Дейзи тряхнула головой. Вампир, практикующий темную магию.
— Чего ты от меня хочешь?
Ее передернуло, потому что в воображении промелькнули образы облаченных в черное старух, совершающих человеческие жертвоприношения при полной луне.
— Почему ты искала меня?
— Я не искала. Я не знала, что ты здесь живешь.
— Как ты узнала, что здесь живет вампир?
Сжав губы, Дейзи опустила руку в карман куртки.
Эрик нахмурился. Пока девушка лежала без сознания, он забрал ее маленький кожаный кейс, в котором хранились отмычки, несколько пустых стеклянных флаконов и симпатичная голубая бутылочка со святой водой. Еще он нашел нечто похожее на серебряную пудреницу. Он хмыкнул, раздумывая, не стоит ли забрать и ее. Или в крайнем случае открыть и посмотреть, что это такое.
— Отдай мне.
— У меня ничего нет.
Он вытянул руку и пробормотал несколько слов на языке, которого она не понимала. А в следующую секунду компас уже лежал в его ладони. Он открыл его, затем взглянул на девушку:
— Как он работает?
Она пожала плечами:
— Это компас.
Было похоже, что он никогда не видел ничего подобного раньше.
— Как он работает? — повторил он звенящим от нетерпения голосом. — Ты знаешь, что я могу заставить тебя рассказать.
— Он находит вампиров.
— Правда? Как же именно?
— Я не знаю, просто находит.
— Где ты его взяла?
— У ведьмы. — На ее губах заиграла легкая улыбка. — У белой ведьмы.
— Ты ведьма?
— Нет. — Она скрестила руки на груди. — Но хотела бы ею быть.
— Это не принесло бы тебе ничего хорошего.
— Почему нет? Все знают, что добро сильнее, чем зло.
— А я зло, по-твоему?
Она пожала плечами:
— Это ты сказал.
Он ухмыльнулся, а затем нахмурился:
— Никогда не думал о себе подобным образом.
— Конечно, зло. Все знают, что вампиры — ужасные существа…
Ее голос стих. Что она несет? Не стоит говорить ему, какое он чудовище. Лучше напомнить ему, что однажды и он был человеком, что убийство — это зло.
— Продолжай, — произнес он с оттенком любопытства в голосе.
Дейзи покачала головой.
Он скрестил руки на груди.
— Я закончу за тебя. Вампиры — чудовищные существа. Они прячутся во тьме. Они убивают всех без разбора. У них нет совести.
Он шагнул в ее сторону.
— Они охотятся на юных и невинных.
— Я не юная! — воскликнула девушка. — И не невинная!
— Разве нет?
Эрик сделал еще шаг к ней, его глаза сузились, а ноздри затрепетали.
Он неумолимо приближался, но Дейзи отказывалась отступать, не желая показывать ему, что сильно напугана.
— Я бы сказал, что тебе около двадцати четырех, — произнес он, растягивая слова. — И что ты так же невинна, как в тот день, когда появилась на свет.
Дейзи смотрела на вампира во все глаза. Как он мог узнать об этом?
— Я не прав?
— Да. Мне тридцать пять, и я спала с дюжинами мужчин. С сотнями.
— Лгунья.
Она враждебно уставилась на него:
— Не имеет значения, что ты думаешь. Просто отпусти меня.
— Ты голодна?
Она не задумывалась об этом, но так оно и было. Она ничего не ела с утра, а сейчас уже…
Дейзи взглянула на часы. Почти пять.
— Я закажу чего-нибудь для тебя, — сказал он, доставая из заднего кармана телефон. — Чего бы тебе хотелось?
— Мне бы хотелось домой.
— Пицца? Гамбургер?
— Пиццу, и побольше чеснока.
— Чеснок не отпугивает вампиров, — засмеялся он мягко.
Но его запах весьма неприятен для того, кто обладает тонким обонянием. Все еще посмеиваясь, он отыскал номер телефона ближайшей пиццерии с доставкой.
Незаметно, насколько это было возможно, Дейзи поискала в карманах мобильник и лишь потом поняла, что телефон в руках вампира — как раз ее собственный.
Не зная, куда себя деть от страха и отчаяния, девушка вышла из кухни в гостиную. Она мерила шагами пол, а ее мысли метались в голове. Ей нужно отсюда выбраться. Разносчик пиццы! Конечно, когда принесут пиццу, ей нужно завопить.
Когда вампир вошел в комнату, она сидела на диване.
— Твоя пицца будет здесь через двадцать минут. Еще я заказал тебе салат и колу.
— Спасибо, — ответила Дейзи, спрашивая себя, с какой стати ей быть вежливой.
Он держит ее здесь против воли. Он обещал отпустить ее, а теперь нарушает собственное обещание.
Эрик сел на другой край дивана.
— Расслабься, Дейзи. Я не собираюсь причинять тебе вред.
Она фыркнула:
— Угу. Все, кто поверил; поднимите руку.
Вампир покачал головой:
— Ты права, я не замышляю ничего хорошего. Я заказал пиццу только для того, чтобы откормить тебя на потом.
Он мог бы поклясться, что ее сердце забилось в несколько раз чаще.
— Я пошутил. Черт побери, я не причиню тебе никакого вреда! — Он глубоко вздохнул. — Так почем нынче продают кровь вампиров?
— Двести долларов за унцию крови молодого вампира, триста — если вампир старше ста лет. — Она склонила голову набок: — Сколько тебе лет?
— Достаточно, чтобы получить пятьсот — шестьсот за унцию.
— Правда? Хотя не важно. Я охочусь только на молодых. Не так опасно, знаешь ли. И все равно доход неплохой.
— Как ты узнаешь, сколько им лет?
Дейзи сложила руки на коленях. У ее отца был список имен с описанием всех известных вампиров, а также места последнего убежища каждого. Список помогал ей избегать старых вампиров, но Эрику она об этом сказать не могла. Это был семейный секрет. Она задумалась, почему его нет в том списке.
— Если бы были нужны деньги, я бы охотился на старых, — проворчал он. — С другой стороны, вампиры могли бы начать продавать собственную кровь и вытеснить тебя с рынка. Как ты встала на эту дорожку? Такое занятие кажется не очень-то подходящим для такой милой девушки.
— Это семейное дело. Мой отец работает в Новом Орлеане. Там много молодых вампиров.
Ее братья тоже охотники: Брайан торгует кровью, Алекс предпочитает головы, — однако сообщать об этом Эрику не обязательно.
Вампир негромко фыркнул. И эти люди называют его монстром. Конечно, он охотился на людей, но только чтобы выжить, а не ради наживы.
Дейзи переплела руки у себя на коленях. Она не собиралась ничего говорить ему о своей семье, так почему она это сделала? Может, это воздействие вампирской магии? Она ни на дюйм не приблизилась к ответу, когда в дверь позвонили.
Вампир стремительно вскочил.
— Ни слова, — предупредил он. — Иначе я не ручаюсь за безопасность молодого человека.
Дейзи закусила губу, пока он открывал дверь и платил за пиццу. Она заставляла себя сохранять молчание лишь потому, что не хотела быть в ответе за смерть разносчика.
