Глава пятая
— Зря вы, барышня, связались с этим недостойным представителем мужского рода, — протянул маг. — Это вам я, Варген Дэвой, авторитетно заявляю.
Он прокрутил в руке свою трость, и во все стороны полетели тёмные искры.
— А вы, гении, — Варген повернулся к двоим не слишком разговорчивым верзилам, всё ещё стоявшим у него за спиной, — не хотите рассказать мне, как этот журналист выбрался из выкопанной вами могилы? Ну, смотрите, как нехорошо вышло, — маг явно был в отличном настроении, и Сенера с ужасом поняла — он действительно не помнил ту их последнюю встречу. — Хортон не только успел сунуть свой нос в своё дело, а ещё и свидетелей ненужных привлечь… Я вот испугал юную госпожу… извините, не знаю, как вас, барышня, — он зловеще улыбнулся, вновь посмотрев на Сенеру. — Одни расстройства! А ведь вы мне подтвердили, что закопали его так далеко, как могли. Что ж, воскрес, что ли?
Сенера ничего не ответила. Она бросилась к Джеймсу, забыв об осторожности и о том, что её могут убить одним прицельным заклинанием. Первая реакция — её излишне громкий вскрик, — стоила ей голоса, но в том ли была основная проблема? Сердце до сих пор колотилось так, словно готово было в ближайшие несколько секунд остановиться, устав от напряжения. Перед глазами всё плыло, и закованный в льды дом превратился для неё в голубовато-белое пятно.
Джеймс не шевелился. Он лежал у стены с закрытыми глазами, и вокруг его груди вились тёмные магические вихри неизвестной Сенере магии. Она вспомнила, как что-то подобное — гадкое, склизкое, даже сквозь толщу льда лёгкими прикосновениями вызывающее тошноту, — копилось в магической трости. Теперь часть черноты поразила Джеймса.
Со стороны можно было подумать, что он просто спит, прислонившись к стене. Сенера не видела, дышал ли журналист, но он так умиротворённо сидел, не шевелился, наконец-то не болтал — а она себе и не представляла, что Джеймс Хортон может не болтать, у него ведь рот просто не закрывался!
— Джеймс, — шепотом позвала она, опускаясь на колени и взяв его за руку. — Джеймс, пожалуйста.
— Деточка, — довольно протянул Варген. — Не стоит так убиваться, — сегодня он был отнюдь не настолько серьёзен, как в прошлый раз. — Этот журналист не стоит девичьих слёз. К тому же, он уже мёртв. Такое количество магии Смерти не выдержит даже самый сильный маг, а ведь это просто какой-то болтун! Он умеет больше разговаривать, чем делать что-то полезное! И я бы сказал, что стиль у него не слишком хорош…
Если б Сенера могла воспринимать реальность чуть более адекватно, она удивилась бы разговорчивости мага, который, как ей казалось, прежде цедил слова сквозь зубы. Но Варген не видел для себя никакой опасности. Он даже подошёл поближе, и верзилы, маячившие за спиной, последовали за ним.
Сенера опёрлась одной рукой о холодную стену, выпустив ладонь Джеймса, и по вертикальной поверхности медленно расползалась корка льда. Магию толкал не холодный расчёт и не самоконтроль, над которым девушка столько работала — она впервые была ведома гневом и каким-то неизвестным ранее чувством тоски и потери. Сенера ведь многих в своей жизни теряла, но была слишком маленькой, чтобы понять, куда подевалась мама, и слишком не жаловала отца, чтобы рыдать по нему больше положенного. Но Джеймс, этот проклятый журналист-некромант, за какие-то два дня действительно сумел пролезть в её сердце.
А теперь лежал, мёртвый.
— Я думаю, — протянул Варген, — убивать вас, барышня, нет никакого толку. Такое хорошенькое личико и такая ладная фигурка… Возможно, существует более приятный вариант избавления от лишнего свидетеля. Менее кровавый.
Он вскинул свою трость ещё раз, и Сенера запоздало осознала, что не сможет колдовать второй рукой, а та, которую она приложила к стене, от неосторожности буквально вмёрзла в собственное колдовство. Да, магия, покоряясь хозяйке, стремительно таяла — холод переходил в слёзы, и Сенера вдруг почувствовала, как замерзают на её лице крохотные капельки льда, — но всё равно это происходило недостаточно быстро, чтобы у неё был шанс хоть как-нибудь защититься.
Чернота выстрелила из трости — Сенере показалось, что время замедлилось, и она могла наблюдать за сгустком, плывущим к ней, — и стремительно оплетала всё пространство вокруг. Сквозь чернильную пелену можно было увидеть мерзкую улыбку Варгена, предвкушающего, возможно, очередной свой способ избавиться от лишнего свидетеля — так ведь он выразился?
Сенера зажмурилась на мгновение, не желая наблюдать за магией, а когда открыла глаза — поняла, что ничего не произошло.
Сгусток темноты, клокотавший в воздухе, медленно подплыл к Джеймсу и впитался ему в грудь.
Он, до сих пор не шевелившийся, вдруг открыл глаза, а на губах заиграла довольная, хотя и слабая, как показалось Сенере, улыбка.
— А я вот думаю, — прохрипел он. — Каким же это надо быть идиотом, чтобы выстрелить в некроманта магией смерти?
Он попытался сесть удобнее и внимательно посмотрел на Варгена.
— Ах да! Я забыл. Здесь глупость другого уровня, — Джеймс закашлялся, а потом с трудом встал на ноги и, покачиваясь, сделал шаг вперёд. — Каким же это надо быть идиотом, чтобы хоронить человека в сырой земле и не уточнить, какой у него магический дар? Вы б ещё ледяную ведьму в морозильник бросили! Впрочем, — он взглянул на Лионеля, — что-то мне подсказывает, что вы пытались.
На раскрытой ладони журналиста полыхнул чёрный, сотканный из магии Варгена шар.
Холодный прищур мага не сулил ничего хорошего. Дэвой вскинул свою трость, готовясь атаковать, и Сенера сама вскочила на ноги, надеясь, что на сей раз она не примёрзнет к стене и сможет как-нибудь защищаться, если на них будут нападать.
— Вот же живучий, — прошипел Варген. — И как тебя, журналист, до сих пор земля носит? Не боишься, что один против троих не выстоишь?
Верзилы и вправду не собирались просто стоять в стороне. Они расстегнули собственные куртки, и Сенера с ужасом заметила самый настоящий арсенал крохотных артефактов, предназначение которых ей было неизвестно.
— А у меня что, есть выбор? — уже вполне бодро полюбопытствовал Джеймс. Было видно, что вред, нанесённый заклинанием Варгена, постепенно компенсировался силой магии, которую Хортону удалось впитать в себя, и он с каждой секундой чувствовал себя всё лучше и лучше.
По крайней мере, Сенере хотелось в это видеть.
— Ну смотри, — Дэвой осклабился, — у тебя есть два варианта. Вариант первый — ты помираешь тихо и мирно, а твоя барышня остаётся живая. Я даже готов дать магическую клятву, что просто красиво подчищу ей память, и мы её отпустим. Ну, а второй вариант — ты пытаешься сопротивляться, всё равно погибаешь, а твою девицу ждёт очень несладкое будущее. Или смерть с тобой плечом к плечу…
— Вас всего трое, — проронил Джеймс. — А я — не такой слабый маг, как тебе кажется.
Про Сенеру он не сказал ни слова. Как раз было бы впору обидеться, но девушка понимала, зачем журналист это делал — чтобы её магия, забытая их противниками, была таким себе козырем, возможностью сбежать.
— Трое? — фыркнул Варген. — Ты нас недооцениваешь!
Он пока что не атаковал, очевидно, памятуя о том, чем закончилась предыдущая попытка, но трость не выпускал из рук, да и выглядел весьма бодро. Джеймс тоже не сменил позу, но шар в его руке всё чернел и чернел, наполняясь густой, напоминающей смолу магией Смерти.
Сенера завороженно наблюдала за тем, как сплетались в колдовском шаре чёрные нити чужой силы. Что ж, возможно, Джеймс не такой уж и бестолковый, как она про него думала. По крайней мере, пользоваться своей магией он умеет неплохо, раз уж ни Варген, ни два его не отличающихся особенным умом спутника до сих пор не вспомнили, что были достаточно тесно знакомы с Сенерой.
Но легче оттого не становилось. Потому что верзилы, действуя по какой-то невидимой команде, синхронно вытащили какие-то крохотные артефакты из внутренних карманов своих курток и разбросали их по всем сторонам. Маленькие серебристые шарики падали на землю, тихо щёлкали, и из них вырывалась на свободу лёгкая магическая дымка.
