Но слава всем богам – я не Лизетта ни разу. А потому фигушки. Пока есть такая возможность, от навязываемых мне женихов стану отбрыкиваться руками и ногами. Единственный, кого я опасаюсь, – это демон из моего сна. С остальными разберусь без особых проблем.
– Я отвергла трех-четырех кандидатов, а ты уже пророчишь мне участь старой девы, – фыркнула я немного обиженно. – Как будто это были самые сливки общества. Нахальный маменькин сынок, самовлюбленный хлыщ и парочка офицеров, не блещущих ни умом, ни фантазией. Все. Хочешь сказать, после такого набора ко мне резко прекратят свататься?
Виктория тяжело вздохнула и недовольно покачала головой.
–Ты слишком резка и непримирима в своих высказываниях. Не по возрасту резка. Нужно быть мягче, Лизетта. Тебе все же восемнадцать. Ты – девушка из благородной семьи. А выражаешься так, будто родилась в купеческой семье.
Да что ж такое-то? Правду им не скажи. Сразу становишься резкой и непримиримой. Не тяну я на идеал скромной мягкой женщины, никак не тяну. Не хочу заливаться смехом от глупой шутки как дурочка и постоянно строить глазки всем холостым мужикам. А без этого, как оказалось, в завидные невесты не попасть.
В общем, я обиделась, откинулась на спинку своего кресла, надула губы в качестве протеста и замолчала. Сами выбора никакого не дают, еще и высказывают, мол, слишком ты, Лизетта, привередлива. Видимо, надо искренне радоваться каждому кандидату! Осталось только демону обо всех сообщить. Пусть тоже порадуется.
С такими мыслями я и сидела, ждала дражайших родственничков, чтобы отправляться домой. Виктория изредка поглядывала на меня со странным выражением на лице, но тоже молчала. То ли не знала, о чем говорить, то ли боялась еще что-то добавить.
Вот так мы и молчали, делая вид, что все уже сто раз обговорено.
– Говорят, в столицу на днях пожаловал барон Сервент Артарский с семейством, включая сына Александра, – с явным намеком внезапно произнесла Виктория.
И впилась цепким взглядом в мое лицо в попытках отследить мою реакцию.
Барон? С сыном? Это тот самый чернокнижник, что ли? Все еще отчаянно желает прибрать Лизку к рукам? Вместе с ее приданным? Ну-ну. Пусть попытается.
– На что ты намекаешь? – надула я губы. – Между прочим, я с ним год не виделась! И никак не общалась!
– Знаю, – кивнула Виктория. – И надеюсь, что и впредь не будешь. Как бы он ни пытался с тобой заговорить. Не пара он тебе, Лиза. Ни денег. Ни связей, ни положения в обществе. Батюшка проверял – живут они очень бедно, практически как нищие. Слуг почти нет. Крестьян – тоже. Фамильный замок чуть ли не полностью разрушен. Им явно нужны деньги. Много денег. Все твое приданное, Лиза. И то я думаю, что не сможет он содержать ни тебя, ни ваших возможных детей.
Я только плечами пожала:
– У меня такое чувство, что ты сейчас больше себя, чем меня, убеждаешь. Я же сказала: не собираюсь я с ним общаться. Ни сейчас, ни в ближайшем будущем. Незачем. Да и как ты себе это представляешь? Меня одну никуда не отпускают. Вы четверо постоянно следуете за мной, куда бы я ни направилась. Он сам, насколько я знаю, не вхож в дома батюшкиных друзей и знакомых. В других местах я не появляюсь. Где мы можем с ним увидеться? Это вообще невозможно.
Виктория ощутимо расслабилась. Она, как я поняла, уже успела себя прилично накрутить и во всех подробностях увидеть меня в нищете, с десятком детей у юбки. Ну и неудачливого некроманта – рядом.
Не знаю, до чего дошло бы наше общение, какие темы мы затронули бы дальше, но тут дверь в гостиную широко распахнулась, и на пороге появились наши родичи.
– Думаю, нам пора домой, – уверенным тоном произнес Райт, – больше все равно никаких встреч не предвидится.
Виктория послушно кивнула и поднялась. Я – вслед за ней. Направились в холл, оделись с помощью слуг, вышли на улицу.
Кучер уже подал к подъезду один из наших экипажей. Второй ждал очереди неподалеку. Я не скрывала радости от возвращения домой. Довольно улыбалась и надеялась, что подобных бесцельных вечеров будет как можно меньше.
Единственное, что меня смущало, так это чей-то пристальный взгляд, сверливший мне спину. Прям не отрывался ни на миг, может, даже не моргал.
Похоже, чернокнижник оказался ближе, чем думали мои родичи.
Глава 19
Летел голубь, летел сизой
Со голубицею,
Шел удалой молодец
С красной девицею.
Что не сизенькой голубчик —
Добрый молодец идет,
Что не сизая голубка —
Красна девица-душа.
«Летел голубь». Русская народная песня
Несмотря на незнакомый взгляд в спину, до дома мы доехали успешно. Ни малейших приключений в пути. Даже скучно стало. И никакого взгляда уже возле дома. Видимо, чернокнижник не стал следить за моим передвижением. И правильно. Зачем? Вряд ли он не знал адреса своей предполагаемой невесты.
Так что меня без помех передали в руки родителям.
– Судя по всему, сегодня жениха не нашлось, – с иронией произнес отец, когда мы расселись в гостиной перед самым сном, чтобы обсудить прошедший вечер.
Этакий тщательный разбор полетов, промывка мозгов непослушной дочери.
– Лизетта резко разучилась танцевать и чем-то довольно сильно напугала одного из парней, – отчитался Райт. – Она упорно не желает понимать, что очередь из претендентов на ее руку не так длинна, как ей кажется.
– Дочь? – вопросительно повернулся ко мне отец.
– Я рассказала про чернокнижника, – пробурчала я. – Всего лишь. Как будто моя вина в том, что жених оказался трусом. И вообще, что за привычка сразу вести девушку в сад и пытаться прижать ее к стенке? А если я не хочу с ним обниматься?
Родители переглянулись, многозначительно так посмотрели друг на друга. Мать почему-то сразу же покраснела. Видимо, было, что припомнить из шальной юности.
– Милая, – повернулась она ко мне, стараясь смягчить резкий тон Райта, – поверь мне, не все мужчины так плохи, как ты о них думаешь.
Мужская часть семейства сразу же дружно захмыкала.
– Да ничего я не думаю, мама, – ответила я, с трудом скрывая недовольство. – Но ты сама говорила, что вышла за папу по любви. А я? Мне любить не нужно? Ну вот как можно влюбиться в нечто с тонким голоском, масленым взглядом и длинными руками? Это же чучело, а не жених! А тот, которому я оттоптала ноги? Он же, кроме меня, обсмотрел всех женщин в зале. И явно выбирал ту, которая будет лучше. Для него лучше. Ну это же унизительно, когда на тебя смотрят, как на товар!
– Детка, ты преувеличиваешь, – покачала головой мать. – Твои сестры тоже вышли без любви. Однако сейчас счастливы. Для всего нужно время, родная.
– Но симпатия же между ними была! А я… Да меня воротит от каждого из женихов!
– Воротит, говоришь, – задумчиво произнес отец. – А не приворот ли на тебе, который отсроченного действия? В таком случае это многое объяснило бы. Но сейчас нет смысла ни о чем говорить. Иди к себе. Никуда не выходи до утра. Если что-то понадобится, вызывай служанку. Завтра тебя осмотрит маг-лекарь. Не нравится мне твое «воротит».
Ой, да как скажете. Нет, это не приворот! Это рациональный взгляд на жизнь, о котором в вашем застойном болоте и слыхом не слыхивали!
Зайдя в свою спальню, я с размаху плюхнулась на постель.
– Сволочи! Все сволочи! Один пытается лапать, другой какой-то приворот ищет! – сообщила я пространству.
Оно, как и ожидалось, ответило ворчливым голосом домового.
– А вот мебель ломать не надо. За нее деньги уплочены.
Я фыркнула в ответ.
– Это все, что ты можешь сказать? Меня, между прочим, чуть замуж не выдали сегодня, за какого-то хлюпика и маменькина сынка. А ты о мебели!
– Ну не выдали же. И неча тут выступать. Мебель лучше пожалей. Она не казенная.
Ясно. От этого умника сочувствия не дождешься. Ему мебель жальче, чем меня.
