнату. – Переодевайтесь.
Надо сказать, что одевали меня у Омерля более чем роскошно, по крайней мере на мой незамутненный взгляд . Бархатные и шелковые платья, тонкая фата на волосы, серьги и браслеты, если бы не полная неизвестность в будущем, я бы активно наслаждалась каждой сменой этого сногсшибательного гардероба. Сейчас как раз был случай понаслаждаться – мое суконное, великолепнейшего темно-синего цвета платье, сочли, очевидно, недостаточно роскошным, и быстро переоблачили меня в зеленое, из переливчатого шелка, с огромными, ниспадающими до пола рукавами. На голову, поверх прозрачного покрывала, мне водрузили обруч, судя по весу, целиком отлитый из золота.
– Хорошо, спускайтесь вниз, – скомандовала мне пожилая дама.
– А вы разве со мной не идете? – спросила я, подбирая тяжеленные юбки.
– Нет.
Я вышла из двери, всеми силами стараясь держаться прямо, напротив, была узкая винтовая лестница, и спустившись по ней я была встречена целой стайкой нарядных дам.
– Идемте же…
Суета, толкотня, распахнутые настежь двойные двери, через которые то входили то выходили люди, огромный зал, полный самого разного народа – внезапно все это отхлынуло, оставив меня одну на небольшом , устланном ковром помосте. Люди внизу расступились, образовав просеку от меня до самых дверей – и по ней, звеня шпорами, сияя алым бархатным камзолом, положив руку на меч, шел Тамино. Позади него вышагивала какая-то свита – но я смотрела только на него. Каким он подойдет ко мне? Счастливым нашей встречей? Сердитым? Недовольным? На лице Тамино было написано все сразу – он и ожег меня страстным взглядом,
