Мой взрыв страстей - Алики Пирамида

Тамино опустил ресницы, он опять страдал – и опять делал это невероятно привлекательно, только, похоже, в этот раз он мучился не мной, а чем-то очень похожим на совесть.

– Так надо… Я… Об этом тебе лучше расскажет Омерль, – произнес он, моргнув.

– Омерль?!

Я поразилась чрезвычайно, но Тамино уже поднялся с колена и протянул мне руку.

– Пойдем, он все тебе расскажет.

На выходе он вдруг притянул меня к себе и поцеловал. И целовались бы мы долго, да, может, и не только целовались бы, чего уж там – но моя дуэнья, старушка-тренер, видимо, каким-то шестым чувством поняла, что наступившая тишина несет в себе гораздо больше крамолы, чем оживленный разговор до того, и проснулась.

– Кхм-кхм? – громко откашлялась она, и демонстративно выставила перед собой свое рукоделие.

Принц смутился, но совсем чуть-чуть. Еще раз опустив ресницы, он подал мне руку и мы чинно отправились слушать Омерля.

Глава 15.

– Если принц жениться на вас, прекрасная Амина, то король будет очень расстроен, – сказал мне Омерль.

Это я и без Омерля понимала. Но я не понимала, зачем тогда, едва договорившись пожениться, мы сразу с этим известием мчимся к королю? Чтобы ему больно сделать что ли? И, как оказалось, да. Именно за этим.

– Дорогая моя, вы же понимаете, насколько неестественно, когда у такого молодого короля, такой зрелый наследник, – улыбаясь, сказал мне Омерль, – я всей душой за мир, но, очевидно. Что так дальше продолжаться не может…

Если вкратце, то слова Омерля сводились к следующему: король не делился с Тамино властью, и поэтому нужна была война. Но просто так ее объявить было нехорошо, бароны не поймут, поэтому нужно было короля обидеть, чтобы он начал войну сам. А после всего, что случилось с герцогом, яснее ясного было, что обидеть короля проще всего Аминой. То есть мной.

– Он не стерпит вашей свадьбы, он исключит Тамино из наследников и начнет войну. Первый. Сам, – заключил Омерль, довольно улыбаясь.

Я посмотрела на принца – он, в отличии от Омерля, глядел мрачно. Но с тем, что его прекрасная Амина, это еще и прекрасный повод для войны он, тем не менее, не спорил.

– А можно я не буду во всем этом участвовать? – спросила я Омерля, и он удивлено воззрился, но не на меня, а на Тамино.

– Прекрасная       Амина недовольна? – почтительно осведомился Омерль у принца, но за этими деликатными словами мне ясно послышалось « Ты что, заткнуть ее не можешь?»

– Амина, – повернулся ко мне принц, – ведь это все равно наша свадьба. Просто…

Просто с небольшим довеском в виде полномасштабной гражданской войны. Конечно, мы все тут были в книге, а какая же книга про средневековье без осады замков, битв, и прочего мужественного истребления друг друга. И читать такое действительно интересно – поклонники Джорджа Мартина вам подтвердят. Но мне то ведь не читать это все предстояло.

– Я согласна не жениться, – сказала я принцу, – давайте не будем жениться, я не против. Будете меня где-нибудь прятать…

– Амина, – твердо сказал принц, – я не хочу так. Я не желаю прятаться от короля. Я имею право жениться на любимой женщине, почему я должен от этого отказываться?

Золотые слова, конечно, и они легли бы мне бальзамом на душу, если бы не выражение хищной радости на лице Омерля. «Все-таки, зря Лиза не выдала Омерлю романтической линии» – Подумалось мне. – «Глядишь, было бы ему чем себя занять, и войну разжигать он не стал бы».

– Дорогая моя, все уже решено, – сказал мне Омерль, – завтра король устраивает празднество, там будут все, и принц , – Омерль прервал свою речь, чтобы деликатно поклониться Тамино, – там должен быть обязательно. И принц прибудет туда с невестой. А невеста должна поражать красотой, ступайте, дамы помогут вам выбрать платье.

То есть – идите, займитесь тряпками, и не лезьте не в свое дело, прекрасная Амина. Тамино уже поднялся, он стоял, протягивая мне руку, он смотрел на меня и ждал. И я пошла, что мне еще оставалось.

– Амина, завтра нас ждет очень важный день, – сказал мне принц у двери моей комнаты. – Наверное, самый важный в моей жизни.

Я все еще держала его за руку, и не хотела отпускать. Вот бы его, такого, красивого, с его волшебным взглядом, ко мне домой, к пледу, кофе, и прочим радостям спокойной цивилизованной жизни… Не хотите ли, принц, променять свою корону, на быт офисного планктона? Я нервно рассмеялась.

– Что с тобой? – спросил Тамино. И на лицо его вернулась тень прежней подозрительности.

– Ничего. Просто мне не по себе.

– Все будет хорошо, – сказал он, но явно не потому что в это сам верил, а просто надо же было что-то сказать.

– Да.

– Прекрасная Амина, вот вы где! – к нам, шурша тяжелыми юбками, приближалась полная рыжая дама, – Ступайте со мной!

Тамино сжал мои руки, поцеловал меня и ушел, и с каждым его удаляющимся шагом сердце мое наполнялось тревогой.

А следующим утром я красовалась на белом коне – к счастью, дамское седло в описываемую эпоху походило, скорее, на стульчик с подножкой, и сидеть на нем было легче легкого, если, конечно, лошадь шла шагом. На мне было алое, все шитое золотом и жемчугом платье, золота на мне вообще было столько, что тяжеловато было дышать. Рядом со мной гарцевал Тамино, позади ехала свита из десятка празднично одетых дворян.

Мы ехали долго, сначала возле леса, через который Тамино вез меня в замок Омерля, я даже увидела полянку, на которой мы впервые поцеловались. Дальше была река, и тот берег, на котором я стояла одна против короля, мы, даже, проехали мимо замка герцога, проехали через рощу, и перед нами предстал королевский дворец. Солнце уже клонилось к закату, и его косые лучи подсвечивали флаги, реявшие на башнях, длинные их тени ложились нам под ноги. Тамино улыбнулся мне – сухой, жесткой улыбкой, выдававшей его напряжение.

– Все будет хорошо, – сказал он еще раз, он наклонился, поцеловал меня, и пришпорил коня.

Под звуки труб мы въезжали на увешанный знаменами двор королевского дворца.