Иртеньев-младший молчал. И огрызнуться бы, да сил нет. Да и права мать — он полное ничтожество. Сессия практически завалена, на горизонте маячит армия, любимая девушка, самая прекрасная на свете, его уже не замечает, нашла какого-то хмыря на крутой тачке и фактически у него живет. Зато Лариска прицепилась, как клещ, хотя он ей ничего не обещал. Из-за нее вообще в универе бы не показывался! Но матери не объяснишь, для нее он балбес, лентяй и алкоголик. Как же тошно! Может, лучше и правда в армию? Хотя, может еще и пронесет, не зря же они с Коляном и Вовчиком уже купили ящик дешевого коньяка. На вопрос смешливых приятелей, зачем, ведь сессию они могут и не сдать, Колян философски изрек: "Ну что ж, се ля ви. Сдам — буду пить с радости, не сдам — с горя напьюсь!". Действительно, лучше и не скажешь…
— Короче, еще хоть один пропуск или незачет — домой можешь не являться! Живи со своими дружками, с которыми пьешь, пусть они тебя кормят и за институт платят! — вынесла вердикт мать. — А сейчас марш на занятия!
Славке ничего не оставалось, как подчиниться материнской власти. Но занятия парня не волновали — он в очередной раз проследил из кустов, как его более удачливый соперник провожает Киру на учебу, а затем номинально отсидел четыре пары, глядя на пустой листок.
После звонка он хотел протиснуться вслед за любимой, но был остановлен атомным ледоколом в лице Лариски Полеевой.
— Ну чего тебе? — буркнул Слава, понимая, что момент безвозвратно упущен.
— Поговорить надо, — спокойно, но настойчиво ответила бывшая подруга.
— И о чем же? — парень не скрывал раздражения.
— Да хотя бы о том, что сейчас будет репетиция новогоднего вечера.
— А мне-то что?
— А хотя бы то, что твоя …красавица в нем участвует.
— Ну и плевать! — Парень схватил куртку и выскочил из аудитории прежде, чем Лариса вновь попыталась его остановить.
Присев на бордюр возле универа и закурив, Слава думал, что же ему делать дальше. Но лучше, чем напиться, ничего в голову не приходило. Докурив, студент направился в ближайшую пивную и заказал "ерша". От "ерша" стало легче, и в голову начали приходить более интересные идеи.
А после третьего "ерша" парнишка, приняв решение, направил нетрезвые стопы в сторону родной альма-матер. Кажется, Полеева говорила, что Кира будет на репетиции. Сейчас он осмелел достаточно, чтобы открыть девушке свои чувства.
Лариса не обманула — Кира действительно пришла на репетицию. Затерявшись в веселой толпе студентов, Иртеньев незамеченным пробрался за кулисы и, постепенно мрачнея, наблюдал, как девушка что-то обсуждала со старостой и худруком, с интересом следила за выступлением товарищей, о чем-то шепталась с Машкой, время от времени прерывая разговор заливистым смехом. В длинном сверкающем белом платье Кира выглядела восхитительно, словно невеста или снежная королева. Совсем иначе, чем в своих обычных рубашках и джинсах. Ну почему, почему в этом чертовом зале так много людей? И почему она уже на сцене? Совсем близко, но даже не смотрит в его сторону…
Таинственным синим светом вспыхнули софиты, чтобы через мгновение погаснуть и засиять серебром. Из динамиков полилась нежная музыка, сплетаясь с ее голосом.
— Падает снег, падает снег,
Белый, пушистый снег.
Падает снег, кружится снег,
Словно в волшебном сне…
На девушку, сверкая в огнях софитов, медленно падали хлопья искусственного снега. А она кружилась и пела — о зимней сказке, о снегах, о волшебстве, которое было самой ее сутью.
Славка стоял, как зачарованный, не в силах оторвать взгляда от этой незнакомой, но такой желанной девушки. Вот прозвучал последний аккорд, вспыхнул свет и взволнованный вздох выступающей потонул в море оваций. Кира с облегчением выдохнула — ну слава Богам, не опозорилась! — и ослепительно улыбнулась залу, прежде чем уйти за кулисы. Настроение у девушки было отличное, и никакого подвоха она не ожидала.
После ярко освещенной сцены за кулисами казалось особенно темно. Практически наощупь, периодически натыкаясь на реквизит и поминая демонову праматерь, Кира пробиралась к служебному выходу, где уже должна была ждать Машка с вещами, когда ее грубо дернули за руку и втащили в тесное помещение. Запутавшись в длинном платье и споткнувшись о ведро, девушка поняла, что это подсобка. А через мгновение узнала и того, кто додумался до такой безобразной выходки.
— Иртеньев, к тебе белка на ПМЖ переехала или фазу на корпус пробило? Ты что творишь? –
прошипела Кира, потирая ушибленную коленку.
— Фазу… на корпус! Окончательно! — пробормотал Слава и прижал девушку к стене, ища губами
ее губы и одной рукой неловко пытаясь задрать платье. Не ожидавшая такого от приятеля девушка оцепенела от ужаса и отвращения.
— Прекрати, идиот! Совсем поехавший, что ли? — вырываясь, пыталась успокоить перебравшего придурка Кира, но тот был абсолютно неадекватен. Раздался треск разрываемого платья.
— Проклятие, вот только в вечернем платье драться! — выругалась девушка, схватив парня за шею и резко уводя в сторону с одновременной подсечкой изнутри под правую ногу. Из обеих рук неожиданно для нее самой зазмеились голубоватые молнии, а Иртеньева ощутимо тряхнуло током. Запахло озоном. Незадачливый насильник кулем рухнул на пол, повалив ведро и какие-то коробки. Сверху, словно домино, посыпались швабры. Кира прихватила одну из них, выскочила из подсобки, словно ошпаренная кошка, подперла орудием уборщицы дверь и, зажимая разорванное платье, побежала к выходу.
Лицо Маши при виде белой как мел подруги медленно вытянулось.
— Мать твою, — только и смогла вымолвить Каминская, набрасывая на Киру пуховик и уводя в сторону от любопытных взглядов. — Что случилось?
— Ничего, все в порядке, — заверила Кира. — Просто подралась. Пойдем уже отсюда!
Только сейчас Кира заметила, что ее трясет. Как любой подросток, выросший во дворах в "лихие 90-е", постоять за себя она умела и не видела в этом ничего особенного — это был необходимый для выживания минимум. Но далеко не каждый подросток в драке бьет противника током! И с ней прежде такого никогда не случалось. О Боги, только бы не убила этого пьяного идиота! Люди, ну почему вы порой такие твари?
Машка, не задавая лишних вопросов, тащила подругу по аллее в направлении ее дома, куда Кире сегодня совершенно не хотелось. Одна мысль о том, чтобы остаться в пустой комнате наедине со своими переживаниями вызывала ужас.
— Маш, постой! — Кира остановилась. — Можно, я сегодня у тебя переночую?
— Кирюш, так негде у нас, сама знаешь, — развела руками смущенная Маша. — Разве что на полу.
— Тоже мне, нашла прЫнцессу! Еще извинись, что у тебя нет яхты и самолета, я ж фифа избалованная, — фыркнула Кира и рассмеялась. — Меня любая горизонтальная поверхность устроит. С тебя матрас и пара квадратных метров пола, с меня еда. Так можно?
Ответить Машка не успела.
— Нельзя! — ответил за нее глухой мужской голос, полный сдерживаемой ярости. — У меня переночуешь.
Девушки обернулись и застыли: Маша от неожиданности, Кира — от гнева, сквозившего в стальном взгляде Ивашина. Она еще ни разу не видела всегда уравновешенного мага в таком бешенстве. "В общагу бы его сейчас, все бы тараканы подохли", — подумала Кира, невольно отступая назад. Мужчина подошел вплотную и притянул девушку к себе за плечи, не позволяя сделать единственное, что ей хотелось в эту минуту — удрать.
— Тараканы — возможно, а твой одногруппник — точно покойник, — прорычал Виктор. — Мария, благодарю за участие, дальше мы справимся без вас. Всего доброго.
— До свидания, — пискнула Машка, бросила на Киру извиняющийся взгляд и понеслась к трамвайной остановке, пока страшный бандит не передумал ее отпускать.
Кира рванулась было за ней, но маг держал крепко.
— Прекрати эти глупости, иначе запихну в "авоську", как поросенка в мешок, — пространство вокруг Киры сгустилось в уже знакомую светящуюся сеть. Почему-то Виктора задело, что о помощи девушка попросила не его.
