— Ошиблись комнатой?
— Вы так и не удостоили меня визитом, — я медленно приподнялась, от чего пеньюар скользнул с плеча, капризно надула губы. — А я ждала! Каждую ночь!
На самом деле после всех тревог и волнений я падала на кровать и засыпала, как убитая, но он‑то об этом знать не мог. Да и вряд ли у него был с десяток любовниц под заклятием, чтобы проверить, как оно действует на хрупкую женскую психику.
Взгляд де Мортена скользнул по моему телу, от неприкрытых сорочкой щиколоток до глубокого выреза на груди, глаза его потемнели еще сильнее. От одного только взгляда стало жарко, во рту пересохло, словно я брела по пустыне несколько дней, не имея возможности сделать даже глотка воды. В каком‑то смысле так оно и было, поэтому сейчас так сладко кружилась голова.
Он подошел, оперся о кровать, навис надо мной.
— И чего же вы хотите?
Читать стихи с выражением. Эротические. По ролям. Даже оделась соответственно, что тут непонятного?
Я невинно взглянула на него, провела пальцами по его щеке и ответила на выдохе — низким, чувственным голосом:
— Вас.
Винсент перехватил руку, резко притянул меня к себе и впился поцелуем в рот. Властно, жадно, вжимая меня в свое тело. Если мгновение назад мне было жарко, то сейчас я просто плавилась словно свеча. Он то сминал губы, то прикусывал их, то почти нежно ласкал языком, а его руки не позволяли отстраниться, спрятаться от наваждения и его демонической власти. Вожделение собиралось сладкой тяжестью внизу живота, между ног стало влажно. Дыхание сбилось, я готова была задохнуться, только бы Винсент не отпускал, но он меня оттолкнул — так, что я упала на перину.
— Насквозь фальшивы, как и все ваши куклы, — его голос — низкий, завораживающий, сейчас звучал так, что стыла кровь. Хотелось завернуться в теплый плед, и желательно в другой комнате. — Странно, что держите псину, потому что натура у вас кошачья.
— Недавно вы намекали на мою змеиную сущность, — я невольно облизнула пересохшие губы. Стоило больших усилий не отпустить маску.
— Это был комплимент, — де Мортен шагнул ко мне и, прежде чем я успела отпрянуть, уже оказалась на животе. Он без труда удерживал мои запястья, провел по ноге, задирая сорочку. Там, где его пальцы касались змеи, вспыхивали искры — зеленоватое свечение разрывало полумрак, чувственные ощущения заклятия растекались по предплечью мягкой, будоражащей дрожью, а от прикосновений к внутренней поверхности бедер хотелось стонать в голос. И все же я нашла в себе силы прошептать:
— Повторяетесь, Ваша Светлость.
Он не ответил, отпустил мои руки и с такой силой рванул шнуровку лифа, что затрещала ткань. Опираясь на локти, я приподнялась и бросила на него взгляд через плечо, с лихвой возвращая его дерзость, а в следующий миг вскрикнула — Винсент накрыл ладонями отяжелевшие на весу груди, сжимая и поглаживая напряженные соски. Всякий раз, когда он задевал их или обхватывал кольцом пальцев, я кусала губы, вздрагивала и подавалась назад. От желания болезненно ныл низ живота, хотелось почувствовать его в себе или чтобы ласкал ниже — пусть даже небрежно и грубо, как в библиотеке.
Я пришла, чтобы привлечь внимание де Мортена, чтобы доказать, что он ко мне неравнодушен. Что же, его неравнодушие сейчас вжималось в мою промежность, и я с трудом сдерживалась, чтобы не начать тереться о жесткую ткань брюк, как блудливая кошка, которую на всю весну заперли в кладовке. Когда его пальцы скользнули внутрь, растягивая, я уже была вся влажная. Собирается он меня трахать или нет — наплевать! Я всхлипнула, когда горячая ладонь скользнула по клитору, бесстыдно вжалась в его руку, а спустя миг короткого многообещающего удовольствия этот гад отстранился!
Я чуть не взвыла от разочарования — острого, обжигающего ничуть не меньше, чем пламя заклятого желания. А потом все началось по новой: он заставил меня подняться и теперь прижимал к себе спиной. Винсент терзал губами мою шею и плечи, сжимал ноющие соски, а я выгибалась навстречу его прикосновениям, не сдерживая стонов. Он скользнул рукой между моих бедер, и я шумно выдохнула, с трудом сдерживая порыв перехватить руку, направить в себя пальцы и двигаться, пока мир перед глазами не разлетится разноцветным калейдоскопом оргазма.
Дразнящие ласки перешли в издевательски — жесткие, Винсент поглаживал внутреннюю поверхность бедер, мял ягодицы, его пальцы скользили между складок, касаясь входа, теребили болезненно — чувствительный клитор, и от этого контраста я сходила с ума. Он водил меня по краю, не позволяя кончить, я хватала воздух ртом, колени дрожали. Наслаждение собиралось внизу живота мучительным, тянущим ощущением. Неужели это чувственная пытка наконец‑то закончится?
Ожиданиям было не суждено оправдаться — меня снова отпустили и швырнули на постель, на сей раз на спину. Перед глазами все плыло, но мне удалось задержать на нем взгляд. Винсент не стал раздеваться, но и так заметно, что он отлично сложен. Сильный, мощный, хищный. И сейчас его добычей была я. Додумать не успела, потому что де Мортен задрал мою сорочку выше головы, тем самым спеленав руки и лишив возможности его касаться.
— Что вы творите?!
Язык отказывался слушаться, голос дрожал. Тело превратилось в натянутую струну неудовлетворенного желания, готовую вот — вот порваться ко всем демонам.
— Разве вы не за этим пришли?
— Я пришла к вам.
Де Мортен приподнял бровь и склонился надо мной. Когда его зубы сжались на соске, взвизгнула во весь голос: острая ласка отозвалась болью во всем теле.
— Хватит! — сдавленно пробормотала я, задыхаясь. — Демоны вас раздери! Или вы сейчас меня трахнете, или…
— Или? — уже за одну эту насмешку стоит его придушить. А может быть за то, что после «или» мне добавить нечего.
— Пожалуйста, — пробормотала я и добавила уже тише, заранее себя ненавидя. — Я больше не выдержу. Я хочу вас.
— Похоже на правду.
Новый поцелуй — почти нежный, хотя мне было не до того, выветрил из разума оставшиеся мысли, я забыла про роли, и кто я, и где нахожусь. Когда он наконец‑то вошел в меня, резким рывком наполняя собой до предела, это было больно, но я не могла дальше сдерживаться: терялась в ощущениях и жгучих глазах, всхлипывала и вскидывала бедра — до тех пор, пока мощная судорога удовольствия не пронзила низ живота. Я задрожала, затем еще и еще. Его сильные толчки разливали по телу новые волны наслаждения, в какой‑то миг Винсент содрогнулся вместе со мной. Я услышала его хриплый стон, и наваждение рассеялось.
Он все еще был во мне, но, что самое ужасное, хотелось задержать мгновение этой близости.
