уродливыми. И моя мать была самой чудовищной из них. А что же моя сестра? Возможно, она не хочет, чтобы царства были уничтожены, но что она сделала, чтобы остановить нашу мать?
— Твое сострадание к смертным достойно восхищения, но это не сила, — сказала Избет, взглянув на Ривера, прежде чем эти темные глаза остановились на мне. — Настоящая королева знает, когда нужно пожертвовать своими пешками.
— Настоящая королева не сделает ничего подобного, — сказала я, откидывая капюшон, поскольку теперь не было смысла его надевать. — Только тиран может думать о людях как о пешках, которыми можно пожертвовать.
Она натянуто улыбнулась.
— Нам придется согласиться с тем, что это не так. — Она наклонила голову в сторону Кастила. — Один из вас уничтожил мою камеру. Извинения будут приняты с радостью.
— Разве кто-то из нас выглядит так, будто собирается принести тебе извинения? — Кастил сместился так, что заслонил собой скрытого капюшоном Малика. Киеран сделал то же самое.
— Случались и более странные вещи, — сказала она. — Даже более странные, чем туман, который был без Жаждущих, пока не привлек их из Кровавого леса к нашим стенам. Вот это было умно. Даже впечатляюще.
— Мне все равно, что ты думаешь, — выдохнула я.
Избет вскинула бровь, оглядывая кухню, ее губы скривились в отвращении.
— Ты действительно думала, что тебе удастся сбежать? Что ты выйдешь прямо из столицы, да еще и с чем-то, что принадлежит мне?
Я зарычала, когда в груди запульсировал эфир.
— Я говорила не о тебе. — Ее взгляд переместился за нашу спину, и ее улыбка исказилась холодом. — А о нем.
Кастил застыл, когда Кровавая Королева уставилась на тихо стоящего Малика.
— Он тоже не принадлежит тебе.
— Я так гордилась тобой, — сказала Избет. — И все же, еще один Да'Нир предал меня. Шок.
— Предал? — Малик звучал так же недоверчиво, как и я. — Ты похитила и пытала моего брата. Ты держала меня в плену и использовала в своих целях. И ты обвиняешь меня в предательстве?
— Ну вот, опять. — Избет закатила глаза. — Боги, да брось ты это.
— Пошла ты, — прошипел Малик.
— Никого из нас это не интересует уже много лет, — ответила она. — Так что нет, спасибо.
Тошнота резко усилилась, когда я уставилась на эту женщину… это чудовище, которое было моей матерью.
Ее взгляд снова обратился ко мне.
— Если бы ты осталась там, где должна быть, то могла бы избежать этого. Мы бы поговорили сегодня, и я бы дала тебе выбор. Выбор, который привел бы к его свободе. — Она дернула подбородком в сторону Кастила. — И гораздо меньше хаоса. Но этот способ? Это гораздо драматичнее. Мне нравится такое, поскольку я тоже люблю устраивать сцены.
Мои руки сжались в кулаки.
— О чем ты говоришь?
— О выборе, — повторила она. — Выбор, который я все еще готова предложить, потому что я настолько милосердна и снисходительна.
— Ты бредишь, — сказала я, ошеломленная осознанием того, что она действительно верит в эти слова.
Глаза Избет сощурились.
— Ты знаешь, где находится Малек. Ты сама это сказала. Если ты надеешься покинуть этот город со своим возлюбленным, ты найдешь его и приведешь ко мне.
— Что за черт? — воскликнул Малик, его терпкое замешательство повторило мое, но наше замешательство было не единственной эмоцией, которую я почувствовала. Более слабый след исходил от…
Каллум уставился на Кровавую Королеву, его хватка на Кларизе все еще была крепкой, но брови под крылатой маской поднялись.
— Какое отношение он имеет к чему-либо? — потребовал Кастил.
— Все, — ответила она, поглаживая кольцо с бриллиантом. — Приведите его ко мне, и он даст мне то, что я хочу.
— Ты думаешь, он поможет тебе уничтожить царства? Наказать Никтоса? — Брови Кастила приподнялись. — Ты знаешь, как долго он был замурован. Он даже не сможет вести с тобой беседу, не говоря уже о том, чтобы помочь тебе что-то уничтожить.
Взгляд Избет заострился.
— Но он сможет.
— Ваше Величество, — начал Каллум. — Это не…
— Молчи, — приказала Избет, ее взгляд был прикован ко мне.
Восставший напрягся, его глаза сузились. Он явно не знал, что планирует или хочет Избет.
А я была просто потрясена. Вот как, по ее мнению, я должна была помочь ей уничтожить Атлантию и, возможно, все царства? Освободив Малека? Кастил был прав. Малек не будет в том состоянии духа, чтобы принять участие в том, что, по ее мнению, ей удастся осуществить.
— Просто чтобы убедиться, что я все правильно понимаю, ты думаешь, что я уйду, найду Малека, а потом вернусь с ним, чтобы ты могла использовать его для уничтожения моего королевства? Царств?
— Именно так я и думаю.
Я посмотрела на Ривера, который стал совершенно неподвижным и тихим, наблюдая за Кровавой Королевой.
— Почему бы тебе просто не попросить меня сказать тебе, где он находится? — спросила я.
— Потому что я бы тебе не поверила.
— И все же ты веришь, что я выполню твою просьбу, как только уйду отсюда?
Ее взгляд встретился с моим.
— Как я уже сказала, я бы предложила тебе его свободу в обмен. И до сих пор предлагаю.
— Разве я выгляжу так, будто закован в цепи? — прорычал Кастил.
— Может, они и не на твоей шее, но цепи все еще там. Только теперь они на шее у всех… только в разных формах. Восставшие окружают это жалкое подобие дома. Весь район кишит ими. Их слишком много, чтобы ваш интересный попутчик мог справиться с ними, не причинив вреда тем невинным людям, о которых вы все так беспокоитесь. Надо было догадаться, что ты возьмешь с собой дракена. — Она бросила быстрый, недовольный взгляд в сторону Каллума. Он передал Кларизу другому, но наполовину остался прикрытым ею. — Как бы то ни было, ты должна знать, что твоим очаровательным… хотя и разрушительным… побегам пришел конец. И хоть ты можешь думать обо мне самое плохое, я очень щедрая королева.
Я чуть не задохнулась.
— Найди Малека и приведи его ко мне, а я позволю вам уйти. Я позволю уйти и Кастилу. В ожидании она пристально наблюдала за мной. — Твой ответ должен был быть немедленным, Пенеллаф. Я знаю, что ты сделаешь для него все.
Я бы все сделала для Кастила, но Малек был богом, который сотни лет пролежал в могиле. Он был сыном Первородного Смерти и его Супруги. Я даже представить себе не могла, что будет означать его освобождение.
Я снова быстро взглянула на Ривера. Его выражение лица было нечитаемым. Что бы сделали Никтос и его Супруга, если бы Малек
