— Спасибо, Камерон, — сказала она с глубоким вздохом.
— Это обязанность лорда перед тобой, девчонка.
Она улыбнулась. — У меня уже есть лорд, тем мне менее, спасибо.
Он заворчал, потом прижал ее спину к своей груди. Сани закрыла глаза, когда он положил руки вокруг нее и пока они ехали, держал ее прямо. Она была, она должна была признать, чрезвычайно благодарна за помощь. Она не прошла пешком больше часа или двух, но это все же вымотало ее. Если бы не мысли о горячем душе и потрескивающем огне в камине, он возможно не удалось бы удержаться на лошади Камерона прямо.
Она посмотрела на его руки, держащие перед ней узду, и рассматривала шрамы на них. Они безусловно были получены им во время тренировок или сражений. Он достала руку и протянула пальчиком по ним, задумавшись, сколькое ему было, когда он заработал их, где заработал, в сражении с кем.
Потом поняла, что она делала. Она резко отдернула руку, только что бы он схватил ее и положил обратно поверх своей руки. Он накрыл ее другой рукой и мягко сжал.
Возможно, он был точно таком же бреду от недостатка сна, как и она.
Они без спешки скакали на юг. Был конец дня, когда они добрались до леса, на севере от дома Морейж. Камерон остановил лошадь под деревом, потом соскочил вниз. Он осматривался вокруг секунду или две, потом поднял руки за ней. Она положила руки на его плечи и позволила ему помочь ей спуститься на землю.
Он осторожно поставил ее на ноги, потом посмотрел вниз на нее. — Отсюда мы пойдем пешком.
— Тебе не следует, — серьезно сказала она. — Действительно. Со мной будет все в порядке.
Он фыркнул. — Женщина, ты не едва можешь держаться прямо. Я отведу тебя до твоего дома.
— Но что будет с твоей лошадью?
— Она подождет.
— А если нет?
— Домой я побегу. Я уже делал это раньше. — Он поднял ее на руки.
— Камерон!
— У тебя нет обуви.
— Но…
— Тихо, девчонка. Я пытаюсь быть галантным.
Что ж, если дело было в этом, кем была она что бы спорить?
Она уступила и обвила руки вокруг его шее. Она пыталась не замечать, что была примерно в десяти сантиметрах от его лица, а его рот был просто так же красив — в мужественном смысле этого слова, конечно — в близи как и из далека. Она прижала лицо к его волосам в порыве самозащиты. Он вздрогнул. Она знала, что почувствовала.
Почему он должен был жить 650-ю годами раньше, чем она, и в световых годах от ее класса?
Они дошли до хижины Морейж — или того, что было хижиной Морейж — быстрее, чем она бы хотела. Сани задумалась, был ли Камерон совершенно замучен, неся ее, но он поставил ее вниз не вздохнув и даже не напрягся и не пожаловался. Он обнял рукой ее плечи и провел вокруг угла дома к двери.
Сани резко остановилась, затем заставила себя расслабиться. Это не выглядело как входная дверь, но с другой стороны, это была средневековая часть ворот времени. Она решила, что и не должна была ожидать чего-то другого.
Она повернулась к Камерону. — Спасибо, что привез меня обратно. — мягко сказала она.
— Спасибо, что поехала со мной в мой замок.
Она хотела сказать еще что-то, но что еще можно было сказать? Пойдем со мной? Не позволяй мне уйти? Ни то, ни другое не было возможно.
Прежде чем она придумать ловкий ответ, он притянул ее в свои объятия. Сани закрыла глаза, обвила руками его талию и позволила ему прижать ее еще ближе. Это было сумасшествие позволить себе наслаждаться этим и она отстранилась от него.
— Иди, ведьма, — резко сказал он. — Убирайся.
Сани глубоко вдохнула, потом повернулась и толкнула дверь, прежде чем начала плакать. Она перешагнула порог, потом остановилась на полном ходу.
В нутрии ничего не было.
Ни единой щепки.
Она оглянулась, но Камерон был все еще там. Он нахмурился. — Что?
Она не испугалась, нет, нисколько. Она вероятно просто делает это не так. Принимая во внимание, что у нее не было опыта в путешествиях во времени, но она живо вспомнила, как ее потянуло назад во времени к Камерону. В воздухе было что-то.
Какой-то звон в ушах.
Она не почувствовала этого сейчас, но не собиралась позволить этому остановить ее. Она глубоко вдохнула, потом снова перешагнула порог Морейж.
Ничего не произошло.
Она развернулась, попробовала снова, только на этот раз она закрыла глаза и пожелала горячего душа.
Ничего. Воистину.
Она снова вышла на улицу м и попыталась посмотреть на это в более прагматичном свете. Поскольку она очень не хотела, что бы он ушел, желание иметь камерона рядом чрезвычайно отвлекало. Это сделало очень трудным понять то, что она должна желать то, что лежало по другую сторону двери, не то, что стояло в пяти футах позади нее. Она развернулась и посмотрела на него.
— Думаю, тебе следует уйти.
Он посмотрел на нее в ужасе — И оставить тебя здесь одну?
— Со мной будет все в порядке.
— Мне не нравится это, — медленно сказал он. Он остановился, потом сделал несколько шагов к ней. — Я сделаю это, но я не хочу.
Она поняла, что слезы сбегали по ее щекам. Потому что у нее была проблема с воротами, не потому что она не хотела покидать его. Она не знала его. Она была совершенно уверенна, что если она узнает его, он не понравится ей. Он был властным, агрессивным, резким, и —
Потрясающе целовался.
Она забросила руки ему на шею и сжала. Его рот был чудом, мягче чем, она представляла, требовательнее, чем она ожидала, крадя ее дыхание, прежде чем она подумала, что такое было возможно.
Так же быстро, она держалась за пустоту. Он снова стоял в пяти футах от нее. Сани обернула руки вокруг себя.
— Со мной все будет хорошо.
Его взгляд практически поджарил ее до состояния хрустящей картошки. — Очень хорошо. — загрохотал он, потом развернулся и ругаясь быстрыми шагами пошел от нее. Он исчез за углом.
Сани коснулось своих губ, потом повернулась и снова столкнулась с домом Морейж. Она не видела его за слезами, но знала, что он стоял перед ней. Она знала, что должна пройти через него, потому что в прошлом для нее ничего не было. Вообще ничего.
Она протянула руки и нащупала дверной проем, и, прежде чем лучше подумала бы об этом, перешагнула через него.
Камерон стоял под навесом хижины, которая стояла только благодаря тому, что прислонялась к крепкому дереву, и тихо ругался. Ему не следовало завладевать этой чертовой ведьмой МакЛеодов. И уж определенно, не следовало целовать ее. Что он должен был сделать, оставить перед домом и уйти не бросив и взгляда назад? Это, без сомнения, в очередной раз подняло свою уродливою голову, то омерзительное чувство чести, капля по капле внушенное ему матерью. Однажды оно может привести его к смерти.
