— Это же надо? Такое у меня красивое тело! Интересно, в кого оно это тело? Кто же меня такой вырастил и сделал? Постойте, постойте. Как это сделал? Так не бывает! Родил! Да, да, именно! Кто же меня такую красивую родил? Спрошу у Любимого, обязательно.
Размышляю и пытаюсь хоть что-то вспомнить о своем детстве. Ничего в ум не приходит. Обидно! Ну, хотя бы какой-то случай или просто событие? Нет, ничего не припоминается. А жаль! А может, что-то есть в записях? Сейчас поищу. И я начинаю рыться в своих вещах в поисках ответов на свои вопросы. За этим занятием меня и застает Любимый.
— Что ищем? Что, что? Милая, — говорит явно смущаясь. — Я отложил и перенес твои вещи в кладовку, пока ты болела и скоро тебе их верну. Не беспокойся все на месте, вот увидишь!
Смотрю ему в глаза и в них не вижу уверенности. Странно? Почему я не очень уверенна сейчас? Ведь всегда, когда он со мной говорит, я чувствую в себе необычайное волнение и какой-то подъем. А сейчас этого не происходит. Странно?
— А почему ты не одета? Тебе надо обязательно одеться в пижамку. Вот в эту. Да, а ты уже приготовилась ко сну? Ты уже все сделала?
Выясняется, что я все время должна перед сном и утром мыть у себя там. Так он меня просит. И поясняет почему. Я захожу в ванную комнату и уже сидя в ванной, трогаю себя там, а потом нюхаю свои пальцы. Они действительно пахнут необычно. Острый и слегка кисловатый может быть запах, а потом я специально растягиваю губки и натягиваю вверх всю кожу. Смотрю себе между ног. Ага. Вижу причину таких запахов. Моюсь и с удовольствием проверяю, что теперь все чистенько и пахнет приятно. Пока мыла свою красавицу то все ловила ощущения. Необычные, будоражащие во мне что-то не ясное, беспокойное, но приятное, тянущее.
Укладываюсь спать, так как за день накрутилась и чувствую, как устала с непривычки. Он не уходит. Присел на краешек кровати и рассказывает мне историю о моей жизни до болезни. И хоть мне до самых чертиков интересно все о себе узнать, но как только он начинает говорить, а моя голова утонула в подушке, то я уже чувствую, как меня просто валит и отключает. Я словно бы становлюсь мертвой. Только теплой и все время ровно дышу. На этом сознание мое отключается. И уже сквозь глубокую дрему я слышу от него.
— Спокойной ночи, мой ангел и творение.
А какое творение? Не успеваю понять, так как лечу в мягкую и теплую безызвестность.
Глава 14. Изменения начинаются
Случайность! Нелепая случайность, о которой он не заметил. Но сгустки бионервов, отвечающих за самосовершенствование непреднамеренно соединились с участками мозга, отвечающими за удовлетворение сексуальных потребностей.
И пока наша киборг, она же красивая, почти настоящая девочка спит в ней начинают происходить необратимые изменения. Сначала, вместо спокойного и приятного сна ей начинают сниться сцены сексуальных бесчинств и похотливых, извращенных по самой своей природе совокуплений. Уже в ее снах начинают мелькать сцены, по которым в ближайшее время ей предстоит жить и получать сексуальное удовлетворение.
Вот она видит себя в какой-то компании, подростки не очень опрятны, а среди них девочки. Они все одеты неряшливо, а она им говорит и показывает, что надо уметь хорошо одеться и бюстгальтер надо носить обязательно. Начинает им объяснять почему. А они в ответ ей смеются и нахально, растягивают пуговицы грязных рубашек и показывают свои грязные и почему-то чумазые груди, которые они называют сиськами. А потом они ее валят на пол, почему-то обнаженные и, присаживаясь, ей прямо на лицо трутся, своими вонючими письками. Она возмущается и говорит, что им все равно надо хорошенечко подмываться и два раза, а лучше, так каждый раз, после того, как пописают. И она вдруг почувствовала, как на нее брызгают эти девчонки, и все время стараются попасть ей в лицо. Она крутится, уклоняется и потом просыпается. Все! Вся еще в ощущениях сна, но уже понимает, что проснулась. Ну, вот! Хорошо, что это только сон. Надо у милого расспросить, что в таких ситуациях делать. А то ведь всю обмочат. И точно, описают!
Присела на кружечек унитаза и с удовлетворением журчит неровной струйкой. Заинтересовалась. Почему же так, почему из крана так не брызгает? Надо обязательно расспросить любимого. Ведь, неудобно же! И каждый раз водичка все время почему-то заливается тоненькими горячими струйками под попку. Фу, ты! Как не гигиенично! Но так, как учил ее внутренний голос, она все аккуратно на себе вытерла. Вышла и задумалась. Интересно? Это у меня так? А как у него? Спрошу его, а лучше, пусть мне покажет.
Но пока я одна брожу по дому. Любимый мой спит. Рано, только пять часов утра. А что, если я загляну в его лабораторию? А почему бы и нет? Ведь, как он сказал, что это наш дом. То есть его и мой. Так что я имею право.
В лаборатории полно всяких приборов и даже ночью в этих стеклянных приборчиках вовсю кипит жизнь. С интересом иду вдоль всех этих не понятных мне стеклянных трубочек, колбочек и стендов пока не упираюсь лицом в него. Да, да! Его я сразу же узнала! Это ведь их, мужчин хвостик. Как интересно? За тонким стеклом в какой-то синеватой жидкости плавает он. Ну, этот, их орган. Я невольно залюбовалась им. Он такой крупненький и вовсе не маленький. Даже растопыренными пальцами руки примерялась. Он больше! Длиннее на три пальца, чем расстояние растопыренных пальцев и следом три пальца вместе. И головка его четко обозначилась под кожей и эти их яйца. А какие они на самом деле? Это то, что я вижу, что это? Это, в самом деле, такое у них или это какая-то игрушка, макет? Все! Мне надо его взять и потрогать. А иначе, как я смогу понять, что это? Я уже подтащила стул к этой большущей колбе, как тут входит он.
— Что? Опять! Да, сколько же можно! — Сердится он. — Вы что же, бабы, помешались, правда, на нем!
Все это он говорит громко и до меня начинает доходить, что все эти резкие слова и вопросы он адресует мне.
— Я… Я ничего не трогала. Только хотела рассмотреть его, как следует. Вот!
— Ну, а стул? Стул, зачем ты подтащила к нему? Что бы лазать?
— Не ругай меня, Милый, прошу. Я ведь никак не могу вспомнить какой он на самом деле. Я его просто забыла. Мне хочется вспомнить, а я не могу. Вот и решила подробнее рассмотреть его. А он, что? Самый настоящий?
— Ну, а как по твоему?
— Не знаю? А можно его взять и потрогать?
— Нет, нельзя! Хватит с того, что я уже второй экземпляр выращиваю. Лучше ты вспомни, какой он живой? Иди ко мне, я тебе напомню!
О! Напоминания мне понравились. Сразу я не вспомнила, но мой милый так старался, что я быстренько все восстановила в своей памяти и все увидела. Правда, он у него не такой, как в той колбе, но зато мне разрешили делать с ним все, что я захочу. И я делала. Поначалу он все хвалился, а я все никак не прикладывалась. Стеснялась, или напрочь забыла все. Ну, а потом? Потом так разошлась, что он уже начал что-то не членораздельное мычать. Я только услышала и поняла, что он просил его больше не мучить. А я все никак не могла успокоиться. И даже когда он замертво свалился в забытье, а я все равно подлезла к нему и все никак не успокаивалась. Все его мужской орган не могла оставить в покое. Он уже спит, а мне хочется! Я и пыталась о чем-то отвлеченном подумать и о том, что я хотела у него насчет струйки расспросить? Но все напрасно. Я все равно хочу. Хочу еще и еще!
